Проходя мимо соплеменников, она с удовольствием намечала выражаемое ими уважение и почтение как ее мужу, так и ей, "Пускай все видят и знают, какой у меня муж. Он великий охотник, победивший плохого шамана, облегчивший жизнь всему племени. Пускай теперь Гривастый Волк больше ко мне не пристает со своими ухаживаниями. У меня есть муж, почетный вождь нашего племени, пренебречь уважением к которому теперь ему не позволят соплеменники", — так думала Гордая Лань, легко ступая рядом с Кажакиным.
То, что он вместе с Фредериком Буне хотели подарить индейцам, они уже подарили. Больше практически дарить было нечего, но ему очень хотелось что-нибудь еще преподнести индейцам.
Поднявшись в вертолет, он увидел там ящики с лимонадом, и у него сразу отпал вопрос, что же дарить индейцам. Лимонад для них должен быть приятнейшим напитком. Это он определил по тому, с каким удовольствием пила лимонад Гордая Лань.
На плече одного спецназовца из охраны он увидел снайперскую винтовку, что толкнуло Кажакина на интересную практическую идею.
Он приказал спецназовцам отнести три ящика лимонада в дом вождя и один из них оставить лично для семьи вождя. Кроме того, он приказал отнести в дом вождя три цинковых ящика с патронами для снайперской винтовки. Попросил сообщить гостям вождя, что. он с Гордой Ланью пойдет в сельву, где будет обучать ее приемам владения винтовкой, которую решил подарить ей, а поэтому пускай они его не ждут и гуляют без него.
Увидев в вертолете двух овчарок, Гордая Лань испугалась их. Таких животных она не видела. Овчарки были похожи на гривастых волков, но только значительно крупнее. Ее удивило, что собаки по отношению к людям вели себя мирно и ласково, позволяя им себя гладить, отвечая им лаской. В индейском племени собак не было, а поэтому гривастые волки были частыми гостями индейского лагеря, где воровали то, что индейцы оставляли на дворе, забывая прибрать или надежно припрятать.
— Не подарить ли индейцам наших собак? — спросил у стоящего рядом с ним Наумова Кажакин.
— Ты же знаешь, какой они редкой выучки и способностей. Если индейцам нужны собаки, то я им привезу десятка два беспородных,
— Будем считать, что мы с тобой в отношении собак договорились, — уступил ему Кажакин, понимая, что действительно дрессированным собакам в индейском лагере делать нечего. Позднее Наумов договорился с Фредериком Буне, чтобы тот привез индейцам дворняжек, Фредерик Буне согласился исполнить такую простую просьбу, понимая, какая помощь от собак будет индейцам в войне с пришельцами из сельвы и удивляясь, как эта идея раньше не пришла ему в голову.
Между тем Кажакин, оставив в вертолете свой индейский наряд, взял снайперскую винтовку и вместе с Гордой Ланью пошел в сельву. Там он объяснил индианке, как правильно пользоваться оружием, дал посмотреть в оптический прицел. Гордая Лань посмотрела в прицел и испуганно оттолкнула от себя винтовку, и если бы Кажакин не поддержал ее, она упала бы на землю. Индианке показалось, что бредущий в зарослях сельвы олень-мазам сейчас проткнет ее рогами. Искренне веря "мужу", она, преодолев страх, стала, подчиняться его указаниям и с самоотверженной решительностью снова посмотрела в окуляр прицела.
Постепенно успокаиваясь и получая удовольствие от такого созерцания окружающего мира, она стала прислушиваться и к другим его советам, таким нужным ей в ее дикой жизни. Он терпеливо учил ее, как правильно целиться из винтовки, объяснил, где мушка, где собачка на винтовке и что с чем надо сводить и как, чтобы выстрел попадал точно в цель, как надо давить на курок.
Ему было интересно проводить время с ней, он получал от общения с индианкой душевное успокоение и удовольствие. Ее милое личико, ее мысли были ему понятны и близки.
Убедившись в том, что индианка его теорию хватала на лету и легко ее усваивала, Кажакин стал ее готовить к практическим упражнениям. Он показал, как заряжается магазин, как посылается пуля в затвор, заставив это упражнение повторять несколько раз, чтобы убедиться, что она его не забудет. После этого он приступил к самому ответственному моменту. Надо было показать женщине, как производится выстрел из винтовки. Он предупредил ее, чтобы она не боялась звука, издаваемого винтовкой при выстреле.
— Я его слышала, когда ты охотился на крокодила. Мне тогда было сильно страшно.
— Ты должна понять, что "сильно страшно" должно быть крокодилу, оленю, волку, в которых ты будешь стрелять, а не тебе. Твой отец — вождь и великий воин, и тебе не подобает показывать свой страх и поддаваться ему, — применяя метод убеждения, стал внушать он ей.
— Я смелая и бояться винтовочного грома не буду, — наконец заверила она его после некоторого колебания.
— Мы сейчас начнем охоту, идя по следу оленя, — сообщил он ей.
Через оптический прицел он, останавливаясь несколько раз, осматривал сельву, и его терпение было вознаграждено. В окуляр прицела он увидел оленя, стоящего в мелком подлеске неподвижно, как маятник,
— С помощью вот этого приспособления мы имеем возможность рассмотреть зверя на большом расстоянии от себя. Посмотри в этот глазок!
Посмотрев в окуляр и увидев стоящего оленя, который их не видел и не чувствовал, индианка в удивлении расширила свои черные глаза, потом догадливая улыбка осветила ее лицо; пухлые алые губы раскрыли ослепительной белизны зубы, неповторимой красоты и формы. Залюбовавшись ею, Кажакин не сразу вспомнил, зачем они пришли в сельву, а потом пояснил ей;
— Я сейчас буду целиться в голову оленя и, если мой выстрел будет удачным и я не промахнусь, то он станет нашей добычей.
Не спеша прицелившись, соблюдая те правила, которым он недавно учил Гордую Лань, он плавно нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел.
— Муж мой, прости меня, я опять напугалась, — сокрушенно сообщила ему индианка.
Спорить с ней, что он ей не муж, было бесполезной затеей, поэтому Кажакин промолчал. Его обрадовало то, что выстрел был удачным. Они сходили за оленем. Там Кажакин отдал винтовку Гордой Лани, а сам, взвалив оленя себе на плечи, пошел с индианкой в сторону индейского лагеря. Когда он устал нести оленя и положил его на землю, чтобы передохнуть, Гордая Лань попросила его;
— Муж мой, разреши и мне выстрелить.
Он ждал от нее такой просьбы, а поэтому охотно пошел ей навстречу. Отойдя от нее метров на двадцать, он
нашел толстый сухой пенек, поставил его на поваленное дерево и потребовал:
— Заряжай винтовку и внимательно целься вон в тот пенек, а потом можешь стрелять, Если ты попадешь в пенек, то он или упадет, или разлетится на мелкие части.
Гордая Лань долго целилась в пенек, забыв закрыть левый глаз, поэтому Кажакину вновь пришлось повторить с ней пройденный урок. После каждого из первых пяти выстрелов женщина пугалась, отчего ее лицо становилось бледным, но постепенно стала привыкать, а потом ее страх прошел. На седьмом выстреле от пенька остались лишь мелкие щепки. Гордая Лань торжествовала победу над пеньком и над своим страхом, который сумела преодолеть. Потом Кажакин напомнил ей, что она должна беречь пули, так как без них винтовка становится бесполезной и через ее окуляр можно будет только видеть зверя, но нельзя убить.
Стрельба не осталась незамеченной соплеменниками Гордой Лани, которые прибежали на выстрелы. Гордая Лань торжественно сообщила им:
, — Мы с мужем охотились на оленя. Я умею стрелять из этой винтовки, — чем несказанно удивила своих соплеменников.
Два индейских воина сноровисто стали разделывать тушу оленя своими каменными ножами, с ними осталось еще два подростка. После освобождения туши животного от внутренностей, они должны были ее принести домой к вождю.
Кажакин и Гордая Лань в сопровождении около десятка индейцев пошли к лагерю. Когда они проходили мимо Амазонки, где на берегу нежилось два крупных крокодила, Гордая Лань попросила Кажакина:
— Разреши мне убить крокодила.
— Это очень опасная затея. Если ты не сможешь его убить, то он съест и тебя и меня, — предостерег он ее,
— Я дочь вождя, — напомнила она ему гордо, не считая нужным больше ничего объяснять.
Кажакин понимал, что индианке хочется показать свое умение стрелять из винтовки перед соплеменниками, поэтому ему ничего не оставалось делать, как согласиться с ее просьбой, но он потребовал, чтобы она полностью зарядила обойму винтовки пулями и чтобы стреляла крокодилу только в голову.
Завороженные соплеменники с интересом смотрели
на приготовление к охоте. Они видели, как Гордая Лань с винтовкой в руках смело пошла к крокодилам в сопровождении Кажакина и шла к ним до тех пор, пока ее не остановил "муж". Крокодилы, повернув свои безобразные морды, подслеповатыми глазами с любопытством смотрели на двух наглецов, посмевших потревожить их покой. Почуяв добычу, они лениво, как бы раздумывая, поползли к пей, приподнявшись на лапах, виляя клиновидными хвостами,
