Его левая рука юркнула в карман и вынула шоколадку. Одну из тех, что он стащил в кабинете Мони.
— Это вам.
Шоколад был хорош. Такой в киосках не продают. Импортный, с яркой оберткой. Такого шоколада девушка еще не видела, и его стоимость явно превышала плату за проезд. Девушка взяла его.
— Спасибо.
Надежды Антона на скорую развязку, появившиеся сразу после вопроса кондукторши, превратились в прах.
Продолжая мило улыбаться девушке, Перец лихорадочно, сбиваясь с одной мысли на другую, пытался выстроить программу дальнейших действий. Те, что стоят неподалеку от него, уже наверняка разгадали его план. Именно по этой причине они стоят и терпеливо ждут, не желая выступать инициаторами в этой щекотливой ситуации. Можно было бы сейчас, со стопроцентной гарантией на успех, схватить девку за шиворот, подтащить ее к кабине водителя и заставить выйти вон всех, включая преследователей. Но уже через пять минут дежурную часть ГУВД Екатеринбурга будут сотрясать звонки с сообщениями от сознательных граждан, экс-пассажиров, что какой-то придурок взял в заложники экипаж и угнал троллейбус. Наверное, в Турцию…
Но троллейбус — не аэробус. Он даже не автобус. Водителя нельзя заставить нажать на газ и на бешеной скорости уйти в другой район. Ровно через одну минуту такого ралли троллейбус воткнется в корму такого же троллейбуса, и Перец будет выглядеть так глупо, как не выглядел никогда в жизни. Более того, все опять начнется сначала. Он и рядом — эти двое.
Повернув голову к тому, светлому, Перец встретился с ним глазами. Мужик стоял уверенно, чуть покачиваясь от рывков троллейбуса, и не моргая глядел на него. Глядел куда-то в подбородок, не отводя глаз.
«Боксер чертов!.. — вскипел Перец. — А как ты на это отреагируешь?»
Не отводя взгляда от мужика в кожаных брюках, он повернул голову к кондукторше и, будто спрашивая, вопросительно дернул головой.
«Ты видишь ее?» — прочитал в этом движении Антон.
Поджав губы, он в знак согласия кивнул.
«Вижу, конечно, — понял Перец молчаливый ответ Копаева, — доедем до места — обсудим и это».
Вынув свободную руку, Перец медленно погладил подбородок. Да, ситуация…
До конечной остановки восемнадцатого маршрута оставалось чуть более десяти минут езды…
— Сейчас «рогатый» остановится, народ станет выходить, а девчонка попрется к кабине водителя обсуждать навар за ходку, — прошептал Суровцев, склоняясь к плечу Антона. — Перец последует за ней, после чего запрет их у кабины. На троллейбусах двери со стороны водителя нет, так что никуда тот не денется. Но я совершенно не понимаю, что будет дальше…
Антон усмехнулся.
— А ты еще не понял? Дальше он возьмет девчонку за хрупкие плечи, повернет ее лицом к нам и предложит тебе, Суровцев, бросить оружие. Фильмы про это не сходят с экрана. Он поступает, как киношный подонок, а ты — как главный герой. Гуманный и человечный. Ты, опасаясь за жизнь девушки, бросишь пистолет на пол… — Троллейбус качнулся, и Копаев на мгновение отклонился от таможенника. — …Только в этом случае фильм сразу же закончится, потому что Перец убьет сначала нас, потом девчонку, следом — водилу. Ты видел конечную остановку Парка культуры? Глухомань. Он спокойно выйдет на улицу, отряхнет брюки и уйдет.
Троллейбус, набирая скорость, мчался к своему конечному пункту. Помимо Антона и Суровцева, стоящих посреди салона, в нем находились еще Перец и кондуктор. Они уже о чем-то оживленно беседовали, и, казалось, Перец даже позабыл о своих проблемах. Единственное, по чему можно было догадаться о готовности убийцы к любому движению со стороны преследователей, были частые взгляды в их сторону.
— Конечная! — объявила девушка. Она обращалась не к Перцу, который для нее стал уже почти своим, а, конечно, к тем двум, что стояли, держась за ручки сидений.
«Вот именно, — подумал Антон, — это самая настоящая конечная…»
Едва троллейбус замер на самых дальних подступах развилки, где сбились в беспорядочную кучу десяток таких же машин, Перец начал действовать…
Мгновенно оценив взглядом обстановку за окном, он схватил девчонку с сиденья и рванул на себя. Взвизгнув, она навалилась на него всем телом…
— Стоять! — проревел он, обращаясь к Антону и Суровцеву. — Стоять, уроды, иначе я этой сучке мозги вышибу!..
Услышав совсем не то, что ожидал в данный момент услышать, водитель соскочил со своего места и появился в дверях кабины. Не раздумывая, Перец отбросил назад руку и выстрелил. В замкнутом пространстве салона звук выстрела прозвучал так, будто лопнул барабан. Глухо и нехарактерно. А водитель, получивший в грудь пулю, тут же упал спиной на руль. Короткий звук сигнала, который издал троллейбус после падения тела водителя на рулевое колесо, подсказал Антону, что Перец стал убивать в обратной последовательности. По мере возникновения помех.
— Стоять!.. — возбужденный видом крови, беглец вновь осадил преследователей. — Руки мне показали! Показали мне руки!.. Быстро!..
Заметив в руках Суровцева пистолет, он, прячась за девушкой, заорал Антону:
— А где твоя «волына»?! Кого лохануть хотите, мусора?!
— У меня нет оружия, — спокойно сказал Антон. — И я не мент.
Двери троллейбуса по-прежнему оставались открыты. Если постараться, то можно быстро навалиться на Суровцева и вылететь на улицу невредимыми. А можно и не вылететь. Перец только что доказал способность стрелять, не раздумывая. Так что вполне возможно, на улицу вывалятся два тела. И очень, очень жаль эту девочку…
— Я не лгу, — повторил Антон. Он сам не понимал, для чего пытается выиграть время. — Я безоружен. Давай поговорим, парень. Ты мне нужен только для разговора. Ответь на мой вопрос, и я выйду из этого троллейбуса.
— Не крути луну, начальник!
— Я не кручу. Прошлой ночью ты вышел во двор из дома, где живет Незнайка. Ты должен был видеть кого-то, кто во дворе в этом время не должен был находиться. Возможно, ты отметил про себя какие-то странные обстоятельства. Ты мне расскажешь, и мы выйдем. Тебе не нужно убивать эту девочку. Клянусь, мы уйдем.
— И ты гоняешься за мной из-за какого-то одного мужика, который выскочил из подъезда с пистолетом?! Не смеши меня, мать твою!..
Девчонка издала такой ужасный вопль, что у Антона прокатилась по спине волна дикого холода.
Выстрел. Как много людей спасает один только выстрел. И как много перечеркивает в этой жизни это, только одно нажатие на спусковой крючок.
Глядя, как безвольно падает тело Перца, Копаев оперся рукой на поручень сиденья.
Пуля, выпущенная из пистолета Суровцева, прошла в десяти сантиметрах над плечом девушки и врезалась в грудь Перца.
Глядя, как по стенке кабины сползает на пол человек, поиски которого были его целью, Антон почувствовал усталость. Мгновенно посерев лицом, он, под оглушительный визг девчонки, только теперь начинающей понимать, что произошло, опустился на пустое сиденье…
Но Перец был еще жив. Быстро поднявшись и подойдя к нему, Копаев вынул из кармана фото Бабинова и поднес к лицу Перца.
— Это был он? Скажи, это был он?
— Вы… и правда… искали меня… для этого?..
— Правда. Это он?
Перец долго смотрел на фото, потом перевел взгляд на Антона.
— Нет…
— Ты ошибаешься? Ты ошибаешься! Это он, верно?
— Нет, суки… Это не он…
Девушка-кондуктор, чей ужас сменился на внезапную слабость, прекратила крик и с помертвевшим лицом, тихонько подвывая, стала сползать на пол рядом с Перцем.
В полной тишине до Копаева донесся едва слышимый щелчок поставленного на место предохранителя.
— Прости, Антон…
За окном жизнь шла своим чередом. Сквозь стекла троллейбуса доносилось птичье щебетание окончательно почувствовавших весну птиц и отдаленный гул машин.
— Прости, Антон… Другого выхода не было. Ты уходи отсюда… Я сам все разведу. Мне положено разводить… Тебе нельзя…
Вместо ответа Копаев поднялся и вышел из троллейбуса.
— Я позвоню, как все уладится! — крикнул ему вслед Суровцев. — Если что, связь держим через Алю!..
Бабинов знал, что опаздывает минимум на три часа. Не его вина в том, что Турчин срочно созвал на совещание всех начальников отделов таможни и промурыжил столько времени. Речь на совещании шла, естественно, о смерти Эберса и необходимости приложить все усилия, чтобы помочь полиции в поисках убийцы. Жаль, конечно, Игорька, но кто думал, что тот создаст угрозу провала? Зачем он стал искать Чибиса сразу после того, как получил информацию? Пошевелил мозгами и понял, что это «деза»? Этот Чибис, сука, все равно что-то черкнул в сообщении, что могло бы натолкнуть Эберса на такую мысль. Да что сейчас думать об этом?! Их уже нет. И если для Чибиса все было давно предрешено, то ты, Игорек, сам во всем виноват…
И сейчас Бабинов опаздывал. Было совершенно наплевать, что скажут на это те, кто его ожидал, но ему самому хотелось поскорее закончить давно выношенное и недавно начатое дело. Такой шанс выпадает раз в жизни, и не воспользоваться им он не имел права. Через сутки, вечером следующего дня, его будут ожидать люди из Приморья. Они должны будут после получения части героина предоставить уведомление о том, что на счет Бабинова в банке на Каймановых островах перечислено полтора миллиона долларов. А миллион долларов наличкой, которые ему передадут в аккуратном кейсе все те же приморцы, должен быть возвращен братве. Арцеулов, там, за «решкой», оставаясь в неведении, вряд ли сможет оценить подвиг Владимира Бабинова. Закручена такая нитка, что он все равно ничего не поймет толком и воспримет все поступки как должные. А вот братва оценить сможет. Особенно тогда, когда ее побеспокоит «малявой» из тюрьмы Арцеулов со скромной просьбой подключать к делу людей и деньги. Вор медлил только потому, что еще свято верил в силу своих адвокатов и собственную неуязвимость. То, что ему вменяют на следствии, вряд ли смогут доказать в суде.
