«А вдруг с трупа сняли?! – обдала мозг холодной волной неожиданная мысль. – Вот нажил приключений на свою задницу!»
Перекупщик был ушлым человеком и не первый год занимался своим ремеслом. Был у него и свой человек в милиции. Вернее сказать, это он был известен в милиции, поскольку периодически отстукивал обо всем, что, с точки зрения барыги, казалось интересным и заслуживающим мало-мальского внимания. За это ему негласно разрешали пастись у скупки.
Номер отделения он знал наизусть и через пять минут уже разговаривал со старшим лейтенантом.
После передачи сообщения некоторое время в трубке слышалось сопение, затем спокойный голос ответил:
– Знаешь сквер неподалеку?
– Да, – ответил барыга, шныряя глазами по сторонам.
– Дуй туда, сиди и жди на лавке.
– Ага! – успел отозваться перекупщик и услышал в трубке короткие гудки.
* * *
Старлей после «беседы» с Крытым чувствовал себя совсем скверно и, когда зазвонил телефон, первоначально не хотел даже поднимать трубку. Но после все же бросил довольно раздраженное «алло». Когда же сообразил, кто и по какому поводу его беспокоит, на губах появилась довольная улыбка. Он сразу въехал, что за цепуру принесли барыге. Один из «быков» Засоркина за розыск этой штуки обещал ему триста баксов – это было значительно больше, чем его месячная зарплата. А поскольку известий о пропаже других цепочек не было за последние несколько дней, то мент справедливо рассудил, что Рыбе – это была кличка барыги – приперли именно рублевскую цепь.
«Хоть что-то на этом крутом заработать! – злорадно подумал фиксатый старлей. – А почки ему пощупать за сегодняшнее еще успею!»
Велев Рыбе ждать его в сквере неподалеку, опер тотчас набрал номер Коляна – засоркинского помощника.
Объяснив тому, что и как, фиксатый в предвкушении получения бабок даже мечтательно разулыбался. Но тут же скривился и потер челюсть – после встречи с кулаком Рублева она основательно болела.
* * *
Хоть Рыба и зыркал старательно по сторонам, ожидая появления фиксатого старлея, но все же не заметил, как к нему подкатили двое неизвестных. Ребятки обладали квадратными фигурами и свинцовой тяжести взглядами.
– Ты Рыба? – спросил тот, что был пониже.
– Я... то есть... а что такое? – совсем растерялся перекупщик, совершенно не предполагавший встречи с подобными субчиками.
– Цепуру ты прикупил? – спросил второй и как бы невзначай положил свою руку на плечо барыги. Плечо сразу опустилось вниз.
«Ограбят! Подставил меня бывший владелец, падла!» Жадностью Рыба отличался неимоверной и поэтому сразу же решил, что попал на самое простое кидалово: кто-то один сдает золото, а двое или трое выпасают потом перекупщика и наезжают на него. Предъявляют, что он купил украденное у них добро, и под этим предлогом отбирают золото и деньги. Предположить, что «братки» приехали от фиксатого опера, у него и в мыслях не было.
– Какую цепь, ничего я не покупал! – громко и истерично завопил Рыба, глядя по сторонам.
«Где же этот мент поганый! Когда нужно – никогда его рядом нет!» – с тоской подумал он.
Его крик на парней произвел совершенно обратное ожидаемому действие. Один из них спокойно посмотрел влево и вправо и коротко приказал второму:
– Валера, объясни человеку, как вести себя надо.
Сказал он это спокойно, без каких-либо эмоций в голосе.
Валера отвесил перекупщику хорошую оплеуху и вынужден был сам же другой рукой поймать Рыбу за плечо, иначе бы тот свалился с лавки.
– Что вы делаете? – завизжал барыга. – Сейчас сюда старший лейтенант милиции приедет!
Проходящая мимо парочка благоразумно поспешила отвернуться и резко прибавила шаг.
– Валера, он просто так не уймется, – заметил Колян.
Короткий удар нокаутировал Рыбу. Прямой правый пришелся по губам и носу бедолаги, из ноздрей вытекли две тонкие струйки крови. Валера по указанию Коляна подхватил бесчувственного барыгу и оттащил его за кустики неподалеку, где стояла какая-то будка, сложенная из кирпича.
Валера несколькими оплеухами привел в чувство глупого барыгу.
– Придурок, еще раз спрашиваю: кто тебе цепуру продал? – спросил его Колян.
Поскольку тот продолжал молчать, он вновь кивнул напарнику, и тот саданул под дых перекупщику. Рыбу буквально сплющило, и он рухнул к ногам своего палача. Несильно, но резко Валера снова ударил его, на этот раз в пах. Барыга зашелся беззвучным криком.
Неожиданно до Рыбы дошло, что если так будет и дальше продолжаться, то его просто изуродуют и все запасы денег уйдут на больницу. Наконец-то благоразумие победило феноменальную жадность, и он выдавил из себя:
– Не... бейте. Я... я... все отдам.
– Поставь его на ноги, – распорядился Колян, и Валера за ремень брюк как пушинку поднял несчастного и прислонил спиной к кирпичной будке.
– Цепь, – коротко распорядился Колян, когда Рыба более-менее оклемался.
Тот поспешно сунул руку в карман. Но поскольку от страха пальцы изрядно тряслись, долго не удавалось извлечь требуемое. Помощник Засоркина нетерпеливо вздохнул, и Валера, как бы между прочим, стал постукивать кулаком о ладонь. Тогда барыга рванул руку и извлек наконец-то цепь. Одновременно что-то еще вылетело из кармана и негромко звякнуло об стенку.
«Сережка, что у бабы еще до этого пащенка купил! Или кольцо! – тоскливо подумалось Рыбе. – В такой темнотище хрен найдешь! Специально, упыри, место потемнее выбирали! Ну, им все равно не достанется!»
Колян внимательно рассмотрел цепь и поделился со своим корешем предположением:
– Судя по описанию – она!
Убрав ее в карман, он деловито переключился на перекупщика:
– Ты, урод, быстро говори, кто принес цепуру? Расскажешь правду, больше не тронем.
До Рыбы наконец-то дошло, что его вовсе не собираются грабить и можно отделаться только потерей цепочки. Пусть дорогой, но все прочее останется при нем!
– Конечно-конечно! – быстро залепетал барыга, подобострастно улыбаясь разбитыми губами, отчего производил впечатление только что откушавшего вампира. – Значит, парень лет двадцати, не старше. Волосы русые, подстрижен так, как молодежь сейчас стрижется, – лесенкой. Да! В брови – колечко.
– Пирсовый, что ли? – уточнил Колян.
– Не знаю, – не понял его барыга, – я на пирсе не бываю...
– Часто он тут трется? – перебил его засоркинский помощник.
– Я вообще первый раз его видел, ей-богу! Он сказал, что в карты цепь выиграл!
– Увидишь еще раз, позвонишь нашему общему знакомому, – проинструктировал его Колян и, как будто ничего не произошло до этого, чуть ли не ласково распрощался: – Ну, землячок, бывай!
Двое жлобов, не говоря больше ни слова, растворились в темноте, а у ошеломленного Рыбы в голове еще надолго застряли последние слова бандита: «...позвонишь нашему общему знакомому».
«Так они от опера! Какой же я идиот!» – осенило Рыбу, и он в изнеможении плюхнулся задницей на землю. Неожиданно он почувствовал что-то твердое под мягким местом и зашарил рукой. Нашлось вылетевшее из кармана колечко. «Хоть в чем-то повезло в этот вечер!» – мысленно вздохнув, подумал он.
* * *
Засоркин продолжал беседовать с Марго. После инцидента с карточными шулерами гул голосов набрал уже свою первоначальную мощность, так что их негромкий разговор полностью тонул в нем. Официант, появившийся на его призыв, принял заказ и исчез. Вскоре на столе появились две порции острого фирменного салата из морепродуктов, после чего какое-то время Лев Валентинович и Белая были поглощены едой.
– Пиво... – отрываясь на секунду от еды и прихлебывая из своего бокала, произнес Засоркин.
– Что пиво? – не поняла его спутница.
– Пиво с последней нашей встречи здесь лучше стало, – заметил Лев Валентинович.
– Ну, раньше тут вообще гадючник был. Сейчас еще более-менее, – равнодушно пожала плечами Марго. – Тем более мы последний раз тут были, когда только еще началась перестройка. Кооперативы и все такое! Помнишь, на следующий год как раз Союз рухнул.
– Тебе тогда едва двадцать исполнилось. – В голосе Засоркина неожиданно прорезались сентиментальные нотки.
– Сейчас я постарела и огрубела, – в тон ему запела Белая.
– Что ты! – энергично возразил Лев Валентинович. – Ты расцвела и стала еще прекрасней, как раскрывшийся бутон розы! Мужчины еще больше, чем раньше, обращают на тебя внимание!
Блондинка быстро взглянула на московского бизнесмена и опустила глаза в тарелку. Он не видел, как в ее взгляде мгновенно загорелась злая торжествующая радость.
– Куда же ты потом от меня делась? Ведь я тебя искал, – задумчиво произнес Лев Валентинович.
– Были дела, да что теперь о них вспоминать, – отмахнулась от него Марго и делано-сердито добавила: – А то мне захочется припомнить тебе ту рыжую лахудру, которую ты после нашей размолвки потащил прямо со сцены к себе в номер!
