— Опасна ли эта вода для питья... я предполагаю, что в ней могут быть инсектициды...
— И только? Но в настоящее время они есть в любой воде. И полагаю, болезнетворные микробы тоже... ЛаДно. Вы, девушка, живете с родителями?
— С мамой, — ответила Клер, улыбаясь, — но все свободное время посвящаю моему малышу.
— Знаете, в сущности, и я еще совсем маленький мальчик... Мне подарили игрушечный набор для юного химика, я постоянно его пополняю... Жаль, вы чертовски милы. Я могу вам позвонить?
— Нет... Мой телефон прослушивается.
— Ничего себе... Это что ж, Ривуар прислал мне террористку?
— Возможно, это из-за содержимого фляжки, — сказала Клер.
Впервые она оставила логику в стороне. Наверняка события в Гийозе и этот полицейский надзор не были никак связаны, но она рискнула предположить такую связь и теперь будет рассуждать исходя из этого предположения.
— Как же мы сделаем?
— Может, я зайду вечером?
— Около четырех...
— До вечера, — простилась Клер, прежде чем исчезнуть в лабиринте винтовой железной лестницы.
Проезжая мимо полицейского комиссариата своего района, она в нерешительности снизила скорость. Клер представила себе, какие у них будут физиономии, если она подаст жалобу насчет своего телефона. Они спросят у нее, почему она считает, что ее телефон прослушивается, и, поскольку она не сможет представить ни малейшего доказательства, они, конечно, откажутся зарегистрировать ее заявление. Назвать источник информации нельзя. И никто не сможет ее поддержать, ни профсоюз учителей, ни друзья. Она должна смириться с этим фактом и как-то приспосабливаться.
Мать со Стефаном куда-то ушла, и Клер воспользовалась этим, чтобы записать в школьную тетрадку последние интересные события. Кто-то оплатил задолженность ее мужа. Имело место также неожиданное введение в действие мини-плана ОРСЕК. Администрация предоставила гробы. Гроб с телом Пьера был опечатан, но это можно объяснить тем, что его перевозили из одного департамента в другой. И, наконец, с какими трудностями сталкивалась Клер, рассказывая о событиях той ночи. В частности, когда она говорила о дожде из бензина, который предшествовал появлению пламени. Пишю, следователь хотели заставить ее признаться, что она ошиблась, что она слышала, как взорвалась цистерна. То нее самое, когда речь шла о фигуре в белом. Наконец, следователь намекал, что она бросила мужа, не пытаясь ему помочь, обрекая его на ужасную смерть.
Клер оставила место, чтобы описать визит Жениса Монтелье. Не следовало ли сопоставить настойчивость служащего В.Р.Н. и тот факт, что оба охранника из того же общества позволили украсть цистерну, из-за которой сгорел поселок Гийоз? Монтелье говорил о совпадении, но это было бы слишком просто. Что касается Клер, она не может удовлетвориться таким объяснением.
Покусывая колпачок шариковой ручки, Клер размышляла, не следовало ли ей отказаться подписать тот формуляр. Она подумала об Антуане Пишю, представлявшем родственников погибших. Наверное, общая компенсация за понесенный ущерб будет включать и стоимость грузовичка? Она, конечно, сделала глупость.
Нагруженная покупками, вернулась мать со Стефаном, которого зрелище многочисленных игрушек в витринах привело в страшное возбуждение. Он с восторгом начал рассказывать о своих впечатлениях Клер, и это заставило ее на время забыть о заботах.
— Ты должна купить елку, — сказала мадам Руссе дочери.
— Сейчас же пойду и куплю.
— Елки продаются у москательщика.
Когда Клер вернулась, мать сообщила, что ей звонили.
— Тот человек, что приходил вчера вечером.
— Монтелье?
— Да, он... Он просит техталон на машину твоего мужа.
— Но у меня нет этого талона...
Он, вероятно, сгорел в пожаре. Наверное, можно получить дубликат в префектуре. Она займется этим на будущей неделе.
С помощью Стефана Клер до обеда украшала елку. Они сидели за столом, когда раздался телефонный звонок.
— Говорят из больницы Гранж-Бланш, — услышала Клер безликий мужской голос. — Мадам Давьер, урожденная Руссе? До начала занятий в школе вы должны пройти медосмотр.
Клер почувствовала сильное волнение, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы ответить: .
— Не понимаю. Я выполнила все требования администрации... Почему нужен новый осмотр?
— Мне поручено лишь назначить вам время, Лучше всего во вторник с 9 утра...
— Я не собираюсь приходить, — произнесла Клер как можно спокойнее. — Я не знаю, почему меня так настойчиво вызывают, но не стану ничего предпринимать, не проконсультировавшись с моим профсоюзом.
— Ваш директор не допустит вас к занятиям, если вы не представите справку, что здоровы.
— Но это полная нелепость в конце концов!
— Должно быть, какая-то эпидемия обнаружилась в последние дни занятий.
— Других учителей тоже вызвали?
— Этого я не знаю, мадам. Я вас записываю на вторник на 9 часов, и лучше бы вам прийти...
Мужчина повесил трубку. Мадам Руссе, с аппетитом поглощавшая жареную колбасу с картошкой, взглянула на дочь, не переставая жевать.
— Это невозможно, — сказала Клер, вновь садясь за стол.
— Ты служащая, не забывай об этом, и должна подчиняться правилам, которых требует твоя работа. Удивительно, однако, что администрация больницы занимается этим в субботу накануне рождества... Ведь сейчас, наверное, и работать там некому.
— И есть чем заниматься вместо того, чтобы назначать время осмотра какой-то учительницы. Ты права.
Клер позвонила в больницу, но телефонистка сообщила ей, что все канцелярии закрыты.
— Но меня вызывали на медосмотр по телефону, — сказала Клер, теряя терпение.
— Невозможно. Если только какой-нибудь служащий забыл отправить вызов по почте и прибегнул к такому необычному способу.
— Вы уверены, что в настоящий момент в здании никого больше нет?
— Вы полагаете, что два дня отдыха — это слишком? — резко проговорила телефонистка. — На месте сейчас самый необходимый персонал, и он занимается лишь внутренними делами больницы.
Клер повесила трубку и, стоя возле телефона, смотрела, как мать мажет колбасу горчицей.
— Он говорил про эпидемию, — произнесла она машинально, как бы для себя.
— Боже! — воскликнула мать. — Только бы не скарлатина... Бедному малышу еще этого не хватает....
Бедный малыш, казалось, напротив, был в восторге, что над его здоровьем нависла страшная угроза.
— Что это, скарлатина?
— Позвоню школьной консьержке.
Нет, в школе нет никакой эпидемии, заверила Клер консьержка. Вообще в конце года было очень мало отсутствующих.
— Директор у себя?
— Что вы... Он уехал к родственникам... вернется никак не раньше второго января.
Насытившись, мадам Руссе удовлетворенно вздохнула, отпила добрый глоток божоле:
— Знаешь, он, наверное, хочет наделать тебе неприятностей. Ты не должна была так часто ссориться с ним.
Возможно, эта старая развалина директор предпринял такого рода наступление.
— Ты не будешь есть?
— Я не голодна... И потом мне нужно уйти.
— Я иду с тобой, — заявил Стефан.
— Нет, не сегодня... В другой раз.
Избегая осуждающий взгляд матери, Клер натянула куртку и вышла из дома. Сев в машину, она направилась к туннелю Круа-Рус и вскоре выехала на дорогу, ведущую в Бург.
— Поедем в Гийоз, — сказала себе Клер, доверяясь своему инстинкту.
Жандармов уже не было. С узкой улицы убрали остов цистерны. Остались лишь обломки и сильный запах горелого дерева. Пьер ставил свой грузовичок в сарай рядом с мастерской. Бесполезно искать техталон в остывшей золе.
В мастерской Клер нашла несколько коробочек из самшита, едва тронутых огнем, инструменты, старую куртку Пьера, которая выглядела совершенно целой, однако рассыпалась, как только Клер прикоснулась к ней. Но в кармане куртки был старый бумажник, а в нем техталон. Обложка из пластика расплавилась и испортила картон.
Стук автомобильной дверцы заставил Клер обернуться. Из машины, принадлежащей местной жандармерии, вышел жандарм.
— Здесь мало что можно найти, — сказал он, подойдя к Клер. — И везде так.
Она показала ему техталон.
— В префектуре вам сделают другой, — сказал жандарм. — А машина полностью уничтожена... Мы начали составлять опись вместе с экспертами, назначенными следователем... Это долго протянется... Вам надо будет составить список всего, что сгорело.
— Я не смогу все припомнить, — прошептала Клер.
Она машинально подошла к медному крану, хотела его открыть, но он оказался незавернутым. Клер была уверена, что накануне завернула его, наполнив фляжку.
— Ничего не слышно о похитителе цистерны? — спросила она в то время, как ее мысли были заняты открытым краном.
— Есть кое-что... За ним, должно быть, следовал сообщник на машине. Жители одной фермы слышали, как проехала цистерна... Они даже помнят точное время. А немного спустя, когда они вновь засыпали, под их окнами прошла легковая машина, ехавшая из Гийоза.
