Спустя полтора месяца я чувствовал себя заметно лучше. Попрощавшись с отцом Сергием и поблагодарив милицейского капитана за все доброе, что он для меня сделал, я купил билет на поезд до Вологды. Пора было возвращаться на остров Каменный. Моя поездка в Северную Пальмиру и так оказалась втрое дольше запланированного срока.
Однако один волнующий меня вопрос остался без ответа: куда исчез и почему в нужный момент не отозвался на мою настойчивую просьбу о помощи мой бывший командир, а ныне генерал-лейтенант ФСБ Алексей Трофимович Корнач? За те без малого два месяца, что я провел в Санкт-Петербурге и в окрестностях Шлиссельбурга, он так ни разу и не дал о себе знать, несмотря на ряд моих звонков по контактному телефону и просьбу срочно выйти на связь…
В то, что генерал Корнач, работая в такой могущественной государственной структуре – в каком бы уголке планеты он в данный момент ни находился и какое бы задание ни выполнял, – ничего не слышал об истории с арестом главаря питерской секты сатанистов и моего во всем этом участия, поверить было совершенно невозможно!
Только смерть могла помешать генерал-лейтенанту, моей единственной связующей ниточке со спецслужбами, объявиться. Но в это верить не хотелось, и я всякий раз гнал прочь эту настойчиво возвращающуюся в голову мысль. И без того слишком много рубцов на душе оставило это долгожданное возвращение в родной город дождей…
…Корнач все-таки нашелся! Ангелом-хранителем возник у меня за плечом буквально за полчаса до отправления поезда. Тихо подошел, когда я стоял возле двери купейного вагона на перроне Финляндского вокзала, тронул меня за локоть и спокойно произнес знакомым до боли баритоном:
– А я боялся, что не успею, что из-за грозового фронта самолет посадят где-нибудь в Таллине. Обошлось, слава богу. И таксист попался толковый, домчал из Пулкова так, как мы с мигалками не летаем… Ну здравствуй, что ли, отец Павел. Наслышан уже, как ты здесь бесам рогатым лихо хвосты накрутил!.. Не можешь, капитан, жить спокойно, без приключений… а, батюшка?!
– Здравствуйте, Алексей Трофимович. Ждал вас, почитай, два месяца, но уже не надеялся увидеть, – ответил я, не веря своим глазам. – Мысли уж всякие в голову лезли…
– Ну ты это брось! – сдвинув брови, полушутливо-полусерьезно погрозил пальцем Корнач. – Поживем еще. Старая гвардия не сдается, сам знаешь… А если всерьез – извини, что так долго молчал. На то были важные причины, сам понимаешь, наша служба веников не вяжет. В детали, понятное дело, не посвящаю, да и не обо мне сейчас речь. Знаешь, давай лучше прогуляемся туда-сюда!.. – предложил чуть заметно располневший за три года моложавый пятидесятидвухлетний генерал, увлекая меня к виднеющемуся впереди локомотиву и на ходу прикуривая сигарету. – До отправления железного коня еще целых двадцать пять минут, а мне, честное слово, есть о чем тебе рассказать.
Мы молча дошли почти до конца платформы.
– У меня для вас новость, батюшка, – перейдя на «вы», заговорил генерал. – Это касается Вики и того скота, который ее… – Он запнулся и опустил глаза.
– Вы… нашли его? – с трудом выговорил я и, не удержавшись, вцепился в рукав бывшего командира «Белых барсов».
– Ну можно сказать и так, – чуть помявшись, подтвердил Корнач, легко высвобождая рукав замшевой куртки и как ни в чем не бывало продолжая променад по перрону. Я двинулся следом. – Короче, мочканули подонка примерно полгода назад, нет его больше… – сообщил генерал. – Но это еще не все новости. Я знаю, кто это сделал, и поверьте, отец Павел, этот человек заслуживает отдельного разговора. Другой такой птицы я, признаться, прежде не встречал! Вообще говоря, все, что касается этого питерского Рэмбо, относится к секретным файлам ФСБ, но вы у нас, как известно, человек особенный, священник… К тому же Вика… Думаю, ничего страшного не случится, если я расскажу, как все на самом деле произошло. Вроде как на исповеди. Сейчас свобода совести, даже офицерам спецслужб общение со служителями культа не возбраняется. Хотя, как известно, и среди слуг господних целая армия стукачей…
– Не надо бросаться такими словами, – поостерег я сухо.
– Вы правы, отец Павел… Сорвалось, извините. Ну тогда просто пообщаемся как старые знакомые. Для этого я, собственно говоря, и приехал… Вам, отец Павел, прозвище Ворон ни о чем не говорит? – Корнач профессионально, словно невзначай глянул мне в глаза, ожидая реакции. Только скорее всего контрразведчик увидел в них лишь усталость и щемящую тоску. Кличку «Ворон» я слышал впервые. Наверное, какой-нибудь матерый уголовник, подумалось мне с ходу. У кого еще может быть такое прозвище?
– Так кто же это сделал? – этот вопрос интересовал меня куда больше, чем какой-то там Ворон. Хотя слова генерала и обещали некую интригу, из серии «паук ужалил паука». Я хотел наконец узнать имя того монстра, который перечеркнул всю мою прошлую жизнь, лишил меня жены, сына, до рождения которого оставалось меньше двух месяцев. Случись у Вики днем раньше преждевременные роды – и все могло быть иначе! Жена и сын были бы сейчас живы. А я никогда не носил бы рясу священника…
– Иногда реальность куда фантастичнее вымысла, – глубоко затянувшись дымом, буркнул Корнач, сведя брови к переносице. – Их всех, я имею в виду женщин, ставших жертвами маньяка, насиловал и убивал прокурорский следователь по особо важным делам, тот самый, которому впоследствии поручили вести дело о его собственных преступлениях! Каково, а?! Вот шакал…
– Яблонский?!
Сказать, что я был удивлен, значит не сказать ничего. Я наконец узнал правду об убийце моей жены, и этим все сказано.
– Значит… это тот самый молчун с короткой стрижкой и бегающими глазами. Выгораживая себя, он умышленно подвел под расстрел единственного подозреваемого! Яблонский Борис Дмитриевич… – как заклинание слетело с моих губ.
– Да, он, – подтвердил Корнач. – Отправил невиновного парня гнить на Каменный, а сам выждал несколько лет и принялся за старое… Первая новая жертва, которую нашли возле платформы Броневая, сошла ему с рук, а вот со второй девицей, на которую он напал ночью в парке неподалеку от Сосновой Поляны, Яблонскому крупно не повезло… Мало того, что девчонка оказалась дочкой одного местного олигарха, так его вдобавок застукали прямо на горячем, в кустах! И не кто-нибудь, а сам Ворон, лично знакомый с беспутным чадом богатенького папаши… Это давняя история. Однажды, выполняя заказ отца, он вытащил ее из рук бандюганов, требовавших выкуп за возврат загулявшей дочурки в семейное гнездышко. Тогда Ворон вычислил подонков и порешил всех, за что папаша хорошо ему заплатил. Впрочем, это к делу не относится… Ну и вот, судьбе было угодно, чтобы он снова встретил старую знакомую, которая охала под Яблонским в парке в два часа ночи…
– Что за человек этот… Ворон? – спросил я без особого интереса. Главное – имя убийцы Вики – я уже знал. Оно набатом звучало у меня в голове.
– Бывший командир спецназа, последнее звание – майор милиции. Кстати, наш бывший коллега – в начале восьмидесятых тоже воевал в Афгане, – не без уважения сообщил генерал. – Боевики некоего отморозка Пегаса, которого отряд майора накануне сильно прищучил и опустил на огромные деньги, конфисковав крупную партию наркоты, сумели узнать адрес командира, ворвались в дом, дождались его возвращения со службы и у него на глазах изнасиловали и убили жену и двенадцатилетнюю дочь. Отцы-комадиры, понятно, отказали ему в праве самому расследовать дело, и Ворон ушел из милиции… В одиночку достал и казнил всех четверых. Но душевный надлом оказался слишком сильным, он уже не мог остановиться. И фактически превратился в наемного убийцу. Как сейчас говорят журналюги – киллера, – ухмыльнулся, сдувая сигаретный пепел, Корнач. – С одной лишь оговоркой. Все его жертвы – отъявленные сволочи и, положа руку на сердце, давно заслуживали пули…
Я почувствовал, как у меня по спине пробежал холодок и закололо кончики пальцев. Трагическую историю кровавой мести, которую сейчас рассказывал Алексей Трофимович, я уже слышал из уст ее главного фигуранта в Троицкой церкви. На исповеди… Выходит, это именно он – незнакомец, назвавший себя Сергеем, опекавший меня на Васильевском острове, застрелил проклятого гада, на совести которого несколько зверски замученных молодых женщин. В такое неслыханное стечение обстоятельств было трудно поверить, но факты, сложившиеся словно осколки мозаики в геометрически правильную фигуру, упрямая вещь…
Я не мог видеть себя со стороны в ту минуту. Наверное, я выглядел бы менее потрясенным, если бы генерал поведал мне о приземлении на Дворцовой площади летающей тарелки с гуманоидами.
– На каждом трупе, если это было возможно, майор оставлял визитную карточку с изображением черной птицы, – между тем продолжал рассказывать Корнач, не прекращая мерить шагами серый асфальт. – Наверное, за эти визитки его и окрестили Вороном. Никто точно не знает… На его счету по меньшей мере тридцать жмуриков, и один другого стоит. Бандитские авторитеты, вор в законе, крупный мошенник – колоритный списочек, прямо как со стенда «Их разыскивает милиция»!.. Несколько лет подряд, помимо нашей конторы, Ворона ловила вся ментовка страны, был подключен Интерпол, но взять его удалось только после того, как он кончил Яблонского. Этот следак-извращенец, как выяснилось, был неплохим бойцом, плотно изучал боевые искусства и, выходя на дело в ту ночь, имел при себе пару стилетов. Один успел метнуть в грудь Ворону, застукавшему его прямо на девице-красавице, и попытался с голой задницей удрать через кусты. Но пуля – она любого спринтера догонит… Короче, там его, голубчика, опера с экспертами и нашли, с дырками в спине.
