«Так, хорошо, – мысленно обратился он к самому себе. – Что я мог в сложившейся ситуации сделать?»
И честно ответил: «Ничего не мог!»
Ах, храбрость проявить, за честь мундира постоять, гражданским мужеством блеснуть? Да не смешите!
Он только горько усмехнулся, покачал тяжелой от выпивки головой.
Никакое это не мужество! Если на тебя прет локомотив, а ты при этом гордо шагаешь по рельсам во встречном направлении, то название такому поведению только одно: дремучий идиотизм.
Отпрыгнуть нужно, посторониться… Тем более когда речь заходит об опасности даже не для тебя самого, а для семьи. С ним ведь не шутки шутили. Погибшие вертолетчики? А разве их вернешь? Только сам угробишься. Ну не герой он, не Жанна д'Арк, не тянет его на костер. Что, разве он не прав? У кого хватит лицемерия в него камень швырнуть, а?!
Но все же знал бывший майор Щукин в глубине души, что смотреть на свое лицо в зеркале ему отныне станет противно.
…А о странном грузе, который перевозил вертолет, все, казалось, забыли.
Но это только казалось…
По улице города Мурманска шел молодой мужчина в форме морского офицера.
Погода для начала неяркого, робкого заполярного раннего лета была превосходной. День уже клонился к закату. Солнцу наконец-то удалось прогреть воздух и рассеять туман, державшийся с самого утра. Дул легкий северный ветерок, несущий горьковато-соленый запах моря. В небе, цвет которого медленно, плавно менялся от бирюзового к темно-фиолетовому, загорались первые звезды.
Офицер, идущий неторопливой, уверенной походкой человека, который никогда и никуда не опаздывает, свернул к мощному, сталинской еще постройки, зданию штаба Северного флота России. Он с наслаждением втянул в легкие пропахший морской свежестью воздух, улыбнулся каким-то своим мыслям, бросил короткий взгляд на наручные часы. До встречи с вызвавшим его контр-адмиралом Сорокиным оставалось еще четыре минуты. Как раз успеть предъявить документы дежурному, а затем подняться по лестнице на второй этаж, к адмиральскому кабинету.
Адмирал Сорокин пользовался на Северном флоте репутацией фанатика точности, так что лучше явиться пред его очи ни минутой раньше, ни минутой позже назначенного времени!
Офицер зашел в здание штаба.
Проверка его документов была своего рода формальностью: вряд ли нашелся бы флотский, не знавший старшего лейтенанта Сергея Павлова. О нем рассказывали легенды, им гордились, а порой откровенно завидовали.
Скорее всего, именно зависть некоторых старших офицеров к громкой славе Павлова, да еще его несгибаемая принципиальность, неумение и нежелание даже в мелочах угождать начальству привели к тому, что, будучи по должности командиром сверхэлитного подразделения, он оставался лишь старшим лейтенантом.
А подразделение действительно было уникальным: отряд боевых пловцов Северного флота! Личный состав отряда – молодые офицеры и мичманы – обладал высочайшей квалификацией, не раз эти люди выполняли такие боевые задачи, в таких головоломных операциях участвовали, что только оторопь брала. Тех брала, понятно, кто по должности имел право знать о результатах.
Подводный спецназ, настоящие морские дьяволы! И Сергей Павлов, командир отряда, всегда был первым среди своих ребят, чего бы дело ни касалось: рекордных ли погружений, владения ли всеми мыслимыми видами огнестрельного и холодного оружия, техники рукопашного боя… Но прежде всего Сергея выделяло умение четко, нестандартно мыслить в любых, самых сумасшедших условиях, способность применять свои знания и опыт для поиска единственно верных решений, что позволяло ему и его подчиненным с честью выходить из запредельно сложных ситуаций.
Терпеливый и настойчивый, осторожный и неукротимый – таким воспитала его нелегкая спецназовская служба – в упорстве при достижении намеченной цели Сергей Павлов не знал себе равных.
За свой характер, за везение, за спокойную, непоказную отвагу, контролируемую острым умом, за широту щедрой натуры старший лейтенант Павлов получил среди флотских уважительное прозвище Полундра. Но правом так называть его пользовались лишь близкие друзья Сергея.
Полундра был сложен как атлет. Широкая грудь, узкая талия, длинные мускулистые ноги. Плечи ватерполиста, такие мощные, что казалось, ему трудно будет проходить в двери, крепкие, отлично развитые запястья и кисти рук. Лоб высокий, открытый. Серо-зеленые, напоминающие любимую морскую стихию, глаза смотрели на мир спокойно и доброжелательно, хотя иногда, в тех самых запредельных ситуациях, взгляд Павлова становился таким, что лучше бы с ним не встречаться.
Точно в указанное время, минута в минуту, старший лейтенант Сергей Павлов вошел в дверь кабинета контр-адмирала Сорокина.
Адмиральский кабинет выглядел по-спартански: в нем имелось только то, что необходимо для работы. Длинный стол для совещаний с двумя рядами стульев с обеих сторон, рабочий стол самого адмирала, над которым висели портреты Нахимова, Ушакова и Макарова. На рабочем столе – три телефона разных цветов, телефакс и селектор. Рядом – компьютерный уголок с двумя мощными машинами, оснащенными прекрасной периферией. Два сейфа. Два строгих книжных шкафа со служебной литературой, военной периодикой ДСП и сочинениями классиков морской военной науки. По стенам кабинета три громадные карты: мира, России и акватории морей Ледовитого океана. Сейчас карты были прикрыты специальными занавесочками.
Сергей Павлов не курил, но с удовольствием вдохнул аромат отличного трубочного табака, пропитавший кабинет.
Полундра искренне уважал хозяина кабинета. Было за что: шестидесятилетний контр-адмирал начинал свою служебную карьеру простым матросом, позже, уже офицером флота, сражался в «неизвестных войнах» у дальних берегов Вьетнама и Анголы, дважды тонул, однако оба раза выплыл, а на грунт пошли как раз те, кто пытался его утопить… Был адмирал Сорокин просолен насквозь и морскую службу знал не понаслышке. А самое главное – за все эти годы ни в чем не уронил чести русского офицера, не позволил сесть на свой мундир ни единому грязному пятнышку. На Северном флоте Сорокин пользовался непререкаемым авторитетом.
Контр-адмирал, в свою очередь, с большой теплотой относился к старлею Павлову. Несмотря на громадную разницу в возрасте и званиях, Сорокин, будучи прежде всего умным профессионалом, а отнюдь не туповатым служакой из анекдота, считал Полундру не только и не столько подчиненным, покорным ему винтиком огромной боевой машины Северного флота, сколько своим соратником. Помощником и единомышленником, с которым предстоит довести до победного конца очень непростое, важное дело.
Именно о нем, о деле, шел сейчас разговор в адмиральском кабинете.
– Понимаешь, Сергей, – Сорокин в разговоре с глазу на глаз называл Полундру по имени, такого обращения не многие на Северном флоте удостаивались. – Тех испытаний, что ты провел в Баренцевом море, на мой взгляд, недостаточно. Командование со мной согласно.
Нужно кое-что доработать, чтобы уж точно получилась взрослая нерпа, а не белёк.
Павлов улыбнулся, удивившись меткости сорокинского сравнения. «Нерпой» условно называли новейшую разработку российских оружейников – мини-субмарину, или, по-другому, «подводный самолет». А белёк, как известно, детеныш нерпы, тот самый «маленький тюлень» из популярной когда-то песни. Прав адмирал. Надо нашу «Нерпу» из детского возраста выводить, надо ее научить классно охотиться.
Она, которая живая, а не из металла, вообще-то подводный хищник не из последних! Очень даже зубастая зверушка…
– Продолжение испытаний доверено мне? – спросил Полундра, стерев с лица неуместную в таком серьезном разговоре улыбку.
– Конечно. Ты не подумай, что я недоволен тобой, – Сорокин неверно понял вопрос Сергея, – или результатами. Но нужно посмотреть ее возможности в условиях пресной воды. На разных глубинах, в том числе и предельных, на сложных донных рельефах, в мощных подводных течениях… Ты со мной согласен?
Павлов кивнул. Еще бы он не согласился! «Нерпа» обещала стать идеальным оружием подводного спецназа, для диверсионных целей крохотная одноместная подлодка тоже была чудо как хороша. Она могла быть спущена с корабля неподалеку от побережья противника, пройти незамеченной по крупной реке к городу или гидроузлу, к системе шлюзов, например, или плотине ГЭС. Возможен был вариант десантирования «Нерпы» вместе с пилотом в озеро или водохранилище с воздуха, скажем, с вертолета. Много было разнообразных способов использования такого отличного оружия в пресной воде, не меньше, чем в морской. А пресная вода от соленой отличается значительно, хотя бы по плотности, электро -, тепло – и звукопроводности, по ряду оптических свойств… Да мало ли еще по чему! Это Полундра знал не из теоретических курсов, а на собственной шкуре испытал. Значит, действительно, без испытаний в пресной воде не обойтись.
