«Вольво» на привокзальной площади простояла недолго. Владелец автомобиля, не знавший Мерцалова в глаза, подошел к машине, открыл дверцу своим ключом, спрятал в карман связку ключей, которыми действовал наемный убийца, и погнал машину к гаражу.
Назавтра, ближе к обеду, сидя в баре на пароме «Принц Датский», Мерцалов медленно жевал бутерброды и запивал их кофе. В телевизионной программе новостей, конечно же, сообщили о жестоком убийстве русского предпринимателя, занимающегося торговлей нефтью, но пока не выдвигали никаких версий, сообщив, однако, что в номере с ним находилась женщина.
Аппетит у некоторых сидевших в это время в баре испортился, но отнюдь не у Мерцалова.
Вдруг он почувствовал, что на него кто-то смотрит.
Олег обернулся и увидел знакомое лицо.
В Рим Марина Сорокина прибыла с паспортом на имя Фионы Лоуренс, подданной английской короны.
При ней была небольшая кожаная сумка и такой же кожи чемодан на колесиках. В аэропорту Сорокина взяла такси и направилась в центр города. Она выбрала недорогой отель. До отеля «Хилтон» оттуда было два квартала. Ее номер состоял из двух комнат и размещался на третьем этаже.
Войдя в номер, Марина-Фиона сразу же подошла к окну и отдернула тяжелые шторы. Перед ее взором открылась площадь с покрывшимся патиной бронзовым памятником в центре. Рим показался Марине Сорокиной ужасно холодным, ведь она прибыла оттуда, где температура воздуха стояла тридцать градусов выше нуля. А в Риме сегодня было плюс десять.
– Собачий холод! – пробормотала женщина.
«За время, проведенное на Востоке, я привыкла к теплу и только сейчас, когда покинула свой новый дом, стала ощущать холод. Наверное, я очень сильно изменилась за эти годы».
Кроме того, что было холодно, еще и шел дождь – мелкий, нудный, противный. Марина смотрела, как капли стекают по стеклу, заштриховывая площадь с позеленевшим памятником, здания, прохожих под пестрыми зонтами, разноцветные автомобили.
«Да, погода не из лучших, – подумала Марина. – Надо принять душ, взбодриться».
Она разделась, сняла искусно изготовленный темный парик и направилась в ванную комнату. Марина долго плескалась, приходя в себя, под теплой ласковой водой.
Наконец она с удовольствием потянулась.
«Вот теперь я в полной боевой готовности!»
Не вытираясь, она накинула на влажное тело гостиничный махровый халат и уже в нем вошла в комнату.
Марина распаковала чемодан, тщательно осмотрела все отобранные для поездки вещи и отметила, что она действует довольно предусмотрительно. Если бы вдруг на таможне кому-то пришло в голову открыть ее чемодан и начать разбираться в вещах, то вряд ли даже самый дотошный таможенник догадался, что эта привлекательная англичанка является профессиональным убийцей и прилетела в Вечный город с заданием убрать Аль-Рашида – одного из самых богатых и влиятельных людей Востока.
Мягкая кожаная куртка, такие же мягкие кожаные брюки, свитер, лыжная шапочка, водительские перчатки, тонкие резиновые перчатки и масса всевозможной косметики. А почему бы у молодой симпатичной женщины и не быть такому количеству косметики?
Она же следит за собой, ревностно относится к своей внешности. Правда, в двух красивых коробочках, где были разложены тюбики с губной помадой, хранились пули для снайперской винтовки. Пули были специальные, обладающие очень точным полетом и очень большой разрушительной силой. Пули были искусно спрятаны в тюбиках.
Никаких документов, никаких фотографий Аль-Рашида и его любовницы, никаких адресов Марина Сорокина, она же Фиона Лоуренс, при себе не имела.
Всякую информацию лучше всего держать в голове, там до нее практически невозможно добраться постороннему. После одного из проколов Марина больше не доверяла бумагам и никогда не возила их с собой. Она старалась все запоминать. Ее память была отлично натренирована. Огромное количество адресов, телефонных номеров, имен, географических названий, дат и прочих данных – все это хранилось в ее голове, и хранилось надежно.
Тщательно одевшись, прихватив с собой зонтик и закинув на плечо кожаную сумку, Марина покинула свой номер, предупредив портье внизу, что, если кто-нибудь будет ее искать, пусть оставит записку. Когда она вернется и куда уходит, Марина докладывать портье, разумеется, не стала.
Перейдя площадь, Марина прошла квартал и завернула в уютное кафе. Вернее, это было не кафе, это был небольшой ресторан, который держала итальянская семья. Марина заказала равиолли, бокал вина и бараньи ребрышки с овощным гарниром. Перекусив, рассчитавшись с услужливым хозяином, Марина направилась к отелю «Хилтон».
Ей надо было уточнить, приехал ли Аль-Рашид.
В последнее время она не очень-то полагалась на полковника, начальника секретной службы. Он мог и ошибиться, и тогда ее поездка в Рим оказалась бы безрезультатной.
Когда Марина добралась до «Хилтона», она не стала заходить внутрь и расспрашивать служащих. Зачем привлекать к себе лишнее внимание? Она перешла на другую сторону улицы, уселась в кафе прямо у большого окна, заказала кофе и рюмку коньяка. Закурила длинную коричневую сигарету – сигареты она привезла с собой – и стала смотреть в окно.
Зимние сумерки быстро сгущались, вспыхивали огни рекламы, зажигались окна в отеле. Наконец Марина увидела то, что хотела увидеть. Окна на втором этаже «Хилтона» зажглись, причем зажглись одно за другим сразу все.
«Ну что ж, прекрасно, исключено, что это кто-то другой, а не Аль-Рашид, ведь номер выкуплен на несколько лет вперед».
Прямо напротив отеля «Хилтон» стояло большое старинное здание в строительных лесах, его огораживал высокий дощатый забор, украшенный яркой рекламой.
«Хорошо, – отметила про себя Марина, – очень хорошо, на фоне этой пестроты не так виден человек, он сливается с ней».
Расстояние от здания до отеля составляло, метров сто пятьдесят. С такого расстояния такой профессионал, как она, никогда не промахнется. Самое главное, как понимала Марина, чтобы Аль-Рашид не приказал слугам опустить плотные шторы. Тогда, естественно, стрелять будет абсолютно бессмысленно.
Но на случай, если не удастся застрелить Аль-Рашида прямо в номере, у Марины имелся другой вариант – подкараулить араба на входе или выходе из отеля.
И тот, и другой варианты были вполне приемлемыми.
Но предпочтительнее выстрел в окно. Ведь тогда стрелявшего хватятся не скоро, и у Марины будет время унести ноги.
Убедившись, что Аль-Рашид прибыл, Марина вышла из кафе и отправилась осматривать старинное здание в лесах, построенное в стиле барокко. Она нашла лаз в заборе и проникла на территорию стройки.
И вдруг почему-то передумала идти осматривать реставрируемое здание и искать точку, с которой она, затаившись, произведет свой роковой выстрел.
Она выбралась из-за забора, и вот здесь ее подстерегала неприятность. По улице, разбрызгивая лужи, пронесся один мотоцикл, за ним второй. Марина едва успела отпрянуть к дощатому забору, иначе мотоциклисты облили бы ее с ног до головы густой грязью.
«Носятся как угорелые!» – подумала девушка.
Но уже через пару минут ей пришлось пожалеть о том, что она не осталась за высоким забором, обклеенным рекламой. Мотоциклисты, промчавшись по безлюдной улице метров триста, резко, почти на месте, развернулись. Марина не могла слышать, о чем разговаривали между собой два длинноволосых парня в черных кожаных куртках, украшенных заклепками; на запястьях у парней поблескивали металлические браслеты, тяжелые ботинки тоже были усеяны сверкающими заклепками. Впрочем, она и не понимала по-итальянски.
– Видал, какая красотка шляется? – сказал один мотоциклист хрипловатым простуженным голосом.
– Видал, видал, – ответил второй, уже догадываясь, что задумал приятель.
– Ну что, затащим на стройку и поразвлекаемся?
По-моему, бабенка что надо!
– Слушай, Пако, я, честно говоря, ее не рассмотрел, но твоему вкусу доверяю.
– Ты на фигуру смотри. Красавчик!
– Фигура – что надо.
В принципе, обоим парням было абсолютно все равно, хороша ли собой девушка, которую они чуть ли не окатили грязью, или страшна как смерть. Им было до невозможности скучно и ужасно хотелось приключений, причем приключений, как они полагали, настоящих мужчин. На то, чтобы снять проститутку, которыми были буквально запружены соседние улицы, у них не было денег. А те двести тысяч лир, что имелись у Пако, предназначались совсем для другого – они были отложены на бензин.
– Так что. Красавчик, едем? – Пако поскреб рукой, одетой в кожаную перчатку, свой небритый подбородок.
– Поехали быстрей, а то смоется шлюха куда-нибудь. Испугалась небось.
Мотоциклы с ревом сорвались с места, и парни помчались туда, где осталась стоять у забора Марина.
Девушка носовым платком пыталась стереть грязь, которая кое-где попала на ее куртку и брюки.
