Саймон посветил на счетчик в последний раз и нехотя поплелся обратно в участок. У него было скверное настроение: без света невозможно смотреть переносной телевизор, даже играть в карты, а ночь предстояла долгая.
Подходя к двери, он вспомнил про взятый с собой сверток с бутербродами — хоть какое-то развлечение, но тут же пожалел, что они займут его ненадолго, а затем придется скучать, слушая тупые и давно уже осточертевшие разговоры ни о чем. Боб расскажет про свою блондинку, умник Хиггинс снова начнет трепаться о философии, с которой якобы должен быть знаком любой человек, старина Фредди заговорит о том, что ему пора на пенсию… Быть может, его коллеги были и неплохими ребятами, но он слишком хорошо знал их, чтобы терпеть целую ночь их давно известную болтовню.
Скучная все же жизнь у полицейских: раз в день срывайся по тревоге, чтобы прокатиться на машине и проводить к отделению какого-нибудь олуха. За несколько лет Саймону всего лишь дважды приходилось сталкиваться с сопротивлением при аресте. Главным образом полицию вызывали из-за хищений: бузотеров армейцы усмиряли сами. Но и такие вызовы бывали редки, так что большей частью полицейским приходилось скучать в участках, занимаясь то изучением комиксов, то игрой в карты, то разглядыванием конфискованных журналов с порнографией, — развлекались кто во что горазд.
Саймон подумал о поджидающей в отделении скуке и зевнул. Входить внутрь ему не хотелось — куда приятней дышать свежим воздухом.
Он остановился у входа и оглянулся.
За забором темнели деревья, по их макушкам шарил ветер, и от этого делалось немного неуютно и тревожно.
Тревожно?
Полицейский нахмурился. Как и большинство нормальных людей, он не любил необъяснимых эмоций и плохих предчувствий. Раз ему подумалось, что здесь неприятно, значит…
Новый взгляд, более быстрый и настороженный, скользнул по двору, почти сразу же потерявшему свою привлекательность.
Здесь, на улице, он был одинок и беззащитен, а черные деревья шумели все подозрительнее. Какой-то быстрый огонек сверкнул у ворот — будто притаившееся во тьме чудовище моргнуло маленьким глазком. Рука Саймона дернулась к кобуре, но тут же повисла, расслабляясь: это лунный блик играл на бутылочном осколке…
«А ведь свет мог погаснуть неспроста… — пробежали вдруг по его спине мурашки. Раз пробки были в порядке, значит… значит, кому-то была нужна темнота!»
«Этот парень, которого привезли сегодня, — вспомнил вдруг Саймон слова дежурного офицера, довольно странная личность. Будьте начеку можно ожидать неприятностей».
Подумав о Джо, Саймон нахмурился еще больше. Уж слишком спокойно тот вел себя для арестованного: или ему было не привыкать ночевать в кутузке или… ’
Треск веток заставил Саймона вздрогнуть всем телом. Затем он несколько секунд недоверчиво глядел на хлопающую крыльями птицу.
Нет, лучше было убраться в дом. И запереть дверь изнутри.
Изнутри? Но ведь арестованный как раз находится там. И если ему придет в голову устроить обещанные неприятности…
«Нет, нет, в дом — и только туда, — решил Саймон, берясь за дверную ручку. — Беглец может напасть на полицейского-одиночку на улице, но не станет рисковать, нападая сразу на четверых… Во всяком случае, если бы я был на месте этого парня, я бы убрался потише, так, чтобы ни одна собака не залаяла… Пусть это не патриотично, но я не хочу быть героем… во всяком случае — мертвым героем. Лучше пережду внутри… Да вообще, кто сказал мне, что речь идет о побеге? Я ничего не знаю, я ничего не вижу, не слышу…»
Он шагнул в комнату и снова вздрогнул от того, что к его ноге прикоснулось нечто мягкое и чуть теплое. Слова, готовые сорваться с языка, застряли в горле — Саймон оцепенел.
В ноздри ударил запах, обоняемый далеко не каждый день, но запоминающийся с первого раза.
В комнате пахло кровью.
Фонарик вспыхнул в руке отшатнувшегося полицейского, и конус света пополз по полу, пока не выхватил из темноты ладонь со скрюченными пальцами.
Кто-то лежал на полу.
В отделении было тихо — Саймон только сейчас заметил это. Никто не разговаривал о пустяках, никто не сопел, как Хиггинс, и не покашливал, как Фредди. Зато на полу лежала мертвая рука.
Свет пополз по ней, ощупывая тело, дрогнул, когда в его кружке появилось взрезанное горло — кровь еще продолжала течь, и от этого казалось, что рана шевелится, — и остановился на лице. Саймон уже знал, что увидит кого-то из своих — эмблема МР на рукаве уже предупредила его о трагедии, — но лишь заглянув в мертвое лицо, полицейский понял, что все это не сон.
От страха в его груди образовались какая-то пустота, от которой повеяло безысходностью. Его друзья умерли настолько быстро и тихо, что он даже не догадался об их смерти.
О смерти, которая, быть может, и сейчас гуляет здесь в темноте, от которой не сбежишь, не скроешься, которая, наверное, только и ждет, когда к ней повернутся спиной, чтобы впиться в позвоночник стальными клыками…
Подавив приступ дурноты, Саймон переложил фонарик в другую руку, а в правую взял пистолет. Шаг в сторону позволил ему прикрыть спину от возможного нападения сзади. Луч света запрыгал по комнате, нашаривая остальные трупы, — все три были тут. От открытой двери-решетки на стены ложились полосатые тени, но за ней никто и ничто не двигалось. Больше в комнате не было ничего.
Саймон поднял руку с пистолетом, направляя ее на открытую дверь тюремной части. Он уже немного свыкся с темнотой и мог видеть тесную дежурную комнатушку. Если кто и мог появиться тут, то лишь из этой двери.
«Надеюсь, что он уже ушел, — подумал Саймон, вжимаясь в стену спиной. — А если нет… что ж, я выстрелю первым».
* * *
Меч просвистел в миллиметре от ноги Джо, чиркнул по брюкам и удалился для нового размаха — ноги Джо распрямились и оттолкнулись от перегородки, бросая его на пол. Сделав в воздухе кульбит, он снова взлетел в воздух и повис на стене над дверью, держась за крошечный выступ, с которого упала бы и мышь. Все это произошло в считанные мгновения — даже Черная Звезда не успел зафиксировать взглядом направление его полета и не сразу понял, куда исчез его противник.
Саймон заметил блеск клинка, но что-то удержало его от выстрела. Словно завороженный страхом, он пошел вперед, собираясь нажать на курок, как только в ноле зрения покажется реальная цель. Скорее всего, он просто не мог больше ждать — лишь действие излечивает порой от ужаса. Шаг за шагом полицейский приближался к двери, ему уже начало казаться, что он видит чью-то фигуру, чернеющую на темно-сером фоне; он вскинул оружие — фигура не двигалась: в последний момент Саймон заставил себя сделать еще несколько шагов вперед, чтобы убедиться, что перед ним не призрак.
Полученное им доказательство было совсем не того рода, на какое он рассчитывал. Стоило Саймону войти в коридор, он получил удар по сжимающей пистолет руке. Выстрел пришелся в потолок. Полицейский вскрикнул, метнулся в сторону от шагнувшего навстречу черного пятна — и в тот же миг что-то промчалось у него над головой.
Одно движение часто закрывает собой другое: пока в поле зрения Черной Звезды маячил Саймон, Джо, не опускаясь на землю, проскочил через дверь и, не дожидаясь развязки начавшейся внизу сцены, кинулся к выходу.
На сей раз его кольнуло что-то вроде угрызений совести: он обрекал на неизбежную смерть не каких-то абстрактных охранников, а конкретного человека. Но он не мог спасти его — разве что разделить его участь.
В самый последний момент Саймон понял, что спасти его может только активная оборона: вряд ли убийца стал бы оставлять его в живых, — и попробовал принять боевую стойку. Неожиданно его живот пронзила резкая боль; полицейский вскрикнул и согнулся, перед его глазами запрыгали искры, затем стемнело, на этот раз — уже навсегда…
Черная Звезда выдернул меч, перепрыгнул через труп и бросился в дежурную комнату. Через дверной проем виднелись крупные южные звезды…
Двор был пуст. Буквально на ходу Черной Звезде удалось прийти в нужное состояние — состояние не бойца, а преследователя. И он повернул направо, потому что именно туда вел незримый след.
Джо карабкался по лестнице, ведущей в никуда. Вообще-то с ее помощью можно было попасть на крышу, но вряд ли крыша была его истинной целью. Он и сам не знал, что делает, — интуиция вела его самыми неожиданными путями.
Оказавшись на уровне крыши, Джо оттолкнулся ногой, и махина лестницы пришла в движение. Послышался глухой удар — перекладина налетела на ветки дерева, росшего по другую сторону забора. Еще через секунду Джо перебрался на дерево, а по нижним ступеням лестницы уже мчался, держа меч на изготовку, Черная Звезда.
Спрыгнув, Джо обнаружил, что находится на автостоянке, заполненной грузовиками. Его преследователь был где-то рядом, Джо чуял его кожей.
