Живя в деревне, мечтал о большом движении, суете. Попав в детдом, хотел стабильности, денег, свободы. Клял суету, выживаемость, за которую приходиться бороться. Стоило свалиться на голову деньгам, растерялся, расплылся, потерявшись в жизненных ориентирах.
Выбрал, наверное, не совсем то, что хотел. Просто мечтал вернуть всё на свои места, возвратиться в ту деревню, к той простой жизни, к родителям.
Попав на зону, снова мечтал о свободе, деньгах, роскоши. Вышел, получил, что хотел и снова расплылся в неопределённости, проклиная деньги и доставая измученное Провидение вечными просьбами, пока то не отправило в армию, чтобы снова учился ценить жизнь.
Встречаясь со смертью лицом к лицу, научился ценить всё, что имел, многое переосмыслил. Но почему снова так тянет к вечному, простому и всем понятному? Тёплой, уютной бытовухе с обычной семьёй и обычной жизнью?
Почему, сжимая рукоять «Пустынного Орла» и рифлёную поверхность гранаты, чувствуя поясницей приклад снайперской винтовки Драгунова, так хочется полистать томик Лермонтова, перечитать Гоголя, пройтись по философии Платона или уйти в мир творчества Гёте?
Адреналина наглотался под завязку, скоро из ушей польётся, хочется простого покоя, умиротворённости. Хочется жену, сына, дочь и загородный домик, где не слышно свиста пуль и кругом простор.
Отец, я тебя понимаю.
С каждым днём всё больше и больше.
Что вообще человеку для счастья надо? Куча денег? Да ничего подобного. Денег уже полный счёт в банке Испании, а всё вязну здесь, бегая по крышам со снайперской винтовкой. Днями напролёт пылюсь в окопах и засадах, убегая, догоняя и снова убегая по узким неспокойным улицам многотысячелетнего города, что втянул в историю своих событий и не спешит отпускать, не испив крови. Надо ли мне всё это?
Год назад знал ответ, теперь же…
Волной взрыва прервало мысли, вынесло недобитые стёкла соседних зданий. В воздух взметнулись крики, шум пальбы, плач и стоны раненых, умирающих.
Музыка войны и смерти.
Запах палёного и раскалённый жар полуденного светила. Зачистка началась. Коалиция ворвалась на улицу. Сегодня воюют все. Нейтралитета не осталось. Хендрикс прогадал, его предали даже те, кому платил больше всех.
Высунул голову в проём и поймал в прицел отряд зачистки. Два джипа и БТР под прикрытием танка перекрыли улицу, захватив под артобстрел весь квартал и обе улицы до самого горизонта.
Техника не поворотлива, человек — уязвим. Слава богу, зачистка шныряет сегодня по улицам без обработки артиллерией, что перемалывает в мясорубке всех, закапывает и ровняет людей и здания с землёй. Вдвойне хорошо, что, боясь задеть своих, зачистка не использует авиацию. Те вообще камня на камне не оставят…
Лазерная точка остановилась чуть ниже каски, выдох, спуск. Дуло выплюнуло длинную пулю. Задержка дыхания. Вторую.
Отлично. Теперь на двух солдат меньше.
Грохнулся на пол, прикрывая голову руками. По окну заработали все имеющиеся в наличии автоматы пехоты и бронетранспортёра. Пополз к выходу, собирая спиной и шеей всё, что осталось от окна и его окрестностей.
Стоит бежать, пока гранатомёт или тяжёлое дуло танка не забросили в проём смертельный сюрприз. Вот уж подарочек будет, так подарочек. Заодно лично спрошу, есть ли у смерти часы.
В пыли и грязи с головы до ног, я подскочил и выбежал на лестницу. Смазанный удар в челюсть едва не отбросил на нижние пролёты.
Быстро работают ребята. Всё-таки элита. Как бы не хотелось думать, что полные пентюхи, всё равно своё дело знают.
Треснувшись рёбрами о ступеньки и потеряв снайперку, перекатившись, сквозь боль, я выхватил пистолет. По три пули на каждого солдата. Одна мимо — угодила в каску.
Тела осели, распластавшись по стенкам. Ударить успели, а вот выстрелить нет. Реакция подвела. Одетые в бронежилеты, солдаты двигались не так быстро, как я, наёмник в штанах и рубашке.
Надо подниматься на крышу, бежать. Снизу слышны ещё шаги и… о, чёрт! Крыша донесла звук лопастей.
Без вертолётов всё-таки не обошлось. Трусы!
Умные, хитрые, трусы.
На ходу сменил обойму. Время нет спускаться за упавшей вниз снайперкой. Прощай, надёжная подруга. Я так и не дал тебе имя. Не стоит ни к чему в жизни привязываться. Всё равно отберут.
Добрался до чердака. Сплёвывая кровь, выглянул, мельком разглядывая, где вертолёт. Он летал вокруг крыши, ожидая появления снайпера в двух-трёх местах. Интуитивно подался в мою сторону, навис подле меня.
Пулемётчик держал выход на крышу под прицелом.
Вертолёт висит боком. А снизу приближаются крики, ругань. Жопа!
Смерть, словно издеваясь, переводила часы на час вперёд. Наверное, они с моим спящим ангелом в сговоре.
Да будь они все не ладны!
С собой остались только две гранаты и пистолет с парой обойм. Я ж не терминатор, таскать с собой арсенал. Мне скорость нужна.
Вертолёт висел, не собираясь улетать. Вертолётчик держал под прицелом один выход с джойстиком управления, который включал в себя и управление автоматическим орудием. Стрелок со стационарным пулемётом, держал другой выход. Дуло автомата смотрит в стену, за которой я. Я это вижу в зеркальце, что всегда со мной. Хорошо, что солнце с другой стороны, не пускает зайчики. Хорошо видно лицо жующего автоматчика.
Обзор спасает жизнь — не надо выглядывать из-за стены, изрешетит мигом, едва увидев хоть край рыжих волос.
«Рыжий дьявол», так они прозвали меня в последний месяц, когда повысился в цене в десятки раз. А после подорванного Хендрикса коалиция реально хочет моей крови. Я бы подал в Гаагский суд по правам человека за клевету — не я ж взорвал — но сам знаю, что на мне не один десяток этих Хендриксов. Пусть агентура и не в курсе. Далеко не всесильная их разведка. Но я-то знаю.
Себя не обманешь.
Ориентируясь по лежащему на полу у самого угла зеркалу — полезная вещь таскать с собой в карманах помимо аптечки зеркальце — визуально представляя вертолёт с автоматчиком прямо за стеной и чуть выше, я прострелял почти в самый ветхий потолок все семь бронебойных пуль. Тут же сменил обойму, снова прострелял и бросил опустевший пистолет.
Пустой Дезерт Игл грустно свалился в бетон, и первая граната полетела вниз, меж пролётов лестницы. Сам, зажимая последнюю гранату в руке, нырнул в проход на улицу и с перекатом приземлился под сам вертолёт. Прямо под собой он стрелять не умеет. Угол обзора ограничен.
Я искренне надеялся, что хоть одна бронебойная пуля обездвижила автоматчика.
Вертолёт начал манёвр разворота, накренился, чтобы поймать меня в прицел крупнокалиберных пулемётов, а ещё лучше, пустить в проход ракету, зачищая морпехам снизу выход на крышу.
Не в этой жизни, красавцы.
Обронённая меж сегментов граната обрушила ветхую лестницу и засыпала проход, не забывая забрать с собой пару жизней интервентов.
Поднырнув под вертолёт, я с переката врезался в вывалившееся тело автоматчика.
Заминка.
Но метаться больше некуда. Время потеряно.
Не ведая, что делаю, подбросил гранату вверх, насколько хватало сил, взвалил тело автоматчика на себя и зажмурился. То ли силы иссякли, то ли… действительно иссякли силы.
Что двигало моей рукой, не ведомо. Кидал почти вслепую. Граната залетела на уровень накренённого в развороте вертолёта, врезавшись в потолок внутри кабины, отлетела на пол и взорвалась прямо за креслом пилота. Его изрешетило вместе с креслом. Вертолёт накренило и понесло в сторону соседнего здания.
Несколько секунд спустя, послышался взрыв.
* * *
Странно, я снова выжил. Даже не ранен. Устал только так, что готов проспать неделю, но это не перебинтуешь, на это не наложишь повязку, гипс. И лекарствами не зальёшь. Даже теми, что позволяют не спать несколько суток к ряду…
Вот и арабы вытащили из-под пилота, осмотрели с ног до головы, дали вина напиться, да отправили восвояси. Я им хорошо знаком.
Подбитый гранатой вертолёт вдохновил повстанцев на подвиги не слабее полумесяца в полуденном небе или пылающего меча Мухаммеда — освободительного знамени повстанцев.
Солдаты из клана «меч Мухаммеда» перебили почти всю зачистку. Модернизированный Абрамс коалиции подбили со старого РПГ-7, ракетно-противотанковым гранатомётом с более чем сорокалетним стажем, что почти равен по возрасту автомату Калашникова.
Муха справлялась с новыми образцами танков на ура. Броня их крепче не стала. Влезая под пули и жертвуя жизнями, арабы заставили железо пылать.
Коалиция отступила с большими потерями. Этот удар в челюсть запомнят надолго. Неделя у стоматолога обеспечена. А пока примутся собирать силы, клан укрепит оборону, получит оружие, боеприпасы, провизию, одежду и что самое главное — передышку, момент, когда можно подтянуть силы и быть готовым к следующему шагу оккупанта, а не как в начале войны…
