голодных ушкуйников. И применённый к основателю этой
звуковой системы легендарному Симу эпитет первого свя-
того как для нахов, так и для древних славян имеет реаль-
ное звуковое обоснование. Термин «ишка», в нахском языке
обозначая кашу особого приготовления, моделирует звуковой
узел «киша», что означает для святости какого-то не рядового
события или явления. Сформированные задолго до возникно-
вения христианства термины «свят», «святой», как и основная
атрибутика этого религиозного мировоззрения, уходят вместе
с термином «ишка» в глубину становления генетической пря-
жи северного шифрового кода, который, пробивая информа-
ционный вакуум на стыке временных вех, меняя визуальный
силуэт общей картины изображения, сохранял базовые осо-
бенности архаичной смысловой начинки фундаментального
узла инициирующих матриц. На основе этого древнейшего
обозначения естественной каши святости возникший проме-
жуточный вариант «шика» является термином научной интер-
претации передовой мысли и сути влияния святости генетиче-
ской опары шифрового кода. Поэтому выражение «освятим»,
через звуковые решения этой системы, означает: «Нити зла
соединенья, автором, является Сим «тя–во–ов–тоя–в–Сим».
/ С + в + тя. = Души + созидания + нити.
Основы + льда + энергии. = И + ш + ка.
Свят. – Яст + яс + ят. = Вскрытой + пустой + опары.
Месива + духа + музыки. = И,к + аши.
==== В + ся + ят. = Творенья + угла + выпечки.
Шапка + безмолвия + нашего. = Ки + ак + ши.
Биофизическим особенностям генетической опары пер-
возданного ледяного месива «каши» аборигены северного
шифрового кода придавали свойства естественного «молози-
ва». То есть, по их представлениям, эта особая каша считалась
природным секретом родового процесса становления гене-
тической нити северной цивилизации «медведя». Сформиро-
ванный на основе нескольких базовых корней термин «моло-
181
зиво», как и ведущие матрицы звуковой системы «молоко»,
«мораль», имеет индивидуально свои научно обоснованные
этимологические решения.
Проецируя мотивационный матричный замысел этого
ряда терминологии через звуковые шифры нескольких веду-
щих языковых систем, наукой языкознания нарушается об-
щий контур собственного генетического кода. Где системная
последовательность строения единого скелета генетической
пряжи звуковых узлов, обретая особенности «Гордиева узла»,
теряет свое разумное начало и конец. Подобно средневеко-
вому алхимику, современной науке языкознания не подоба-
ет, чародействуя разными микстурами нескольких звуковых
шифров, выводить научные заключения мотивационной на-
чинки, без должных звуковых решений. Даже ученическим
взором прослеживается несовместимость выводов этой на-
уки, при этимологии терминов, исходящих от единого базо-
вого корня «мол», «молозиво», «молоко» и «мораль». Ставя
под основу слова «мораль», латинский термин «морис» и его
первоначальный вариант «моралис», спрашивается, какое от-
ношение они имеют к чисто славянскому звуковому шифру.
Если это действительно собственность латинской звуковой
системы, то где её звуковые решения? И почему столь уни-
версальная система, имея определение дочернему образова-
нию, не имеет звуковых решений базовой матрицы? Мораль,
как научный вывод особых правил генетической завязки,
должна опираться на определённые предпосылки самой
звуковой пряжи. Учитывая характерные особенности ареала
обитания, закладывать под контур этнического менталитета
базовые узлы исходящих дочерних образований. Чтобы через
эту математическую последовательность наращивать на еди-
ный скелет матричного узора особенности условий обитания
и правила плетения генетической нити. Поэтому, закладывая
в память народа выражение «с молоком матери», древние уш-
куйники имели в виду мораль и обычай северного шифра. А у
латинской системы свои правила и особенности, что, навер-
ное, позволило им выстраивать по-своему свою математи-
ческую последовательность звуковой пряжи. Опуская этимо-
логические выводы науки языкознания, мы ниже приведём
182
фрагмент звуковых решений нашей системы. Сравнивая её
заключения с выводами этой науки, чтобы читатель через
сравнительный анализ имел возможность принимать участие
в этимологическом диспуте обретения приемлемой истины.
Ол + к + лом.
= Пламени + духа + льва.
Молоко. – Мо + ло + ко.
= Зла + прототипа + суть.
======= Мол + лок + ло. = Святости + смака + снега.
Омл + к + моло. = Обычаем, нравом + дух + напоить.
Это далеко не полное заключение звуковой системы, как
вполне аргументированное предисловие термину «мораль»,
выдерживает и математическую последовательность, и пра-
вила звуковой пряжи. Перекликаясь с древнеславянским тер-
мином «шеломя», проецируя визуальную целостность едино-
го узора генетической пряжи. Молоко, как естественная суть
«ко – суть» духа созидания «к», становится материей суще-
ствующего времени, в силу присутствия в этом термине дан-
ного звука. Замена звука «к» звуковым узлом обозначения
отторжения или наказания «виз» выводит новое образование
«молозиво» из реального измерения времени, как некое бес-
конечное питьё «моло», в виртуальную область генетической
пряжи. Делая это исключительное по своим качествам питьё
носителем секрета первичных звеньев генетической опары.
Значимость для языка и концептуальную суть корневой ма-
трицы «моло» предварительно читатель может определить по
ряду производных терминов от этого корня. При этом, следуя
за этимологическим курьером, узнать, в силу каких особенно-
стей языка учёные вывели этимологию слова «молоко» через
немецкий термин «мильх». Концепция мотивационной на-
чинки этого термина, как матричное мировоззрение на суть
времени бытия, заложена в русской пословице «Людская мол-
ва, что морская волна». Эта научная обработка более старого
выражения «Лета времени» обуславливает генетическое вос-
производство биологической субстанции бытия не от воды, а
от её предтечи – первозданного снега и ледяной жижи. Снег
«ло», как подобие «мо» пламени сказания, является первоис-
точником биологического воспроизводства и информацион-
ным носителем прототипа поступающих лингвистико-свето-
183
волновых голограмм. А естественная вода, облагороженная
световой аурой, концентратом или некой биофизической
сферой инкубации носителей информации. Поэтому термин
«молва», выведенный древнеславянским языком, основыва-
ясь на вышесказанной концепции, отличается от немецкого
варианта «мильх». В котором, опустив вышесказанную кон-
цепцию, через звук «х» – «время» вывели своё заключение на-
прямую от воды «хи» – «вода».
--------- / Моло + омло. = Питьё + нрава.
Моло. – Олм + ло.
= Сказания + снега
===== Мо + лом.
= Подобие + льва
Омл + ло.
= Характер + дать.
/ Им + льх.
= Истины + снега.
Мильх. – Мьл + хи.
= Благость + воды.
====== Ильм + х.
= Разума + стана.
Мил + ьх.
= Питьё + житии.
Мы не знаем, существуют ли у немцев какие-либо решения
по поводу слова «мильх», но выводы нашей системы аргумен-
тируют первичность термина русского языка «молоко». И как
видит читатель из вышеприведённых заключений, в отличие
от этимологов, язык как грамматическая константа истины,
вывел слово «молозиво» от собственной звуковой основы.
Считая нравственное питьё «моло» беззвучной молвой исти-
ны для быстротечного времени лета. Подобные этому линг-
