– Что ж, пусть будет так. Только бы палку не перегнуть, – высказался Гаденыш. – Сам понимаешь… Если что-то не так пойдет, так нам менты житья не дадут.
* * *
Прогулка неожиданно затянулась. Сначала до глубокого вечера ходили по парку, просто разговаривали и строили планы на дальнейшую жизнь, а потом Земфира пожелала сходить в кино на последний сеанс. Фильм оказался длинным и на редкость скучным, но они сумели досидеть до конца, так что из кинотеатра вышли, когда стрелка часов приближалась к полуночи.
Ну а дальше был ресторан.
На этот раз инициатива принадлежала Тимофею, и оставалось только удивляться, с чего бы это в половине первого ночи на него напал невероятный жор. И за два часа, проведенных в ресторане, он съел столько, сколько обычно поглощал за целый день.
Машину поймали тоже не сразу, а таксист, который подвозил их, заломил такую цену, что на эти деньги можно было бы сходить в ресторан по второму заходу. Однако спорить в такой поздний час не хотелось (где еще искать машину!): было единственное желание добраться до квартиры и растянуться на кровати.
К дому подошли далеко за полночь. Вдоль трассы тускло горели уличные фонари. А во дворе и вовсе было темно, освещался только небольшой пятачок недалеко от подъезда – свет падал из окна первого этажа, расположенного рядом. Неожиданно свет погас, и теперь окно представлялось темным провалом, будто ощерившаяся беззубая пасть. Растворился в ночи и кусок освещенного асфальта. А под деревьями и вовсе сгустилась непроглядная тьма.
Тимофей вдруг поймал себя на полузабытом, почти детском ощущении тревоги, когда хотелось спрятаться от неведомой угрозы. Небольшой дворик с разросшимися деревьями представлялся ему идеальным местом. Выходить из него не хотелось.
Одно из окон третьего этажа вспыхнуло ярким светом, сложной паутиной на грязно-серую поверхность асфальта легла рассеивающаяся тень от кроны деревьев, а от мусорного бака отделилась широкая темная полоска и криво уперлась в высокий бордюр.
– Смотри, – тихо сказал Тимофей, указывая на окно.
– Ты о чем? – удивленно спросила девушка.
– В нашу квартиру кто-то вошел. Свет не может включиться сам по себе.
Земфира подняла голову. Сейчас, находясь в тени, она казалась немного старше, чем была в действительности. Губы ее вдруг дернулись, рельефно обозначив морщину у самого носа.
– Что же нам делать?
Инстинктивно, как это делают маленькие дети, когда ищут защиту, Земфира прижалась к его плечу.
Через полупрозрачные занавески было видно, что кто-то очень высокий прошел мимо окна. Можно было отчетливо рассмотреть его крупную голову и покатые плечи.
Девичьи пальчики больно впились в ладонь Тимофея. Земфира старалась подавить крик ужаса, рвавшийся из ее груди.
В глубине комнаты показался еще один человек. Именно там, у стены, стоял громоздкий старомодный шкаф, и Тимофей был уверен, что сейчас громила вытряхивает из его нутра содержимое.
– Что они ищут?
– А ты не догадываешься? – хмыкнул Тимофей. – Нагло действуют, сволочи! Ничего не боятся, даже свет включили. Знают, что мы жаловаться не станем.
– Но как они узнали?
– Понятия не имею. А может, этот фотограф их на нас навел? Как-то он очень странно себя вел.
Тимофей мысленно поблагодарил себя за предусмотрительность: деньги хранились на железнодорожном вокзале в багажном отделении и лежали в неприметном небольшом чемоданчике, в котором обычно командированные держат смену белья да бритвенные принадлежности.
– Представляешь, что могло быть, если бы мы вдруг оказались в квартире?
От подобного предположения Тимофея бросило в жар, он едва удержался, чтобы не передернуть плечами.
– Скорее всего, они выжидали, когда мы выйдем из дома, – постарался успокоить он девушку. И понял, что прозвучало это не вполне убедительно.
В комнате оставались, конечно, некоторые вещи, которых было жаль, но все это было ничто по сравнению с тем, что в действительности могло произойти. В конце концов, все это можно будет купить.
– Ну что, пойдем, – сказал Тимофей.
– Куда? – не поняла Земфира.
– Куда-нибудь подальше от этих мест. Ты же мне сама предлагала.
– У меня там осталась любимая сумочка из оленьей кожи, – как-то неуверенно произнесла Земфира.
Тимофей невольно усмехнулся. С прошлой жизнью человека чаще всего связывают даже не воспоминания, а некоторые полюбившиеся вещи, к которым он бывает привязан. Для женщин это может быть косметичка, подаренная бывшим кавалером, или духи, которые, по ее мнению, создают ей неповторимый имидж. И если подобные вещи приходят в негодность или пропадают, для нее это все равно что перечеркнуть целую страницу своей жизни.
Девушку надо было как-то успокоить.
– В ней было что-то очень ценное?
– Не то чтобы ценное, но я к ней как-то привыкла. И вообще… Они же не собираются оставаться в квартире вечность. Когда-нибудь уйдут, а мы сумеем взять сумку.
– Послушай, Земфира, а не глупо ли подвергать себя риску из-за какой-то там старомодной…
– Почему же старомодной? – запротестовала Земфира.
– …сумки? Когда мы выберемся отсюда, я куплю тебе таких с десяток. А сейчас нужно идти! – потянул он девушку за руку.
Человек, находившийся в глубине комнаты, вдруг сделал в сторону окна несколько шагов. Теперь можно было отчетливо рассмотреть его крупную фигуру. Высокий, слегка сутулый; вот он поднял руки, и можно было заметить, насколько они у него длиннющие. Неожиданно занавеска дрогнула, и в просвете мелькнуло его худощавое вытянутое лицо. Ясно одно: оказавшись в чужой квартире, он совершенно ничего не опасался и действовал так, словно находился в собственной гостиной. Взгляд глубоко запавших глаз был направлен в глубину двора. У Тимофея невольно возникло ощущение, что он пытается разглядеть их через разросшиеся кусты сирени. Видно, нечто подобное почувствовала и Земфира: дыхание девушки участилось, а ее пальцы, всегда казавшиеся ему такими слабыми, вдруг неожиданно окрепли и с силой вцепились ему в запястье.
– Пойдем отсюда, – потянул Тимофей девушку в глубину двора.
Бандит простоял у окна недолго: каких-то несколько секунд, но этого времени вполне хватило для того, чтобы уложить его внешность в одну из ячеек памяти. Почему-то возникло ощущение, что им еще придется встретиться.
– Идем на вокзал и забираем деньги. И немедленно уезжаем отсюда!
– Куда?
– Неважно!
* * *
До вокзала добрались на попутке. Водитель, притормозив перед голосующими молодыми людьми, внимательно посмотрел на них, будто бы хотел «отсканировать» самые затаенные их мысли. И, видимо, не обнаружив ничего зловещего, дружески поинтересовался:
– Куда вас?
– На вокзал подбросите?
– Разумеется, – и распахнул дверцу для шагнувшего вперед Воропаева, объявил: – Триста рублей!
– Доберетесь по-быстрому, дам пятьсот! – пообещал Воропаев.
Водитель не подвел. Пустынные ночные улицы способствовали скоростному движению, так что уже через пятнадцать минут они были на привокзальной площади. Расплатившись, Тимофей с Земфирой направились в сторону красного здания вокзала.
– Сначала покупаем билеты. А потом забираем сумку.
– И куда мы?
– Движемся дальше, в Новосибирск.
– Я там никого не знаю, – с сомнением сказала девушка.
– Я тоже. Так что мы с тобой в одинаковом положении. Но так даже лучше, значит, никому в голову не придет разыскивать нас именно там.
Уже подходя к железнодорожным кассам, Тимофей вдруг неожиданно ощутил смутную, еще не вполне понятную тревогу. Он даже приостановился, чтобы повнимательнее вслушаться в себя. Учащенный пульс – пустяк! Нечто подобное может ощущать любой человек, отправляющийся в дальнюю дорогу. Так что же его тревожит?
Улыбнувшись строгой полноватой кассирше, сидевшей за толстым стеклом кассы, он поинтересовался:
– Билеты до Новосибирска имеются?
– На какое вам число? – равнодушно поинтересовалась женщина.
– Хотелось бы уехать прямо сейчас, – высказал пожелание Тимофей.
– Паспорта, пожалуйста.
Придется воспользоваться новым паспортом, отсюда и тревога. Вот и первая проверка их новых документов. Рядом, прижавшись к нему плечом, стояла Земфира. Посмотрев на девушку, он увидел на ее лице отсвет собственных раздумий.
– Возьми, – сказала она, протянув паспорт, словно хотела развеять сгусток сомнений, образовавшийся где-то в самой середине груди.
– Пожалуйста, – протянул Тимофей два новеньких паспорта.
Кассир раскрыла первый паспорт.
– Только хотелось бы уехать как можно быстрее, – пожелал Тимофей.
– Хорошо, молодой человек, сделаю все, что смогу.
Глава 18
ПРЕДЪЯВИТЕ ДОКУМЕНТЫ
Пошел уже десятый год, как Алевтина Федоровна Корнилова трудилась на вокзале в кассах дальнего следования. До этого целых восемь лет она проработала в городском универмаге, так же – кассиром. Так что к деньгам Корнилова была привычная и совершенно не впадала в ступор от их огромного количества, сложенного в холщовые мешки. Возможно, поначалу сердечко и екало, когда наличность, уложенная в аккуратные пачки, запиралась в огромный металлический сейф, но такое состояние вскоре прошло. И после первой недостачи в тысячу рублей она поняла, что главное в работе кассира – внимательность. Деньги не прощают рассеянность и крепко бьют по собственному карману.
