Генерал подошел к вертолетной площадке. У самого трапа его догнал подполковник Юдашин. Лебезя, он передал извинения Груденко за поведение в кабинете, объяснив дьявольской загруженностью начальника контрразведки работой. Юдашин также заверил Еременко, что уже сегодня ранее отправленный отчет по операции «Охота на призраков» будет отозван. Подполковник лепетал еще что-то, но Еременко оборвал его:
– Я все понял, Юдашин! Свободен!
– Но, надеюсь, инцидент исчерпан?
– Надейся!
Проводив вертолет с Еременко, Юдашин шмыгнул носом, огляделся. Проговорил:
– Вы все суки! Сами делами ворочаете, а как что, Юдашина в козлы отпущения? Не выйдет, господа генералы.
Он прошел к «УАЗу».
Прибыв на аэродром дислокации временного штаба представителя военной разведки, Еременко сразу же поинтересовался у Смирнова:
– Ну что, Евгений Дмитриевич? Есть данные по повторной разведке квадрата «Z»?
Полковник ответил:
– Есть, Сергей Дмитриевич, и они настораживают.
– В чем дело?
– В том, что душманы, несомненно перехватив радиопереговоры Савельева с пилотом вертолета звена, проводившего первичную разведку, никаких мер по беглецам не приняли. А могли. Более того, должны были это сделать. От лагеря до крепости метров восемьсот. Лейтенант находился в эфире почти минуту. У душманов – боевые машины пехоты. Запеленговав место выхода на связь офицера группы бывших узников, они просто обязаны были среагировать. Отрезать беглецов от колодцев и спокойно взять их. Но, повторяю, душманы ничего не предприняли!
Генерал сел на диван:
– Так! И что из этого следует?
– Как бы, Сергей Дмитриевич, моджахеды не устроили подставу. Хикмат – мстительный человек и, что уж тут скрывать, умный. Сами на свою голову в Союзе воевать научили. Балани один из его самых способных учеников. Тоже хитрая и коварная бестия. Им ни в чем не уступает и Довлатов…
Еременко попросил:
– Ближе к теме, Евгений Дмитриевич!
Полковник вздохнул:
– По-моему, Хикмат намерен заманить нас на плоскогорье! Рассуждает он просто. Мы, узнав о том, что вывели из лагеря не всех пленных, постараемся освободить тех, кто остался. И начал игру. Выставил в качестве приманки наших соотечественников, перешедших на сторону моджахедов, и ждет, когда мы вернемся к лагерю.
Еременко проговорил:
– Если бы духи собирались заманить нас в ловушку, то они обязательно провели бы имитацию зачистки района перед нашим вертолетом. Но не сделали этого. Почему? Да потому, что на связь с нами выходил не пособник моджахедов, а действительно офицер, попавший в плен. И он, как только духи вышли на прочесывание местности, немедленно увел бы свою группу в подземелье, откуда выкурить ее моджахеды не могут. Хикмат знает русский характер. Тем более его знает Довлатов. Пленные передали пилоту, что больше к духам не попадут. Это значит, предпочтут смерть в катакомбах сдаче в плен. Они нахлебались прелестей неволи досыта. Разговор офицера с командиром экипажа перехватили, здесь ты прав, вне всякого сомнения. Вот этот разговор и связал моджахедам руки. Они сделали вид, что ничего не произошло и переговоры пленных с вертушкой не зафиксированы. Сделали самое разумное, что могли сделать. Им нужны узники покойного Салакзая. Нужны для более крупной игры, чем выманить нас на плоскогорье. Хикмат хорошо понимает – повторную масштабную акцию в Пакистане нам не дадут провести. Следовательно, и выманивать нас в лагерь нет никакого смысла. А вот использовать пленных как-нибудь иначе – другое дело. И Хикмат найдет, если уже не нашел решения по тому вопросу, как максимально эффективно использовать узников против наших сил спецназначения. Но для того, чтобы перейти к активным действиям, главарь душманов должен заполучить этих самых узников. И рано или поздно он их получит. Как? Не важно! Но пленные будут у Хикмата! Это вопрос времени.
Генерал поднялся, прошелся по кабинету. Оперся о рабочий стол и неожиданно сказал:
– И мы поможем Хикмату в этом!
Полковник удивленно взглянул на генерала:
– Не понял, Сергей Дмитриевич?! Извольте объясниться!
Еременко улыбнулся:
– Извините, Евгений Дмитриевич, но пока я объясняться не буду. А вот в воскресенье, при условии получения ожидаемой информации от нашего резидента в Пакистане, пожалуйста. Ты узнаешь обо всем, потому что мы приступим к планированию операции «Опережающий удар». А теперь доложи, что у нас по Савельеву и его подчиненным, которых «благодаря» некоторым нашим карьеристам уже похоронили в Союзе?
Смирнов доложил:
– Лейтенант Савельев Геннадий Алексеевич, 23 года, уроженец Москвы, выпускник общевойскового училища, командир взвода. Холост. В Афгане почти два года, награжден медалью «За боевые заслуги», представлен к ордену Красной Звезды. Сержант Рябов Михаил Николаевич, 20 лет, уроженец Псковской области, прослужил в Афганистане 1,5 года, командир отделения, рядовой Величко Олег Сергеевич, из Харькова, 19 лет, прослужил здесь год, стрелок. И рядовой Казакевич Николай Александрович, родом из Душанбе, одногодок и по возрасту, и по сроку службы Величко. В плен попали, проводя разведку в горах. Оторвались от своих и, видимо, напоролись на крупную банду, не успев дать бой.
Генерал кивнул:
– Ясно! Ну что ж. Ждем информацию из Пакистана. А до этого можно отдохнуть. Как там у нас Дросов со своими орлами?
– Нормально.
– А почему ты, Евгений Дмитриевич, не говоришь мне о том, что у Сергея сегодня свидание с твоей Лидой?
– Но… откуда? Неужели Дросов доложил?
– Нет, майор не докладывал. Подобное у него клещами не вытянешь. Просто я заметил, как молодые люди смотрели друг на друга после возвращения отряда «Карат-2» из Пакистана. Ну а просчитать, как будут складываться у них отношения дальше, несложно! Впрочем, пусть встречаются. Не будем им мешать!
– Я тоже так думаю! Пусть хоть несколько часов счастья испытают. Они это заслужили!
Генерал потянулся:
– А сейчас, Евгений Дмитриевич, я не прочь пообедать и выспаться!
– Какие проблемы? Да готово уже все, и обед, и спальный отсек!
– Ну и хорошо! Командуй! С этой минуты на ближайшие сутки ты мой начальник!
Особый лагерь подготовки моджахедов у Чевара,
Пакистан. 22 июня, суббота.
В 13.10 Довлатова вызвал на связь начальник станции радиоэлектронной разведки лейтенант Асадулло:
– Господин полковник, станция на связи!
– Ну?
– Только что наши специалисты перехватили переговоры беглецов с пилотом одного из вертолетов русских.
– Вот как? У пленных при себе рация?
– Так точно!
– Надеюсь, вы записали переговоры?
– Так точно!
– Хорошо! Я иду к вам!
Отключив рацию малого радиуса действия, Довлатов направился к машине радиоразведки.
Его догнал командир подразделения охранения капитан Урдан:
– Господин полковник! Мустафа Балани встревожен появлением советских вертолетов огневой поддержки. Просил вас явиться к нему!
– Я зайду к саибу, но чуть позже. А пока передайте Балани: для тревоги оснований нет. Русские проводят воздушную разведку. Видимо, для полного отчета о проведенной здесь операции им нужны доказательства в виде фотографий или видеопленки. Я поддерживаю связь с Асадулло. За перевалом наземных сил противника нет. Повторного штурма не будет. Однако вам, капитан, не помешает усилить сектор прикрытия Хайдарского прохода. На всякий случай!
– Я так и сделал. Уже отдал соответствующие распоряжения!
– Вы поступили правильно. А Балани передайте мои извинения за задержку, но я должен лично ознакомиться с результатами прослушивания эфира мобильной станцией Асадулло за период нахождения над перевалом советских вертолетов. После чего немедленно прибуду в штаб начальника лагеря!
Капитан приложил руку к головному убору:
– Слушаюсь, господин полковник!
И развернувшись, Урдан побежал к большой палатке, где временно разместился начальник лагеря Мустафа Балани.
Довлатов прошел к станции, поднялся по металлической лестнице в будку.
Асадулло, находившийся в первом отсеке, вскочил:
– Господин полковник…
Довлатов остановил лейтенанта:
– Не надо повторных докладов, Мехмед. Я хочу прослушать пленку переговоров беглецов с пилотом советского вертолета.
Асадулло указал на внутреннюю дверь:
– Прошу во второй отсек, господин полковник!
Довлатов присел перед стендом, за матовым стеклом которого были видны катушки видеопленки, надел наушники. Лейтенант нажал клавишу воспроизведения записи.
Полковник прослушал текст переговоров.
Снял наушники. Приказал:
– Сделайте мне копию на кассету диктофона.
Лейтенант козырнул:
– Слушаюсь!
– Много это займет времени?
– Вы не успеете выкурить сигарету!
– Хорошо! Жду на улице!
Спустя две минуты начальник мобильной станции вручил Довлатову кассету.
