Черт, подумал Анри, даже если принять за основу, что ему сейчас все равно, ради таких денег было бы глупо не пожертвовать всем. И не переехать в Англию.
— Вас не устраивают условия? — Ричардс настороженно поднял бровь.
— Нет, мистер Ричардс, условия меня вполне устраивают, но… Но дело в том, что сейчас я к ответу не готов.
— Понимаю, месье Дюбуа. Если честно, я и мистер Мухаммед и не ждали немедленного ответа. — Осторожно достав из портмоне визитную карточку, Ричардс положил ее перед Анри. — Вот мои телефоны на всякий случай. Помните, я и мистер Мухаммед будем ждать вашего решения.
Проводив Ричардса до двери, Анри застыл, глядя в окно. Проклятье, как же он не додумался до этого раньше. Пусть это всего лишь слабая надежда, пусть это всего лишь соломинка, ухватившись за которую он может выкарабкаться из навалившихся на него волн пустоты, но как же он не сообразил это раньше. Надежда на спасение у него есть, причем у этой надежды есть даже имя: ее зовут Ксата.
* * *
Пощелкивание будильника под ухом напомнило Жильберу, что уже утро. Полежав немного, он подумал: будильник напоминает еще и о том, что он уже несколько дней как вышел из больницы. И занял новую квартиру в районе Нейи. Квартиру ему помог найти Шарль, он же помог обменять «фольксваген» на новый темноголубой «форд-фиесту».
Нажав кнопку будильника, Жильбер встал. Мельком осмотрев свою новую квартиру, в которой все еще сохранялись следы переезда, а несколько стоящих на полу сумок так и не были разобраны, распахнул окно. Закрыв глаза, сделал несколько ровных вздохов и начал разминку. Отрабатывая удары и блоки но системе каратэ-до, он настороженно прислушивался к собственному телу. В конце концов он понял: после схватки в гараже ему удалось почти полностью восстановить силы. Конечно, реакция у него еще не та, да и левое плечо в месте ранения продолжает ныть после каждого резкого движения. Но это пустяки. Во всяком случае, он знает точно: еще день-два, и он будет в прежней форме.
Приняв после разминки ледяной душ, Жильбер сел завтракать. Омегву взял с него слово, что после ранения он несколько дней будет отдыхать. Но уже в первый день после выхода из больницы Жильбер понял: никакого отдыха у него не получится. Вот и сейчас, вспомнив, что ему нужно сделать сегодня, он понял: весь сегодняшний день расписан у него по минутам, с утра до вечера.
Закончив завтрак, Жильбер помыл посуду, и в этот момент раздался телефонный звонок. Номер его нового телефона могли знать только три человека: Марсель, Шарль и Нгала. Помедлив, Жильбер снял трубку и узнал голос Нгалы:
— Жиль, как хорошо, что я тебя застала. Прости, что так рано, но я звоню, чтобы сообщить: твою просьбу я выполнила. Помнишь, насчет фотоотпечатков?
Насчет фотоотпечатков. Действительно, он просил Нгалу достать через знакомых фотоотпечатки всей телехроники дня Дерби, приватный способ их получения он выбрал умышленно для того, чтобы не привлекать внимания полиции.
— Конечно, помню. Я могу их забрать?
— Подъезжай в редакцию, только скорей. У меня полно работы.
— Сейчас буду.
Через двадцать минут Жильбер уже входил в редакцию «Франс-суар». Здесь он был всего один раз, поэтому сейчас ориентировался с трудом. С немалым трудом он нашел наконец в редакционном зале место, где стоял рабочий стол Нгалы. Здесь почти впритык размещалось около трех десятков столов, за каждым из которых сидело по сотруднику. Как казалось Жильберу, каждый из этих сотрудников был сейчас поглощен работой. В помещении стоял шум. кто-то говорил по телефону, кто-то стучал на машинке, несколько человек недалеко от Жильбера о чем-то громко спорили. Две девушки, к которым он поневоле подошел почти вплотную, усевшись прямо на стол, подкреплялись кофе с бутербродами.
Заметив, как он растерянно оглядывает зал, одна из девушек спросила:
— Месье, вам что-то нужно?
— Я хотел бы разыскать Нгалу Дюбуа.
— Она здесь. — Оглянувшись и мельком осмотрев зал, девушка крикнула: — Эй, Пьер! Не знаешь, где Нгала?
Человек, отозвавшийся на имя Пьер, бросив печатать, несколько мгновений смотрел на девушку. Наконец, сказав: «Она у шефа», снова углубился в работу.
— Совсем забыла, месье, Нгала ведь сама сказала мне, что ее вызвали к главному. — Девушка отложила бутерброд. — Она еще просила меня вытащить ее оттуда. Если хотите, можете пройти прямо туда, наверняка она там долго не задержится. И вытащите ее оттуда, хорошо? Не забудете?
— Я бы с удовольствием, но как это сделать?
— Очень просто. Скажите, что она вам нужна позарез. В таких случаях шеф отпускает.
— А как туда пройти?
Снова взяв бутерброд, девушка кивнула:
— Видите двери? За ними по коридору и упретесь точно в кабинет главного. Больше там просто некуда деться. Там секретарша, она вам все объяснит.
Разыскав кабинет и выяснив у сидящей за столиком хорошенькой секретарши, что Нгала Дюбуа зашла в кабинет совсем недавно, Жильбер сказал:
— Мадемуазель, вы не могли бы ее вызвать? У меня дело необычайной важности. Просто необычайной.
— Ладно, раз необычайной. — Секретарша встала. — Хотите, я скажу шефу, что вы ее родственник?
— Если это поможет, конечно.
— Тогда он точно ее отпустит. — Одарив Жильбера секундной улыбкой, секретарша приоткрыла дверь: — Шеф, ради бога, простите! Но тут срочно вызывают мадам Нгалу! — Выслушав что-то, сказала непреклонным голосом: — По срочному, крайне срочному делу! Пришел ее родственник!
В кабинете были слышны голоса. Судя по ним, Нгала в конце концов получила разрешение выйти. Пропустив ее, секретарша прикрыла дверь и снова села за машинку.
— О, Жиль, спаси меня. Выйдя из кабинета, Нгала расширила глаза. — Этот миллиардер меня замучил.
— Какой еще миллиардер?
— Ты знаешь братьев Мухаммедов? Миллиардеров из Англии? Лошадников?
— Ну… слышал.
— Один из них не поленился прийти сюда специально, чтобы поговорить со мной по поводу Анри.
— Что ему нужно?
— Он хочет, чтобы я воздействовала на Анри и уговорила его переехать в Англию. Чтобы работать вместе с этим Мухаммедом. За это он обещает заплатить Анри пять миллионов долларов.
— Серьезные деньги.
— Попробуй сам поговорить с Анри, если хочешь.
Ответить Жильбер не успел — дверь открылась. Из нее вышел человек лет тридцати со смуглой кожей, черными как смоль усами и такими же волосами. Выглядел он щеголевато, на нем был отлично сшитый темносерый в полоску костюм, на безымянном пальце поблескивал перстень с бриллиантом. Увидев Нгалу и Жильбера, стоящих рядом, человек улыбнулся:
— Мадам Нгала… Я рад, что вы не ушли. Простите, месье, я вам не мешаю?
— Нет, нет, пожалуйста, месье, — сказал Жильбер.
Нгала же незаметно прошептала:
— Жиль, возьми его на себя, хорошо?
— Хорошо, — так же незаметно прошептал Жильбер.
— А я схожу за фотоотпечатками. — Тут же повернувшись, она улыбнулась: — Месье Мухаммед, это мой родственник, Жильбер Ткела.
Очень приятно, месье. Меня зовут Саид Мухаммед.
— Поговорите пока с ним. Жильбер хорошо знает Анри. И главное, имеет на него влияние. — Нгала сделала Жильберу знак глазами. — Меня же прошу отпустить, у меня срочное редакционное дело.
— Конечно, конечно, мадам Нгала. — Подождав, пока Нгала уйдет, Мухаммед протянул руку: — Рад познакомиться, месье Ткела. Простите, вам известно, зачем я встретился с мадам Нгалой?
— Насколько я понял, у вас дело к Анри?
— Вы правы. — Мухаммед улыбнулся. — Может быть, поговорим в более удобной обстановке? Здесь есть холл, сразу за кабинетом. Давайте сядем и поговорим, хорошо?
— Хорошо.
Пройдя вслед за Мухаммедом в холл, Жильбер сел в кресло. Сев рядом с ним, Мухаммед закурил. Сделав несколько легких затяжек, сказал:
— Месье Ткела, насколько хорошо вы знаете Анри Дюбуа?
— Достаточно хорошо.
Несколько секунд Мухаммед изучал кончик своей сигареты.
— Мадам Нгала сказала, что вы имеете на него влияние?
— Ну… скажу так: мы с Анри неплохо понимаем друг друга.
Мухаммед снова занялся разглядыванием своей сигареты. Вздохнул:
— В общем, месье Ткела, суть дела проста. Вы разбираетесь в скаковом спорте?
— Разбираюсь, как любой человек.
— Понятно. Я же в некотором роде профессионал. И имею некоторое влияние на эту область жизни, правда, не здесь, а в Англии. Короче, я хочу перетащить Анри Дюбуа к себе, в Англию. За это мои посредники предложили ему пять миллионов долларов, но… Усмехнувшись, Мухаммед покачал головой. — Но пока согласия Анри у меня нет. И я до сих пор не уверен, что получу это согласие вообще.
— У Анри сейчас тяжелый период.
— Знаю, месье Ткела. Смерть отца, незаслуженное им второе место в Дерби. Все это я знаю. Но… Как бы вам это объяснить. — Мухаммед помолчал. — Понимаете, месье Ткела, я уверен, что и меня, и Анри Дюбуа навстречу друг другу послала сама судьба. Анри Дюбуа не просто великолепный жокей, это жокей, который рождается раз в столетие, жокей божьей милостью. Здесь же ему не дадут никакого хода, я это отлично знаю. Его просто забьют, вы понимаете? Забьют и в переносном, и в прямом смысле, вы понимаете?
