– А что ты хочешь понять? – В голосе Льва Валентиновича слышались нотки самодовольства.
Он предложил сигарету Марго, но та отказалась. Вместо этого Белая налила в рюмки коньяк и продолжала смотреть на Льва Валентиновича, явно ожидая от него ответа на свой вопрос. Засоркин взял свою рюмку и одним махом проглотил ее содержимое. Слегка поморщившись, зажевал крупной виноградиной.
– Если тебе сказать, что нам... мне нужен всего лишь пустырь, который принадлежит храму, ты не поверишь.
Женщина моментально отметила про себя это «нам», но не подала виду.
– Так все это из-за пустыря за храмом? Вверх по холму?!
– Из-за него самого! – кивнул бизнесмен.
– Слушай! Я, может быть, и дура, но не настолько! Ты что, не мог его просто купить?!
– А! – досадливо махнул рукой московский бизнесмен. – Что я ему только не предлагал!
Неожиданно он сел на постели и, неудачно стряхнув пепел мимо пепельницы, зло раздавил только что прикуренную сигарету.
Затем схватил бутылку, налил рюмку и тут же опрокинул в рот. Нетрудно было понять, что батюшка действительно достал Засоркина.
– Землю в два раза больше площадью – предлагал! Коттедж на берегу моря – предлагал! Денег предлагал столько, что можно самолет купить!
– А что, – осторожно поставив рюмку, поинтересовалась Марго, – обойти его никак нельзя? Есть же над ним начальство?
– Да в том-то и дело, что последнее слово за ним! А он уперся как осел – и ни в какую!
– Представляю я себе этот пустырь, – задумчиво произнесла женщина. – Наверняка ничего там особенного нет. Золото, что ли, он там закопал?
– Да хрен его знает! Бормочет что-то про свой источник, которому уже несколько тысяч лет! Мы ни его, ни церквуху трогать не собираемся!
Белая отметила про себя, что ее любовник уже второй раз проговорился, отмечая тем самым, что в этом предприятии он не один.
– А вам-то зачем этот пустырь? – уже сознательно упоминая второе лицо, спросила Марго. – Ты, насколько я знаю, занимаешься инвестицией денежных средств. У тебя что, местный Клондайк?
– Ну, в чем-то ты права, – загадочно пробормотал Засоркин.
– Расскаж-и-и, – тоном капризной девочки попросила опытная куртизанка. Она прекрасно знала своего любовника и понимала, что после бурного акта и определенного количества коньяка не получит отказа. – Я ведь все равно тебе не конкурентка, – добавила она для верности последний аргумент.
– Комплекс там гостиничный будет! Суперлюкс! По американскому стандарту! Казино, рестораны – все как положено! – хвастливо объявил Лев Валентинович.
– Ого!
– Человек из Америки строить будет!
Блондинка потянулась за пачкой сигарет, оставив хвастливое заявление любовника без комментариев. Она чувствовала, что ее кавалер в таком состоянии сам готов все рассказать, а потому торопить его не собиралась. Однако Засоркин неожиданно переключился на другую тему:
– Твои люди девчонку ищут?
– Да-а, все ноги сломали! Слушай, а при чем тут этот самый Крытый? Он что, тебе конкурент?
– Нет, Григорий здесь совершенно не при делах.
– А чего он с попом рядом трется?
– Я и сам хотел бы это знать... Скорее всего, – немного поразмышляв, продолжил Засоркин, – просто он по-человечески отнесся к попу. Понимаешь, Крытый живет по понятиям, да к тому же он верующий человек. А тут рядом с ним церквуху ломанули! Вот он и впрягся! А потом еще кто-то ему калган расшиб! Если бы из больницы вышел, то совсем бы озверел!
– А почему ты думаешь, что он не выйдет? – прищурив глаз, поинтересовалась Марго.
– Ну... пришлось свои меры принять, – на секунду замявшись, ответил бизнесмен.
– Могу тебя поздравить: он все же ушел из госпиталя. Разбил морду старлею, который у нас на подкорме, и свалил. Тот его решил в оборот пустить, хотел церквуху на него повесить и в разговоре что-то насчет его племянницы отпустил. Твой дружок ему тут же жевалку попортил и свалил!
– Ха! Узнаю Гришу Крытого! – осклабился Засоркин, но тут же жестко добавил: – Далеко он не уйдет. О нем уже есть кому позаботиться!
– А вдруг он попу помогать кинется? – вновь прищурилась бывшая снайперша.
– Не думаю, – медленно покачал головой бизнесмен. – Если все так, как ты говоришь, то он сейчас лишний раз наружу не высунется. Он волчара стреляный. Ударить мента при исполнении! Крытый понимает, что его со всех сторон обкладывать будут! Ему бы свалить по-хорошему... Эх! Предлагал я, пока поздно не стало! Теперь пусть на себя пеняет!
– Ладно, дорогой, – произнесла Белая, подлила в свою рюмку еще коньяка и заново наполнила засоркинскую. – Все равно не пойму, ты-то что так стараешься? Ну выбьешь ты этому америкашке землицу, заплатит он тебе. Зачем такие напряги? Что, в Первопрестольной дел совсем не осталось – за разовой сделкой в родные края потянуло? Объясни мне, дуре набитой, пожалуйста!
Засоркин опрокинул свою рюмку, уже не приглашая подругу присоединиться, и пьяненько усмехнулся:
– Ты меня, как погляжу, совсем за идиота держишь!
– Нет, что ты, милый, – округлила глаза Марго. – Просто логику твоих действий понять хочу.
– Логику действий... – Засоркин с сожалением посмотрел на остатки коньяка в бутылке и налил одному себе до краев. – Логика простая. Американец тот тоже из бывших местных. Сначала он сам пытался попа пробить. Но он – чистюля... Всегда таким был... Короче, обломался он с попом. Кричит: «Процент хороший дам, если попа скрутишь!» А за процент и попахать можно! Теперь въехала?! Ну и потом, – неожиданно лицо московского бизнесмена стало предельно жестким, – когда-то этот человек очень неправильно поделился со мной. А я не из тех, кто забывает старые долги!
– Ладно, это все твои заботы, – прервала разговор Марго. – Мне и о своих подумать пора!
– А у тебя что за заботы, красота моя? – Лев Валентинович вновь потянулся к любовнице.
– Скоро деньги получать, а делиться нужно еще с троими, – взяв в руки отставленную рюмку, прямо призналась Марго.
– Маргуля, ну не мне же тебя учить! Ты же в этом деле мастак, знаешь, как от ненужных людей избавляться.
Марго ничего не ответила ему на это. Все, что ей хотелось узнать, она уже узнала. Для себя она все давно решила. Услышанное сегодня от разомлевшего любовника только подтвердило ее уверенность в своих намерениях.
– Ну, милый, ты отдохнул? – Она поставила пустую рюмку и скользнула в засоркинские объятия...
* * *
Димыч чувствовал себя наверху блаженства. В кармане приятно шелестели купюры. Еще днем он был понурым и угрюмым, но уже к вечеру заметно окрылился. Взгляд его стал опять уверенным и наглым. «Круто я у барыги отторговал! – радовался он своей удаче. – Отдам за „герыч“ и еще дозняк возьму! И дома еще есть!»
Мысленно подсчитав расходы, племянник отца Тимофея с радостью отметил, что бабок остается еще прилично. Хотелось гульнуть, козырнуть перед парнями деньгами, но никого из своей компании на месте обычной тусовки он не обнаружил.
«Как крысы все потырились по домам, – с раздражением подумал он о своих приятелях. – Ну ничего, приползут как миленькие!» – вновь вспомнил он о лежащем дома в подкассетнике припасе.
Однако идти домой пока не хотелось. Вечер выдался тихий и спокойный – настоящий курортный вечер.
«А круто я с этим барбосом поквитался, – вспомнил он спланированное и осуществленное вместе с дружками нападение на Крытого. – А то, понимаешь ли, в упор не видит! Чтоб он там крякнулся в больнице!»
Мысли о том, что он сумел провернуть такое дело, заставляли Димыча гордо расправлять плечи.
Он спустился на набережную. Однако в одиночестве гулять ему быстро наскучило. Мимо то и дело проходили парочки счастливых отдыхающих, а закоренелый эгоист Димыч не мог выносить ничьей радости, кроме своей собственной. Тем более ему непривычно было состояние одиночества.
«Может, телку срубить?» – подумал он и принялся выискивать глазами подходящую кандидатуру.
Однако люди в основном гуляли парами, а попадавшиеся на глаза одиночки женского пола либо не прельщали наглого молодца, либо одаривали таким взглядом, что Димыч сразу оставлял мысли о попытке завязать знакомство. Он тонко чувствовал, когда могут уязвить его самолюбие, и старался всячески избегать этого.
Парень сам не заметил, как оказался на улице Чехова. От нечего делать он пошел вверх по ней. Неожиданно его рассеянное внимание привлекли знакомые звуки. Кто-то играл на скрипке.
«Стоп!» – сказал себе повеса и завертел головой.
Звуки доносились из небольшого кафе, расположенного чуть выше по улице.
«Ну-ка, ну-ка!» От былой меланхолии не осталось и следа.
Быстрым шагом он подошел к закрытой двери кафе, подергал ее, затем покосился на табличку с указанием часов работы заведения и убедился, что оно действительно закрыто. Однако звуки музыки доносились именно оттуда. Димыча крайне заинтересовало это обстоятельство, и он принялся выяснять причину непонятного явления. Вскоре парень наткнулся на единственное окошко, в котором горел свет. Когда он осторожно заглянул в него, на губах его расплылась довольная улыбка.
