неработающим эскалаторам и чуть не ловлю грудью пулю. Некий дед с двухстволкой, резко развернувшись и выпучив глаза в испуге, дёргает крючок, я бросаюсь в сторону и пропускаю заряд дроби.
— Ополоумел, ле кон?! — выкрикиваю я, скрываясь за колонной.
Дед тоже, не будь дурак, занял укрытие.
— Эй, не стреляй, моржа мне в жопу! — крикнул мне в ответ дед. — Я с испугу! Случайно получилось!
— Не буду стрелять! — воскликнул я. — Бывает! Ты кто такой и чьих будешь?!
— С Васильевского! — ответил дед. — А ты чьих?!
— Агату Петровну знаешь?! — спросил я.
— Знаю! — уверенно ответил дед.
А я думаю, что по-настоящему не знает. Никто, сука, не знает.
— Кто она такая?! — спросил я, чисто на всякий случай.
— Лидер нашей общины! — ответил дед. — Раньше работала в Казахстане где-то, но на пенсии давно! Так чьих ты сам будешь?!
— Внук я её! — сообщил я ему. — Дмитрий Верещагин.
— Тот самый, что ли?! — удивлённо вопросил дед. — Я выхожу, не стреляй!
Я тоже выхожу, но держу левый обрез наготове.
Вижу перед собой мужичка лет пятидесяти, никакой он не дед, в сером ватнике, чёрных брюках, кирзовых сапогах и с ТОЗ-34 в руках.
— Ребята, это свой! — крикнул дед через плечо. — Подходи, Дмитрий!
Подхожу к нему и вижу, что к нам приближаются другие люди — парни и женщины, вооружённые оружием ближнего боя.
— Вы чего с одним ружьём сюда попёрлись? — удивился я.
— Мы тут с экспедицией, — ответил дед. — Я — Сергей Николаевич Аршанин, недавно присоединился к общине.
— Р̀ад знакомству, — кивнул я ему и пожал протянутую руку. — Что за экспедиция такая интересная?
— Боевая группа тут была два часа назад, — пояснил Аршанин. — Должно было быть безопасно.
— На улице дождь, мертвецы забарахлили и начали шататься по городу, — предупредил я. — Так что не очень-то и безопасно. Лучше уходите обратно, а то кранты вам всем.
— А ты чего в метро забыл-то? — нахмурил брови Сергей Николаевич.
— Перемещаться так удобнее, — объяснил я. — Не хочу руки лишний раз марать.
— Так и говорил я Соколовскому, что на поверхности идея лежит! — хлопнул себя по бедру Аршанин. — Суперы точно ходят, а значит, небезопасно это нихрена! Но кто ж, якорь мне в гузно, меня, старого, послушает?
— Припасы ищете? — спросил я.
— Да, электронику всякую, провизию, оружие, если повезёт, — покивал Сергей Николаевич. — Но, медуза мне в печень, сейчас вертаемся обратно! Ну его к бесам!
— Правильное решение, — похвалил я его. — Тогда мне с вами по пути.
Глава одиннадцатая
Параллельная бомбардировка
/25 апреля 2022 года, г. Санкт-Петербург, ул. Карташихина/
Вроде отсутствовал чуть меньше недели, а город за это время существенно изменился…
Первое, что бросается в глаза и в нос — дым пожаров. Что-то сгорело и чадит на весь город, поэтому на улице удушливый смог, вернувшийся сразу, как прекратился дождь. Слабенький запашок гари чувствовался и во время дождя, но я не придал ему особого значения, ведь одиночные здания загорались и до этого — где-то проводка, где-то выжившие что-то нахимичили, но тушить пожар никто не ехал и квартиры или дома полностью выгорали. Сейчас же ясно, что горит по-крупному…
Второе, на что я обратил внимание — куда-то делись все машины.
Третье — воронки от снарядов. Васильевский остров мы не «обслуживали», потому что не было особого смысла бить туда, где отлично справилась мотопехота. Но теперь воронки есть, причём странных калибров. Были они мелкие, допустим, калибра до 76 миллиметров, но были также здоровенные, от снарядов калибра слегка выше, чем 152 миллиметра.
— Ты чего, воронок никогда не видал? — спросил Сергей Николаевич, когда я озадаченно рассматривал очередную дыру в земле.
— Видел-то я их много, — почесал я затылок. — Только вот калибр не тот.
— А какой должен быть? — спросил дядька с усмешкой.
— Вот эта вот, явно, от снаряда свыше двухсот миллиметров, — указал я на изучаемую воронку. — Конечно, может быть «Пион» или «Тюльпан», но их б/к израсходовали полностью в самые первые дни. Неужели кто-то привёз из резервов? Или морскими калибрами били?
— Нет, — покачал головой Сергей Николаевич. — Всё, вроде бы, верно излагаешь, но, всё равно, неправ. Это просто орудия не наши.
— А чьи тогда? — спросил я недоуменно.
— Фашистские орудия то, — усмехнулся Аршанин. — Где-то на окраинах они завелись, фашисты эти. И давай сразу долбать, долбаны проклятые, по старым координатам. Не смутило их, что тут всё как-то не так… Прекратили уже, вроде бы, надеюсь, насовсем.
Сразу же вспоминаются аномалии, притаскивавшие в наш мир красноармейцев, ещё каких-то мутных типов времён Гражданской, читывал, приносило… Ну и сразу вспоминаю тот видеоролик с танком «Тигр» в Польше, кадры немецкого реактивного самолёта под Минском — очень много странного.
Если у нас завелись на окраинах войска, блокировавшие Ленинград, то это большая проблема. Достаю телефон и начинаю гуглить.
— Семьсот двадцать тысяч, если ты хочешь прикинуть, сколько фашистов сидело под Ленинградом, — охотно сообщил мне Аршанин. — Нашлись эксперты, посчитавшие, сколько орудий перенесло — не меньше пяти десятков долбало одновременно. Надеюсь, сожрали сволочей эти зомби проклятые.
А могли и не сожрать.
— Только фашистов нам не хватало здесь, для полного счастья… — пробормотал я.
— Слыхивал я, что финны тоже есть, — сообщил Сергей Николаевич. — Они, суки, тоже участвовали в блокаде.
— Какая разница, финны, немцы или испанцы? — спросил я. — Придётся их всех под нож пускать. Жить с ультраправыми гомосексуалистами под боком — сам не хочу и никому другому не пожелаю.
— Тут ты прав, конечно, якорь мне в корму, — согласился Аршанин. — Только кто их под нож пускать-то будет? У них-то точно организация, люди на войне, а у нас? Каждый сам по себе, никакого единства, восточные суперы вон, только радовались в чатах, когда нас снарядами закидывали.
— Р̀азберёмся как-нибудь, — вздохнул я. — Лично возьму вопрос в свои руки. Мы почти пришли.
Укрепрайон грон-мэр тоже претерпел значительные изменения: у перекрёстков подняты бетонные башни высотой, примерно, в два этажа, возведены бетонные валы, призванные затруднить движение орды, колючую проволоку расставили повсюду, ДОТы из бетонных плит поставили с отличным прострелом в три из четырёх направлений — выглядит всё так, будто занимался специалист. Ну и ещё они захватили укреплениями весь квадрат «улица Карташихина — Шкиперский проток — Средний проспект — Наличная улица». Там, где никто не собирается ходить, возведены толстые бетонные стены со стальными шипами, окна бетонируют, иногда просто монтируя снаружи бетонные плиты из разбираемых для этого дела хрущёвок с соседних улиц. Грон-мэр замыслила создать сплошной укрепрайон, который допускает тактику постепенного оставления оборонительных линий в случае натиска превосходящих сил противника. Это
