Квартиру он покинул нескоро — тщательно избавлялся от улик. Преодолевая отвращение, тряпкой обтер мертвое тело и освободил его от оков. Следы от веревок все же остались. Но в остальном Марк был, как живой. Вены его скрылись, мышцы расслабились, а лицо приняло выражение умиротворенности. Казалось, он просто спит: спокойно и безмятежно, словно грешник, получивший отпущение. Облачив его в шелковый халат, Макс дотащил труп до кровати и укрыл одеялом.
Коснувшись дверной ручки, гость вдруг остановился, будто что-то вспомнив. Достав из кармана фото, пристально вгляделся. В костюме Адама усопший хохотал и нежно обнимал двух мальчишек. Третий сидел у него меж коленей.
Макс прошел в спальню, откинул с трупа одеяло и положил фото на грудь.
— Твой пропуск в ад.
… Середина 90-х.
Утром в кафе было немноголюдно. Хозяин поглядывал на часы и нервно перелистывал, уже прочитанную, газету. Намереваясь заказать пятую чашку, глазами поискал официанта. Взгляд мимолетом скользнул по двери. Держась за массивную ручку, внутрь входил Самолкин.
Хозяин помахал ему рукой, и Альберт сразу увидел его. Он одернул пиджак, покрутил головой по сторонам и направился к столику.
— Я уж думал, ты не приедешь. Что так долго?
— Извини, старичок. Дела государственной важности.
— Понятно. — Хозяин взял сигаретную пачку. — Кофе будешь?
— Да уж не откажусь.
Хозяин заказал кофе, помолчал и многозначительно посмотрел Самолкину в глаза.
— Альберт!
— Да.
— Альберт, мне нужна твоя помощь.
Самолкин вздохнул, будто зная наперед, о чем пойдет речь, но кивнул головой.
— Все, чем могу.
— Ты, наверное, уже в курсе, что у меня проблемы?! — Хозяин замолчал, ожидая реакции, но Самолкин не проронил ни слова. — Замоскворецкий…. Слышал?
— Слышал. — Альберт отвел взгляд. — Хотя, на мой взгляд, это — не проблемы, это — жопа!
— Так, значит, ты в курсе?!
— Немного. — Самолкин смотрел ногти на руках. — Говорят, ты сам виноват.
— Сам?! — Хозяин блеснул глазами. — Да ты что?! Он же пацанов не вернул. Сделал заказ и не вернул. А Карпычу еще и морду набили. Понимаешь?!
— Пацанов нашел?
— Нашел. Он их в детдом сдал — пришлось с директрисой договариваться.
— А что тебе тогда надо было?
— Альберт, ты что, вчера родился? Всегда так было: накосячил — ответь или хотя бы штраф заплати.
— Угу. Ты б на него еще в суд подал.
— Не смешно.
— Да какой уж тут смех?! Я бы вообще на твоем месте рыдал. Особенно после статейки этой.
— И про это знаешь.
— Да про это вся Москва знает. Редактора вон бедного теперь из-за тебя по судам таскают.
— А что мне оставалось делать?! У меня ж киллеров нет, приходится действовать другими методами.
— Дурак ты! Ты хоть понимаешь на кого покатил?! Он же…, - Альберт поднял глаза к верху. Официантка несла кофе. — Эх!
Отхлебнув горячий напиток, уже спокойнее Самолкин продолжил.
— Замоскворецкий — большой человек. И новый. Из Питера. Конкретно про него никто ничего не знает. Вроде, бывший гэбист, но ты же понимаешь, что где гэбист, там и.… А, что там говорить. — Альберт досадливо махнул рукой. — Это — другие люди. И понятия у них другие. Они…
Не дослушав, Хозяин перебил.
— Я так понимаю, что здесь ты бессилен?
— Практически, да. — Альберт поставил чашку. — Попробую, конечно, что-то сделать, поговорить. Но надежды мало.
— Черт! В такое дерьмо…
— Да уж — хорошего мало. Ты как на него вышел-то? У тебя ж клиентура вся старая, проверенная. А Замоскворецкий явно не наш. И рекомендовать его никто не мог.
— Долгая история.
— Ничего, я послушаю, раз уж приехал.
— Мне на трубу позвонили, сослались на одного проверенного человека, сказали, что хотят сделать заказ. Я уже после ему перезванивал, он говорит, никому меня не рекомендовал. Но это уже потом, а тогда меня попросили, и я не отказал.
— Что попросили-то?
— Как обычно — большие люди хотят юных тел. Назвали адрес.
— Каких юных, не сказали?
— Я не спрашивал.
— Понятно. Доходы сразу сел подсчитывать?! Денег что-ли немеряно пообещали?
— В два раз больше прайса.
— Ты и повелся?
— А ты бы не повелся?! — Хозяин вставил сигарету в рот. — Я ж не для удовольствия их держу. Они на то и нужны, чтобы бабки приносить.
— А утром, как я понимаю, приехал Карпыч и вместо пацанов получил в морду?!
— Примерно так.
— Хм. — Альберт посмотрел по сторонам. — Даже не знаю, что тебе сказать. Если бы этим все и закончилось, никто бы и не чихнул, а то…
— Откуда я знал?
— Ты что, когда статью эту в газете заказывал, не мог у меня спросить — кто он, что он?!
— Я не думал, что все так обернется. Думал сам ответить.
— Ответил?! — Депутат нервно стукнул пальцами по столу. — То-то же.
— Альберт, так что — без вариантов?!
Депутат взял в руки пачку, покрутил и опять положил.
— Что тебе предъявили?
— Пока, ничего. Стрелку забили. Через два дня. Возле Малаховки, на пустыре. Вот думаю, ехать или нет.
— Да-а! — Альберт закатил глаза и нервно захихикал. — Старик, ты что всерьез туда собрался?!
— Пока не знаю. Думал, вот с тобой посоветоваться.
Подавляя едкий смех, Альберт покраснел.
— А если серьезно, тебе не только не ехать, вообще прикрыть надо свою богадельню. И на дно!
— В смысле?
— В прямом! Не будь идиотом. Тебя сначала, как лоха, разведут там и на счетчик поставят. Короче — обдерут, как липку. А потом, чтобы ты не вякал, того…
— Что? — Хозяин напрягся. — Закажут что-ли?
— Опять не угадал. Заказывать тебя никто не будет — пачкаться не захотят. Да и зачем?! Отправят на нары и все. У них же другие методы. — Альберт перешел на шепот. — Чекистские.
— Подожди-подожди. Это как?
— А вот так! Если ты еще на свободе, значит, тебя пока изучают. Может, ты — родственник президента?! — Альберт ухмыльнулся. — Или премьер-министра. Вот на стрелке тебя и прощупают. А козырей-то, я так понимаю, у тебя — ноль.
— Те, что были, я уже использовал.
— Во-во.
— Так что, Альберт?! Что делать-то?
Самолкин допил кофе, перевернул чашку и, наклонившись, прошептал.
— Закрывай шарашку свою. Закрывай. И в загранку или еще куда.
— Ты серьезно?!
Депутат утвердительно кивнул.
— А пацаны — с ними что?
— Ну, ты даешь! А то ты не знаешь, куда. Туда же, куда и раньше. Тоже — на дно. Или в яму. Это уж, как тебе больше нравится. — Депутат опять улыбнулся. — Ну, в принципе, ты можешь их и в детдом сдать. Если смелый такой.
— Исключено.
— Ну вот видишь, ты все и сам понимаешь. — Самолкин посмотрел на часы. — Ладно, старик, мне пора.
Хозяин молча кивнул.
— Не вешай нос.
Депутат похлопал его по плечу, поднялся и пошел на выход.
— Альберт!
Он обернулся.
— Альберт, спасибо.
— За что?
— За совет, спасибо.
Он кивнул и, не оборачиваясь, вышел из кафе.
* * *
«Мерседес» остановился у ворот и трижды посигналил. В окне колыхнулась занавеска, и следом показалось лицо Карпыча. Хозяин посигналил еще раз. Рожа исчезла, а через пару секунд появилась уже на крыльце дома.
— Иду! Сейчас!
Открыв ворота, усач проводил взглядом стальное тело мерина, и поспешил закрыть их вновь. Хозяин был не в духе. Карпыч определил мгновенно. Даже не взглянув в его сторону, резкими шагами босс быстро прошел в дом. Уже перед дверью, будто вспомнив, обернулся.
— Зайди ко мне. Разговор есть.
Таким он видел его редко. Хозяин был серьезен и, кажется, даже подавлен. С задумчивым видом сидел в кресле, курил сигарету. Не решаясь нарушить ход его мыслей, Карпыч топтался у входа.
— Чего ты там встал?! Проходи.
Карпыч вошел и сел на край кресла. Выдохнув дым, Хозяин пристально посмотрел ему в глаза.
— Карпыч, я вот что хотел спросить? У нас ампулы, которые доктор выписывал, остались?
— Это те самые, что?! — Усач закатил глаза.
Хозяин кивнул: «Да-да, те самые».
— А куда они денутся?! Только одну и использовал. В прошлом году, когда Демчик у клиента наркоты обожрался. Помните?!
— Помню.
— Ну, вот и все. А больше не трогал.
— Остальные, значит, целые?!
Карпыч недоуменно прохрипел.
— Ну да. А что не хватит?! Кого колоть-то будем?!
— Всех!
Будто что-то не разобрав, Карпыч, изобразил удивление.
— Как это всех?! Там же пять человек.
— Всех пятерых и будем.
Усач молчал. Услышанное требовало пояснений: «Может, я что-то не разобрал. Надо просто подождать».
И, действительно, наклонившись к нему, Хозяин уже мягче продолжил.
— Пойми, Карпыч, сейчас так надо. Люди серьезные на нас ополчились. И проблемы они тоже могут создать серьезные.
