— Сейчас позвоню. Что просить?
— Проси «Линкольн» в стиле ретро с золотым молдингом по борту.
Он наконец-то улыбнулся — я мог считать свою задачу выполненной.
Пятнадцать минут ушло на поиски Толиного кореша, потом он ходил в гараж, узнавал что-то у диспетчера, предлагал Квинту неприемлемые иномарки по приемлемым ценам и наоборот, дразнил роскошным «мерсом», который должны вернуть завтра, пока Толя не остановил свой выбор на «Ауди-100» 1983 года выпуска, пообещав «гранта» за ее доставку.
Пятьсот за двое суток — за машину, пятьдесят — за доставку, двести — за гостиницу, сто пятьдесят — на комплект поршневых колец и ремонт «шоколадки», двадцать пять — за доверенность… Почти тысяча баксов на ветер, вторые сутки на ногах, а воз и ныне там. Невеселые мои мысли сводились к сакраментальному вопросу: «А существует ли вообще этот Ямковецкий?»
Судя по документам, которые выползали из факса в офисе Вали Александрова, Ямковецкий существовал. В половине шестого вечера я вернулся домой с розовой пластиковой папкой, бесплатно подаренной частным нотариусом, с плодами усилий сотрудников ГУИНа, судов, защитников, следователей, Каменева, архивариуса Мартыновой — чьими угодно, только не моими, но я тем не менее не преминул ими воспользоваться.
Судя по копии обвинительного заключения, Ямковецкий начинал свою карьеру с банальной кражи. Копия приговора Останкинского районного нарсуда подтверждала, что именно за это преступление, предусмотренное 144-й статьей УК РСФСР, он и был осужден на два года в 1970-м. Как следовало из справки ГУИНа, отбыл он их от звонка до звонка в ИТУ-7 под славным городом Котласом Архангельской области на берегу реки Вычегры.
По наблюдению участкового Рябова В.Г. из 157-го отделения милиции, а также председателя профкома и секретарей комсомольской и партийной организаций универсама № 12 на Октябрьской улице, освобожденный Ямковещсий, работавший в универсаме вначале грузчиком, потом водителем, встал на праведный путь и даже женился в 1975 году на женщине, ставшей матерью его ребенка в 1976-м Как пишут в хороших романах, ничто не предвещало беды. Но в 81-м Ямковецкий решает, что он довольно намыкался на свободе, и умыкает в родном универсаме товары, в общей сложности на сумму четыре года в колонии № 14 под Нижним Тагилом.
Годы пролетают для него незаметно, работа лесоруба ему, видимо, нравится, в то время как загазованная городская атмосфера явно претит, уделив годик воспитанию девятилетней дочери, он уезжает в командировку снова, на сей раз — по статье 146 за разбой, и не на каких-нибудь два-четыре, а на все семь лет, которые ему предписано отбыть в лагере усиленного режима в городе Тулуне Иркутской губернии — на берегу реки с поэтическим названием Ия. Приговор вынесен уже Московским городским судом, решение которого в 1991 году опротестовывает адвокат Мезин М.И., и Верховный суд этот протест удовлетворяет.
Чем дальше я погружался в изучение биографии Ямковецкого, тем становилось интереснее. Вообще-то, как «юрист заочно необразованный» (любимое выражение моего покойного друга Пети Швеца), я знал, что условно-досрочное освобождение и замена неотбытой части наказания более мягким в отношении лиц, осужденных по статье 146, части вторая и третья, не применяются. Но вот в отношении Ямковецкого Б.Е. семь заменили на пять на том основании, что «до вынесения приговора он не был признан особо опасным рецидивистом в судебном порядке». Видимо, я чего-то недоучил в институте, но у меня возник вопрос: а что, в 1986 году, когда его судили, этого не знали?.. Почему только через пять лет Мезин решил опротестовать решение Мосгорсуда?
«…заменить на пять как лицу, не признанному особо опасным рецидивистом и ранее совершившим преступления по ст. 144 УК РСФСР не более двух раз».
Действительно неопасен и действительно не более, но почему через пять лет?
Вернулся Ямковецкий уже не в Москву, а на 101-й километр — в город Кимры Тверской (тогда Калининской) губернии, что на берегу великой реки Волги, впадающей, как известно, в Каспийское море. Причем о выселении гражданина Ямковецкого из столицы в судебных документах не было ни слова. Зато Каменев или кто другой к пакету копий приложил свидетельство о расторжении брака:
«Брак между гражданином Ямковецким Борисом Евгеньевичем и гражданкой Ямковецкой Людмилой Александровной на основании постановления Кимрского городского нарсуда расторгнут, о чем в книге записи актов гражданского состояния о расторжении брака произведена соответствующая запись за № 1. Фамилия после расторжения брака: его — Ямковецкий, ее — Панафидина.
Зав. бюро ЗАГС Саблина Е.Е.»
И — дата; 18 августа 1991 года.
В то время как в справке об освобождении — 2 ноября 1991 года.
Таким образом, гражданка Панафидина Л. А. расторгла брак с мужем-зеком до его освобождения, но уже в городе Кимры. На что имела полное моральное и юридическое право. Квартирка в Москве в Марьиной Роще, где рос и мужал вор и разбойник, перестает фигурировать, и появляется адрес Ямковецких: Кимры, улица Р. Люксембург, д. 76. (Частный дом — тот самый, где впоследствии по просьбе Ямковецкого побывает Рыжий). Не нужно учиться на юрфаке очно, чтобы понять, что московская квартира супругой просто продана, и с появлением денег появилась возможность нанять члена Московской городской коллегии адвокатов Мезина, который и добивается пересмотра дела.
Документ, по хронологии долженствовавший предшествовать постановлению об освобождении, у меня почему-то оказался следующим. Оперативная сводка ГУВД Москвы от 16 мая 1986 года существенного значения для биографии Ямковецкого не имела, но почему-то именно она заставила меня один раз насторожиться, а другой — вздрогнуть:
«16 мая 1986 года сотрудниками МУРа, 7-го управления и ОУРа Останкинского РУВД проведен комплекс оперативно-розыскных мероприятий по задержанию и изобличению банды (по-теперешнему, ОПГ) Тадеуша Нилова (Бурого), совершившей серию разбойных нападений в районе Марьина Роща — Останкино. В результате задержаны 11 человек. Изъяты: два пистолета и револьвер с припасами. При обыске на квартире Давыдова Сергея Иосифовича (вот тут я насторожился) обнаружены кастеты, ножи, большое количество драгоценностей в виде камней и золотых украшений, принадлежность которых устанавливается.
Один из активных членов банды, ранее дважды судимый Ямковецкий Б.Е., пытался скрыться на автомобиле «ВАЗ-2108», но был задержан участковым инспектором 157-го отд. милиции ст. лейтенантом РЕШЕТНИКОВЫМ В. Я. (а вот тут я вздрогнул), произведшим два предупредительных выстрела, два — по колесам автомобиля, и один — по убегавшему Ямковецкому, который в результате был ранен в ногу.
Прокуратурой Останкинского р-на применение огнестрельного оружия ст. лейтенантом Решетниковым признано правомерным».
Был ли этот Решетников тем самым, что сегодня наведывался ко мне, и если да, то насколько такое стечение обстоятельств может быть случайным?
Имел ли отношение упомянутый в сводке Давыдов к тому, на кого Рыжий оставлял сообщения старухе диспетчеру?
Дальше следовала копия подписки о невыезде, отобранная у Ямковецкого Мосгорсудом согласно статье 93 УПК, в которой он обязуется «не отлучаться с постоянного места жительства: г. Москва, Рижский пер, д.7, кв. З» без особого на то разрешения. Дата — 18 сентября 1993 года. Значит, ему уже было предъявлено обвинение и в качестве меры пресечения избрана подписка о невыезде. Это по 208-й, часть третья?
У богатых свои причуды, но не ушли же сто двадцать миллионов баксов, составлявших его долю в АО «Земля» на август 1993-го (в сентябре, насколько я помнил, в списках акционеров его уже не было), на подкуп судебных чиновников и прокурора? И этот вояж по Европе через Магдебург… Такой вальяжный, такой весь из себя миллионеристый с породистым тезкой на руках, красавицей дочкой… Определенно это было летом 1993-го, когда он уже набрал силу.
Три последние копии и вовсе изумили меня. Первая была приговором суда. Часть третья 208-й статьи предусматривала «приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем В ВИДЕ ПРОМЫСЛА ИЛИ В КРУПНЫХ РАЗМЕРАХ».
Естественно. Это уже не тот Ямковецкий из Марьиной Рощи, который обокрал соседей по коммуналке. Но изумило меня именно то обстоятельство, что о причастности Ямковецкого Б.Е. к АО «Земля» и банку «Риэлтер-Глобус», равно как и о его состоянии, не говорилось ничего — ни в приговоре, ни в Постановлении о конфискации имущества. Согласно статье 35 УК принудительно и безвозмездно изыматься в собственность государства может только имущество, являющееся личной собственностью осужденного, а предметы, необходимые для лиц, находящихся на его иждивении, конфискации не подлежат. Так как конфискуемые предметы не перечислялись и судом не указывалось, какая именно часть имущества подлежит конфискации, можно было сделать вывод, что приговор предусматривал изъятие всей собственности и, стало быть, лиц, находившихся на его иждивении, не было. С женой они были уже два года в разводе, а что Илона?.. Ей пятнадцатого сентября девяносто третьего года исполнилось семнадцать. Осталась с матерью? А как же поездка в Магдебург?
