Машина проехала вдоль металлической ограды и встала перед проходной.
Булат посмотрел в окно. Сквозь металлические прутья были видны здания, напротив которых на скамейках сидели люди. По дорожкам бегали дети.
– У тебя здесь кто? – спросил водитель.
– Крестник и его мать, жена друга, – ответил Булат и протянул деньги.
– На бензин возьму, остальное прибереги. – Таксист выдернул одну из двух пятисотрублевых бумажек, сунул в карман, некоторое время хмурился, глядя перед собой, потом заявил: – Ты если туда собрался, то скажи.
– Собрался, – признался Булат.
– Знаю я одного человека. Он за матерью едет, семью уже вывез. Но ему легче, у него паспорт украинский.
– У меня тоже.
– Если надумаешь, позвони мне. – Таксист протянул пассажиру визитку. – Я ему передам, и вы встретитесь.
– Спасибо. – Кирилл выбрался из машины.
Со странным смешанным чувством волнения и нетерпения он поднялся на второй этаж пансионата. В коридоре никого не было. Лишь где-то плакал ребенок. Звук шагов тонул в ковровой дорожке.
– Ты?..
Олеся смотрела на него так, словно на пороге стояло привидение. Он стремительно погружался в синеву ее глаз, растворялся в ней. При этом Кирилл понял, что, отправляя письмо, она, по-прежнему любимая, мало надеялась на такой исход.
– Здравствуй! – Он не узнал своего голоса, вмиг охрипшего.
В висках стучало, во рту пересохло…
– Проходи. – Олеся потупила взгляд. – Не разувайся.
Небольшая комната была рассчитана на двух человек. Кровати, холодильник, телевизор и стол. Через занавеску, надувшуюся пузырем, с улицы доносились голоса детей.
– Здравствуйте! – Ваня настороженно посмотрел на мужчину, вошедшего в комнату, потом на мать.
Ростом он уже почти догнал ее.
Булат поставил сумку к стене.
– Не узнал крестного?
– Дядя Булат! – восторженно воскликнул подросток и подошел ближе.
– Смелее! – Кирилл протянул руку. – Вырос!
– Ты, конечно, устал с дороги, – спохватилась Олеся. – У нас здесь душ…
– Позже, – отмахнулся Булат, опускаясь на стул. – Я самолетом, так что не успел вымотаться. Ты лучше расскажи мне все.
– Вот так с порога? – Олеся неловко пожала плечами.
– Я ограничен во времени, – соврал гость. – К тому же это наша общая беда.
– Ваня, сходи погуляй, – сказала Олеся сыну.
Булат подвинул к себе сумку и вынул планшетный компьютер.
– Держи!
– Спасибо! – неумело скрывая радость, пробубнил подросток.
– С порога балуешь! – заявила Олеся.
– Мам, я к Витальке! – Крестник Кирилла исчез за дверями.
– Пойдем воздухом подышим, – страшась оставаться вдвоем, предложил Булат. – Заодно поговорим.
Солнце висело в зените, но жарко не было. Они неторопливо побрели по дорожке.
– Из письма я понял, что Тарас будет служить, пока не убедится в том, что вы в безопасности, – проговорил Булат.
Он уже не понимал, что с ним происходит. Лишь вчера все его мысли были заняты Татьяной, а сегодня он терял рассудок от другой женщины. Хотя какая она другая? Все та же Олеся, вечно сидевшая стальной занозой в его сердце.
– Ты меня слышишь? – Голос женщины вернул его в реальный мир.
– Нет… – Он растерялся и тронул висок пальцами. – Извини.
– Тарас уже знает, что я здесь, – настороженно глядя на Булата, сказала Олеся. – Последний звонок был вчера вечером. – Она сжала на груди края халата и всхлипнула. – Тараса перевели в регулярную армию. Они расположились между Константиновкой и Артемовском. Это километров сорок от Донецка. Я все продумала. Как только проберусь в Днепропетровск, сразу дам ему знать…
– Что? – Кирилл встал. – Как это в Днепропетровск?
– Там у меня знакомая, – заторопилась Олеся. – Я уже с ней созванивалась…
– Погоди! – остановил он ее. – Зачем тебе туда ехать?
– Как зачем? Ты разве не займешь нам денег?
– Займу. Вернее, так дам. – Ничего не понимая, он взял ее за запястья. – Ты толком можешь объяснить, при чем тут Днепропетровск?
– Я его там буду ждать. Как приедет, мы сразу отправимся в Киев, а оттуда сюда. – Она освободилась от его рук. – Ты ведь пока присмотришь за Ванечкой?
– Ты решила ехать сама! – наконец-то понял Булат. – Не пойдет. Еду я.
– Нет!
– Все! – Он нахмурил брови. – Другие варианты даже не обсуждаются.
– Но ты там совсем чужой!
– Глупенькая. Да я где угодно своим стану.
– Мы все долги тебе отдадим. – Олеся умоляюще посмотрела ему в глаза. – Я устроюсь на работу. Уже, кстати, здесь предлагали…
– Не надо мне ничего возвращать. – Булат почувствовал себя неловко. – Лучше давай решим, как будем поддерживать связь.
– Я дам тебе телефон Тараса. – Олеся вновь зашагала по дорожке.
– Это, конечно, хорошо, но я ему звонить не буду, – предупредил ее Булат. – У них служба безопасности все контролирует.
– Как же быть?
– С Тарасом ты будешь общаться по своему телефону, а со мной – по тому, который я тебе оставлю.
– Поняла! – Она кивнула, тут же спохватилась и добавила: – Два дня назад ко мне приходили из ФСБ.
– Кто? – Он замедлил шаг.
– Этот человек представился полковником Рязановым.
– Что ему было нужно?
Олеся огляделась по сторонам и вынула из кармана листок, сложенный вчетверо.
– Вот!
– «Сколько человек в вашей части? – вслух прочитал Булат. – Как относится к войне твой личный состав? Как обеспечены боеприпасами и продовольствием?» Что это?
– Рязанов сказал, что я должна буду задать мужу эти вопросы, когда в следующий раз позвоню ему. – Олеся с детским испугом округлила глаза.
– А как ты можешь связаться с этим Рязановым?
– Никак…
– Я тебе вот что скажу. Эти вопросы нашу разведку, а уж тем более ФСБ, точно не интересуют. Скорее всего, Тараса собираются подставить…
– Кто?
– Служба безопасности Украины.
– Да ты что! Но зачем?
– Там сейчас это модно.
– Его арестуют?
– Пока идет война, этого делать не станут. Тарас – специалист, которых еще поискать надо, а у них сейчас с этим напряженка. Скорее всего, компромат собирается просто так, на всякий случай.
– А если все-таки это ФСБ? – не унималась Олеся.
– Так топорно может работать только СБУ, – заверил ее Кирилл.
– А вдруг его схватят раньше, чем он убежит?
– Не успеют, – заверил он ее. – Вот только…
– Что? – Женщина замерла в ожидании ответа.
– Как ни крути, мне придется связаться с тобой по телефону, – предупредил ее Булат, прокручивая в голове варианты развития событий в случае, если СБУ проведает о его намерениях. – Иначе как я узнаю, где будет Тарас, когда там окажусь?
– И что?
– У них появится возможность следить за моими перемещениями и встретить меня.
– Как же быть? – испуганно прошептала Олеся.
– Использовать это в своих интересах.
Чем меньше оставалось времени до акции, тем сильнее Федор Степанович погружался в депрессию. Страх и отчаяние уже не покидали его. Он даже во сне чувствовал себя человеком, приговоренным к расстрелу. Появился тремор в руках, в кабинете поселился запах сердечных капель.
Он возвращался с работы далеко за полночь, умывался и падал на диван, стоявший в рабочем кабинете. Однако вскоре глаза его открывались, словно от толчка. Подполковник в панике вскакивал и начинал метаться по кабинету. В такие моменты в голове Морочко возникали абсурдные мысли о побеге в другую страну или даже самоубийстве.
Однако с рассветом все возвращалось на круги своя. Он ехал на работу, с ужасом понимая, что снова наступит ночь.
Погруженный в свои мысли, Федор Степанович прошел мимо дверей допросной комнаты, едва не врезался в стену, встал и развернулся. Прапорщик, провожавший подполковника, равнодушно смотрел на него.
– Чего уставился?! Так и будешь за мной ходить?! – взорвался Морочко и устремился обратно.
Палач сидел за столом. У стены, на фоне уже знакомой простыни, примостился на табуретке мужчина, одетый в потрепанный камуфляж. Грязные волосы стояли торчком, лицо осунулось, сделалось землистым.
Это был сотрудник СБУ капитан Шумейко. Для того чтобы он хорошо освоился с ролью пленного офицера ГРУ России по фамилии Шалаев, его специально неделю держали в камере и не давали умываться.
На штативе на этот раз была закреплена видеокамера. За ней стоял Рамзас, коллега Палача.
Тот резко вскочил со своего места.
– Сиди. – Федор Степанович махнул рукой, прошел к столу и плюхнулся на стул. – Продолжай.
Рамзас приник к окуляру и тронул кнопку на видеокамере.
Палач глянул на листок с компьютерным текстом и спросил:
– Шалаев, сколько человек было в группе?
– Двенадцать, – глядя в объектив камеры, заученно ответил капитан Шумейко.
