В толпе какой-то любитель и знаток робототехники охотно давал пояснения о принципе работы этой машины:
– У нас роботы-саперы только в последние годы появились. А первыми их израильтяне придумали, чтобы с террористами бороться. У них же бомбы чуть ли не каждый день палестинцы устанавливают. Подползет такой малыш на своих гусеницах, камерой все осмотрит. Если взрыватель электрический, клешнями проводки перережет. А если станет понятно, что бомбу обезвредить невозможно, то ее не на полигон везут, как у нас. Для этого в комплекте у робота своя взрывчатка имеется. Дистанционно оператор кнопочку нажал, бах – бомба и сдетонировала. Все живы, руки-ноги у саперов целы. А железо? Так его не жалко.
Сапер-оператор подошел к Матюкову:
– Можем начинать, товарищ генерал.
– Приступайте, – сухо ответил Матюков.
Зажужжали электромоторы, и робот, на ходу вращая манипуляторами, двинулся по асфальту.
– Выяснили, что за гарнитура на ухе у Базанова? – обратился Виктор Андреевич к технарю из группы связи.
– Это не мобильный телефон, – ответил радиоинженер, – а рация.
– Мы можем через нее с ним связаться?
– Частоту уже установили. Сейчас попробуем.
– Поспешите, – Матюков нервно кусал нижнюю губу, провожая взглядом удаляющегося робота-сапера.
– Товарищ генерал, есть сигнал. С ним кто-то разговаривает по рации. Вам подключить наушник?
– Естественно. Откуда идет сигнал?
– Где-то рядом, с той стороны площади, – и технарь сделал широкий жест.
– Черт, мы его не вычислим. Там же несколько тысяч народу, – и Виктор Андреевич надел наушники.
Робот тем временем уже взобрался на бордюр и подполз к самым ногам Базанова. Объектив телекамеры поворачивался, разглядывая ящик с надписью «ЗАМИНИРОВАНО!». Манипуляторы зависли над разноцветными проводками, торчащими из крышки. Оператор, поглядывая на экран, бормотал:
– Черт знает что. Похоже, взрыватель подключен к мобильнику. Но почему так много проводков? Явно лишние.
Базанов обмирал, глядя на то, как клешни манипуляторов прикасаются к разноцветным проволочкам на крышке ящика. Робот подъехал поближе, щелкнула крышка на корпусе, и из нее выдвинулся бур. Сверло вгрызлось в боковину деревянного ящика. Молчавшая до этого гарнитура на ухе Базанова ожила. Он услышал уже знакомый и ненавистный ему голос. Только звучал он теперь без всякого акцента.
Ларин сидел в своей машине, держал возле уха рацию и неторопливо говорил в микрофон:
– Слушай сюда, урод. Если хочешь жить – ты прямо сейчас должен во всем прилюдно сознаться. Хочешь жить? А то ведь стоит мне набрать заветный номер, и бомба у твоих ног рванет так, что тебя на кусочки разнесет.
– Что я должен делать? Кричать? Но меня не услышат, – Базанов тяжело задышал.
– Услышат, об этом я побеспокоился. Назовешь себя и скажешь, что это генерал Матюков заплатил тебе, чтобы ты взял вину его сына на себя. У тебя минута на то, чтобы решиться. Не скажешь – бомба рванет, и уже без предупреждения. Все, время пошло – тик-так.
Базанов завертел головой. Он понимал, что его палач где-то рядом, старался увидеть его. И тут над головой у майора ФСБ что-то щелкнуло. Раздалось гудение. А затем громко, на всю площадь, зазвучало щелканье метронома, отсчитывающего секунды из выделенных ему Лариным на размышление. Народ на площади притих, все начали вслушиваться, переглядываться. Алексей Павлович запрокинул голову и увидел укрепленную на опоре билборда мощную акустическую колонку, из которой доносилось не только холодившее душу спецслужбиста тиканье, но и его собственное тяжелое дыхание. В первый момент все это показалось Базанову какой-то мистикой, но потом он сообразил, что микрофон его гарнитуры просто подключен к усилителю и он в «прямом эфире».
Матюков грязно выругался. Он не сомневался в том, какой выбор сделает Базанов. Оператор разминирования вопросительно смотрел на генерала:
– Единственное, что я могу сделать, это попытаться зацепить бомбу манипулятором и оттащить ее на проезжую часть. На большее нет времени, товарищ генерал.
– Есть еще вариант, – криво ухмыльнулся Виктор Андреевич. – Приводите в действие бомбу-детонатор, установленную на роботе.
– Но ведь…
– Приводите в действие, это приказ.
Дрожащий палец оператора отщелкнул защитный колпачок на дистанционном пульте и завис над красной кнопкой.
– Чего ждешь? – рявкнул Матюков, а затем, вырвав пульт из рук оператора, сам вдавил кнопку.
Громыхнуло. Облако дыма, подсвеченное вспышкой взрыва, заволокло опору билборда. На асфальт кольцевой развязки упали оторванные манипуляторы робота. Толпа зевак подалась назад. Ветер подхватил и понес клочки дыма, обнажив обвисшее на стальной опоре окровавленное тело Базанова. Раздались истерические женские крики.
Дугин пристально глянул на Ларина:
– А ты говорил, муляж…
– Я здесь ни при чем, благодарите Матюкова, – ответил Андрей. – Лично я поставил в ящик только автомобильный аккумулятор и усилитель. С меня хватило бы и прилюдного признания.
– Вот уж точно, тот, кто заслужил быть поджаренным на костре, рано или поздно этим закончит, – подвел итог Дугин. – Ладно, что случилось, то случилось. Базанов получил смерть по заслугам.
Выли сирены милицейских машин и карет «Скорой помощи». Притихшая толпа расходилась. Дугин пригласил Ларина в свои «Жигули»:
– Пока движение по магистрали не открыли, у нас есть время обсудить планы. Про Матюкова и Алекса забудь, до них тебе пока не добраться. Не желаешь взять паузу?
– Обойдемся без нее. У меня остались в распоряжении трое: судья и два лжесвидетеля.
– Матюков и тут постарался, поспешив убрать лжесвидетелей. Решил избежать дополнительных разоблачений. Сегодня утром обнаружили их тела. Представляешь, два человека, которые раньше встречались только один раз – на суде, оказались в одной машине. И эта машина чудесным образом, протаранив ограждения, рухнула в реку.
– Генерала уже ничто не спасет. А насчет судьи у меня есть план.
– Учти, его плотно охраняют Соломахин и его люди из холдинга госпожи Матюковой.
– Удивляюсь такой трогательной заботе, для генерала логично было бы избавиться и от продажного судьи. Но чужая душа – потемки, особенно если это душа высокопоставленного чина из спецслужбы.
Вокруг опоры билборда уже устанавливали ограждение – на переносных опорах натягивали экран, окровавленное тело Базанова исчезло за непрозрачной пленкой.
– Никаких потемок. Судья дорабатывает последние дни. Ему осталось провести пару заседаний и вынести еще один проплаченный приговор. А потом он отбывает в отпуск, – прояснил ситуацию Павел Игнатьевич. – Выкладывай свой план, а я скажу, осуществим он или нет.
Дугин согласно кивал, слушая Ларина, но потом отрицательно качнул головой.
– Стоп, Андрей. На первый взгляд все правильно и неожиданно для противоборствующей стороны. План сработает. А вот последствия… Мне не нравится, что ты решил задействовать подружек твоей правозащитницы. Ну не нравится мне канкан из стриптизерш.
– Я использую их втемную. Они и знать не будут, во что вовлечены, – возразил Ларин.
– Они – да. А вот твоя Катя в этом плане – слабое звено. Она слишком много о тебе знает. Ты рискуешь. Ведь девушка – связующее звено между тобой и «стриптизершами».
– В ней я уверен на сто процентов.
– Я не говорю, что Катя побежит сдавать тебя в правоохранительные органы. Она и сама может верить в то, что никогда и ни при каких обстоятельствах не предаст тебя. Но представь, что ее схватят и поставят перед серьезным выбором. На таком и крепкие мужики ломаются, вспомни Базанова.
– В нем не было стержня, Павел Игнатьевич. А в Кате есть. Она не за деньги старается, а за идею.
Светофоры на развязке уже включили, машины пришли в движение, автомобильная пробка понемногу рассасывалась.
– Хорошо, Андрей, я подумаю, – пообещал Дугин.
Прохладный сентябрьский ветер шумел в верхушках молодых сосен, сыпал золотой березовой листвой. Катя хотя и сидела на открытой террасе дачного дома, но не замечала красот увядающей природы. Мир для нее существовал лишь на экране ноутбука. За последние часы Интернет буквально «взорвался». Все только и обсуждали события на кольцевой развязке в городе.
Завибрировал, засветился мобильник на дощатом столе. Катя за последние дни отвыкла от телефона. Трубку Ларин вернул ей лишь сегодня утром.
– Да, слушаю. Это ты? – выкрикнула девушка. – Ой, извините… вы.
Ларин был явно польщен, что Катя обрадовалась звонку.
– Все прошло более-менее нормально, и со мной все в порядке.
– Тут такое творится, вы себе представить не можете.
– На даче творится? – переспросил Андрей.
– Нет, в Интернете.
– Было бы удивительно, если б в Сети царило молчание. Я скоро приеду, тогда и поговорим. У меня к тебе есть предложение.
