Григорию резануло по ушам знакомое слово, так неестественно прозвучавшее из уст блаженного.
Священник опять беспрекословно выполнил указание.
– Невтерпеж в больнице стало, – усмехнулся Рублев, отвечая на вопрос батюшки, – да и гости нежелательные повадились. Особенно последний – уж больно наглым оказался!
Отец Тимофей решил больше не расспрашивать Григория. За короткое время общения с временным соседом батюшка успел проникнуться к нему уважением.
Он вполне догадывался, каких именно гостей имел в виду Крытый. Сегодня еще с утра к нему подваливал старший лейтенант с наглыми рачьими глазами и недвусмысленно склонял к мысли, что, дескать, это сосед-уголовник и ограбил церковь. Но настоятель храма и на секунду не мог поверить в такое. Так прямо и сказал об этом. Милиционер после этого ушел сильно рассерженный.
Фары высветили новую группу людей. Они только что вытряхнулись из ночного кабака и ничего не замечали вокруг. Один застрял прямо посреди дороги и, изрядно пошатываясь, махал рукой приятелям. Те дружно хохотали.
Поскольку команды сворачивать с заднего сиденья не поступило, отец Тимофей начал притормаживать. Крытый стиснул зубы и, протянув руку, нажал на сигнал до упора. Резкий гудок прорезал ночной воздух. Пьяный испуганно глянул в их сторону и поспешил ретироваться с проезжей части.
– Жми на газ, Тимофей Петрович, и в случае чего дави на сигнал, – безмятежно заметил водителю Рублев, – а то мы и до утра не доползем.
Отец Тимофей прибавил газу и, воспользовавшись советом, при виде шатающихся мужиков загодя жал на сигнал.
– Сейчас направо и почти приехали, – вовремя подал голос пассажир с заднего сиденья.
«Блаженный, а как дорогу знает! – поразился Крытый. – Видно, сам когда-то за рулем сидел! Точно! Ведь батюшка говорил, будто он в аварию попал!»
Меж тем дорога пошла вверх, и вскоре обожженный сказал:
– Тормозите, вон то кафе!
Григорий выскочил из машины первым и направился к приоткрытой двери подсобки. Он увидел ее сразу по пробивающейся узкой ленточке света.
Он уже взялся за ручку, когда услышал громкий стон. В душе моментом все перевернулось. Не помня себя, он влетел в комнату и увидел, как на полу лежит его племянница почти без сознания, а на ней – соседский парень. Одним пинком Григорий сбросил его с девушки. Молодой подонок только испуганно таращил глаза и не пытался сопротивляться. Ухватив его за полуспущенные штаны Крытый потащил стервеца в коридор. Неожиданно что-то тускло звякнуло у его ног, и Крытый на мгновение застыл. Его взгляд уперся в небольшой обрывок собственной цепочки – Крытый узнал ее мгновенно.
– Ах ты, падаль, – тихо произнес он и медленно двинулся на отползающего от него парня. Наверное, это было последнее, что увидел бы Димыч в своей жизни – в таком состоянии Крытый его просто убил бы. Рублев уже приноровился садануть насильнику ногой в голову, но неожиданно на плечах Григория повис юродивый.
– Братан, приди в себя. За эту падлу дадут больше, чем он весит! Не бери грех на душу! – неожиданные слова из уст блаженного заставили Рублева на мгновение опешить, но в следующую секунду он рванулся, и юродивый отлетел в сторону. Но тут другие руки схватили его.
– Григорий Иванович, мне не жаль этого сволочонка, – услышал он взволнованный голос батюшки. – Ну не бери ты греха на душу. Ведь себя же погубишь!
Нищий калека вновь пришел на помощь батюшке, и вдвоем они сумели удержать Рублева. Наконец он перестал вырываться и сквозь сжатые зубы процедил:
– Пусть вот она скажет! – подбородком указал он в сторону Катерины.
Девушка тем временем оправилась от шока, и пока дядя тащил в коридор подонка, подобрала чей-то валявшийся в углу халат и завернулась в него.
– Не трогай его, дядя Гриша, – тихо сказала девушка.
Затем, взглянув на хныкающего Димыча, она подошла ближе и, размахнувшись, влепила ему звучную оплеуху. Тот только мотнул головой и продолжал размазывать слезы по исцарапанному лицу.
– У нас забот и без него хватает, – чуть улыбнувшись Крытому, сказала юная скрипачка, – тем более он не успел ничего сделать.
Кинув напоследок презрительный взгляд на неудавшегося насильника, она подошла к Крытому и крепко обняла его.
– Слышишь, ты, пидор гнойный, – прошипел Рублев подонку, и тот в испуге попятился, пока не уселся на кровать. – Моли бога за нее. Сам я не трону тебя пальцем, но это не значит, что я тебя простил!
Священник и обожженный юродивый перевели дух. Неизбежное, казалось бы, убийство было предотвращено.
– Колись живо, козел драный, откуда цепура моя у тебя?! Суки! Это вы меня оприходовали?!
В комнате повисло молчание. Димыч сопел, не в силах признаться. Да этого и не требовалось – все ясно было и без слов.
– Он не только меня оприходовал, он и вас подставил! – Крытый повернулся к отцу Тимофею. – Может, козлина, и церквуха – ваших рук дело?!
Священник, услышав такое, издал невнятный возглас и вновь схватился за сердце. Катя и юродивый кинулись к нему.
– Нет-нет, – в ужасе затряс головой парень. – Я не... мы не...
– А откуда же ты про людей в масках знаешь? Что ты мне ночью нес?!
– Я просто... я видел все! – выдавил из себя подонок.
– Видел и ничего не сказал?! – поразился батюшка.
И на это Димычу нечего было ответить.
– Ну-ка расскажи, урод, что ты видел! – потребовал от парня положенец.
Торопясь и глотая слова, Димыч поведал, как под утро ему приспичило по нужде и он вышел во двор. Услышав выстрелы, молодой человек сначала испугался, затем любопытство взяло верх и он потихоньку прокрался к месту, откуда отлично разглядел все, что творилось на церковном дворе. В общем, его рассказ полностью совпадал с рассказом Катерины. Закончив, юный подлец бросил полный надежды взгляд на своего дядю. Но тот не находил в себе сил смотреть в сторону племянника.
* * *
Батюшка Тимофей не смог вести машину – разболелось сердце. Пришлось за руль садиться Крытому. Настоятель дома немного пришел в чувство и пригласил поздних гостей в зал. Катя поведала, что с ней произошло с того момента, как она сумела убежать от подонков, руководимых Димычем.
– Одного я не пойму, – задумчиво глядя перед собой, закончила девушка свой рассказ, – как я попала в гурзуфскую больницу?
– Я тебя туда отвез, – просто ответил обожженный нищий, скромно устроившийся в углу.
Все были вновь поражены. Начались расспросы, и юродивый неохотно поведал, как нашел девушку на кладбище в бессознательном состоянии и отвез в Гурзуф.
– Андрей, почему же ты мне ничего не рассказал? – поразился настоятель.
Вопрос батюшка задал своим обычным мягким тоном, без всякого упрека в голосе, но почему-то калеку он смутил. Прежде чем он ответил, гамма чувств отобразилась на безобразном лице.
– Батюшка, вы позволите прежде поговорить с Григорием Ивановичем? – наконец произнес он, с мольбой глядя на священника.
– Конечно, если сам Григорий Иванович не против, – развел руками Тимофей Петрович.
Крытого все больше и больше за сегодняшний день удивлял новый знакомый. Однако он не подал вида и только молча кивнул.
– Я пойду пока Катюшу устрою. – Тимофей Петрович посмотрел на девушку, не по годам серьезно глядящую на них.
Катя поднялась, и они с настоятелем покинули комнату. Рублев и обожженный остались вдвоем.
– Крытый, ты меня не узнаешь? – вдруг подняв ясные глаза на положенца, спросил юродивый и тут же саркастически добавил: – Хотя где меня теперь узнать!
– Ты знаешь, что-то мне в тебе показалось знакомым сразу, – признался Григорий.
– Андрей не настоящее мое имя, – медленно проговорил калека. – Ты помнишь май девяносто четвертого? Десять утра, кафе «Таврида», второй этаж, последний столик. За столом сидели ты, Лева Толстый, или, как теперь он заставляет себя величать, Лев Валентинович, Саша-армянчик и я... Вспомнил?
Крытый на секунду напряг память и с невольным удивлением глянул на юродивого. Теперь он его узнал.
В верхней Ялте, в двухэтажном особняке, вся небольшая бригада Белой была в сборе. Цыган с Клоуном, по своему обыкновению, резались в карты, Тайсон деловито ворочал кочергой угли в камине. Он закинул в золу картошку и теперь ждал, когда же она испечется. На столе стояли початая литровая бутылка водки и три рюмки. Сама Марго тоже находилась вместе с компанией, но на все происходящее поглядывала совершенно безучастно. Забравшись с ногами на диван, она молча курила, размышляя о чем-то своем.
– Скоро там? – бросая карты, поинтересовался Цыган.
– Тебе еще вмазать не терпится? – огрызнулся бывший боксер. – Иди сам ковыряйся, если такой нетерпеливый!
– Ты чего? – сверкнул на него своими темными глазами кудлатый. – Я же просто спросил!
– За «просто спросил» знаешь что бывает?! – зло ощерился Тайсон.
