Владимир Першанин - «Братская могила экипажа». Самоходки в операции «Багратион»

Впрочем, сибиряк этим обстоятельством огорчен сильно не был. Обмывая награды, говорил своему другу Павлу Карелину:

– Главное не в этом. Свернули шею фрицам в Белоруссии, а там и до Берлина недалеко. Будем жить, Паша!

– Будем, – поднимал свою кружку капитан Карелин.

До конца войны оставались еще долгие месяцы. Фронтовики знали, что путь до победы отнимет немало жизней. Но в тот день думать о печальном не хотелось.

Операция «Багратион» завершилась 29 августа 1944 года. Наши войска разгромили одну из наиболее сильных вражеских группировок – группу армий «Центр». Число убитых, раненых и пленных составляло около 600 тысяч человек. Из них, по разным данным, только убитыми вермахт потерял более 350 тысяч солдат и офицеров, в плен было взято 158 тысяч человек, в том числе 22 генерала.

Были освобождены Белоруссия, часть Литвы и Латвии. Красная армия вступила на территорию Германии. Потери наших войск составили, по последним данным, 178 тысяч погибших.

Победы над сильным врагом никогда не давались легко.

Потери немецких войск в ходе операции «Багратион» уже на первом ее этапе были настолько большие, что союзники (Соединенные Штаты, Англия) сомневались в таком грандиозном поражении вермахта. Тем более средства информации Советского Союза никогда не отличались особой правдивостью.

Но в данном случае успехи были налицо. Верховный главнокомандующий Сталин понял, что представилась возможность показать всем результаты успешно продолжающегося наступления Красной армии.

Было решено провести пленных немцев во главе с их генералами по улицам Москвы и Киева. Операцию, проводимую НКВД СССР, не без иронии назвали по имени популярной в то время музыкальной комедии «Большой вальс». Готовилась она в обстановке секретности, и о марше пленных было объявлено по радио лишь утром 17 июля 1944 года.

Детали той операции стали известны недавно, но многие москвичи помнят тот день 17 июля.

Пленных доставили в закрытых эшелонах на московский ипподром и стадион «Динамо». В Москву привезли только здоровых военнослужащих вермахта, способных передвигаться самостоятельно. Многие военнопленные в ходе последних боев и отступления питались нерегулярно, поэтому перед маршем их хорошо накормили.

Воды хватило, чтобы утолить жажду, но не хватало, чтобы помыться, так как пленных было собрано довольно большое количество – 57 тысяч человек. Идти по Москве им пришлось немытыми, в обтрепанной одежде.

Пленные шли двумя группами (42 тысячи и 15 тысяч человек). Всю эту массу возглавляли 19 генералов и большое количество полковников.

Колонны сопровождали всадники с обнаженными шашками и конвоиры с винтовками наперевес. За пленными двигались поливальные машины, которые символически отмывали русскую землю от нацистской нечисти. Однако вода пригодилась и для другой цели.

Многие пленные, оголодавшие за последнее время, с жадностью накинулись на усиленный паек, который был выдан накануне. Желудки не выдерживали такой нагрузки. Во время марша по столице у многих начался понос, и они справляли нужду на ходу.

Это было унизительно и противно в моральном плане, но жизни пленных ничего не угрожало. Москвичи, собравшиеся посмотреть на прохождение пленных, провожали колонны молча. Из фотографий того дня видны лица наших людей, которые много выстрадали за три года войны.

На этих фотографиях вы не увидите злорадства или злости. Взгляды взрослых и детей скорее напряженные, строгие или хмурые. Все понимали значимость этого события.

Глава НКВД Лаврентий Берия докладывал Сталину что во время шествия раздавалось много антифашистских выкриков: «Смерть Гитлеру!», «Смерть фашизму!». Однако, по словам свидетелей, агрессивных антинемецких выпадов почти не было.

Никаких чрезвычайных происшествий во время многочасового марша не произошло. Четырем немецким военнопленным, отставшим по причине слабости, была оказана медицинская помощь. Остальных разместили по эшелонам и повезли в места заключения.

Один из немецких пленных, вспоминая этот день, позже напишет в своей автобиографической книге, что он шел по улицам Москвы в разбитых сапогах и рваной рубахе. Некоторые шагали в одних подштанниках. Он также вспоминал: «Нередко солдаты оцепления применяли силу или угрозу силы при попытке некоторых женщин наброситься с кулаками на участников марша. Позже стало известно, что у солдат Красной армии был строгий приказ не допускать актов насилия по отношению к немцам».

Этот автор описывал, каким невыносимо жарким был тот день, а пленные при ходьбе «испытывали адские муки». Ему было жалко себя. Но что бы он сказал, увидев один из лагерей в Белоруссии, под городом Борисов, где при отступлении были расстреляны сотни военнопленных и мирных советских граждан. Я видел эту фотографию – обширный плац, заваленный мертвыми телами, вещами домашнего обихода.

Марш такого большого количества немецких пленных, в том числе генералов, произвел впечатление и на многочисленных представителей иностранных миссий, военных атташе. Они наглядно убедились, что Красная армия одерживает крупные победы и обратного хода в войне уже не будет.