— Такая мысль мелькнула у меня в голове, — виновато проворчал Г. М.
— Нет, сэр. Это подлинная Чаша Кавалера, так что это объяснение не подходит. У вас есть другое?
— Найдите его сами, — сказал Мастерс.
— Хорошо. «Взломщик-призрак, умеющий проникать в запертые комнаты и исчезать оттуда, хотел украсть Чашу Кавалера таким образом, чтобы факт кражи вовсе не заподозрили, — думает сэр Генри. — Он принес с собой заранее изготовленный дубликат, подменил им чашу и исчез».
— Прекратите говорить об исчезновениях! — взмолился Мастерс.
— Охотно, старший инспектор. Тем более что это объяснение тоже не проходит.
— Почему, дорогой? — спросила Вирджиния, пытаясь казаться озадаченной, дабы ее супруг выглядел еще более блистательно.
— Потому, что нужно быть круглым идиотом, чтобы действовать подобным образом. Вор должен был бы поставить дубликат чаши в сейф, запереть его, положить ключ ко мне в карман, забрать подлинную чашу и исчез… удалиться. Тогда я мог бы не заметить подмену. Но нет, согласно этой теории, он привлекает внимание к факту кражи, оставляя сейф открытым и поддельную чашу стоящей передо мной. Это не срабатывает не только как теория, но и как данность реальности, поскольку у нас по-прежнему настоящая Чаша Кавалера.
Можно было почти что слышать, как Том разбивает вдребезги одну версию за другой.
— Слушайте, сынок! — заговорил Г. М., потирая пальцами виски. — Откуда у вас берется столько блестящих идей?
— Это легко, — ответила за мужа Вирджиния. — Мы с Томом обожаем детективные истории. Верно, Том?
— Верно, — согласился молодой человек, теперь так же рассеянно поглаживая жену по спине. — Но эти истории должны быть качественными — содержать замысловатую проблему, которую вам честно предоставляют возможность решить.
— И не нужно говорить, что это психологические этюды, когда автор просто не умеет писать.
— Правильно! — снова согласился ее муж. — Плохо, когда читателя заставляют переживать из-за того, повесят ли невиновного и соблазнят ли героиню. Для чего еще существуют героини, как не для того, чтобы их соблазняли? Главное — тайна. Книгу не стоит читать, если тайна слишком проста или отсутствует вовсе.
— Погодите! — прервал сэр Генри Мерривейл. Следует признать, что старый маэстро был слегка возбужден. — Вы слышите это, Мастерс?
— Нет!
— Заткнитесь. Чашу должны были украсть, иначе все теряет смысл! Почему же ее не украли?
— Не важно, почему ее не украли, — ответил старший инспектор. — Как мог кто-то войти и украсть чашу, которая не была… хррм! Это становится для меня слишком сложным.
Лицо Г. М. приобрело величавое и суровое выражение.
— Ну, вам за это отвечать, Мастерс. Я больше не могу уделять время такому простому и легкому делу. Раскрывайте его сами! Черт побери, уже скоро обед, а этим вечером я должен репетировать матросские песни! — Он снова апеллировал к учителю музыки. — Не так ли?
Но синьор Равиоли, дрожа от возбуждения, отказался поддерживать его.
— Н-н-нет! — заявил он со страстью. — Я тысячу раз говорил вам, что вы репетировать слишком много! Вы потерять голос, и тогда плакать ваш концерт!
— Господи! Вы думаете, я могу потерять голос?
Синьор Равиоли вскочил на ноги:
— Прекрасная молодая леди! Прекрасный молодой джентльмен! Невежественный коп думать, что этот молодой человек безумен, как постельный клоп! Почему вы не помогать? Почему вы не видеть ключ в эта песня?
— Какой ключ? В какой песне?
— «Он мертв, но не хочет лежать»!
— Кто?
— Эта призрак! — закричал синьор Равиоли вне себя от столь очевидной тупости. — Звенеть цепями! Передвигать чашу!
— Сынок, вы всерьез пытаетесь убедить меня, что призрак сэра Бинга Родона отпер сейф и вынул чашу?
Усмешка Мастерса была настолько саркастической, что Том Брейс закрыл глаза, и было слышно, как он считает до десяти.
— Я приму это объяснение, — предложил Мастерс. — Если лорд Брейс не ходит во сне, то только призрак мог передвинуть чашу. Но не приписывайте мне лишнее! Я не утверждаю, что лорд Брейс безумен.
— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Мастерс, — поблагодарила Вирджиния.
— Я только говорю, мисс, что он слегка не в норме…
— Не в норме?
— Полегче, милорд! И в конце концов, что такого страшного в том, чтобы не поспать ночью? Я разумный человек и охотно соглашусь расследовать что угодно при соответствующих условиях…
Том щелкнул пальцами и склонился вперед так резко, что едва не сбросил Вирджинию с коленей.
— Вы действительно имеете это в виду, старший инспектор? Вы не возьмете свои слова назад?
— Э? Какие слова?
— Что вы охотно согласитесь расследовать что угодно при соответствующих условиях?
— Ах это! Разумеется, соглашусь!
— Отлично! — кивнул Том. — Тогда проведите эту ночь в Дубовой комнате с запертыми изнутри дверью и окнами и охраняйте чашу сами. Я бросаю вам вызов!
Атмосфера сразу изменилась.
Синьор Равиоли, разинув рот, медленно опустился на стол. Четыре пары глаз устремились на старшего инспектора Мастерса, который, в свою очередь, недоверчиво уставился на присутствующих, чувствуя, что все это ему снится.
— С какой стати я должен строить из себя дурака? — осведомился он.
— Не знаю, — ответил Том. — Но вы сказали, что расследуете это при соответствующих условиях. Очень хорошо! Сделайте то же, что я, и посмотрите, произойдет ли это снова.
— Это не может произойти снова! Вы просите меня не спать целую ночь только потому…
— В конце концов, что такого страшного в том, чтобы не поспать ночью?
— Но назовите мне хоть одну разумную причину для этого! Ведь это не… — Мастерс остановился, поднеся руку к подбородку, словно ему в голову пришла новая идея. — Ха-ха! Конечно, лорд Брейс, вы уже отправили чашу назад в лондонский банк!
— Нет, — покачал головой Том. — Чаша еще в Телфорде. Посыльный из банка приедет завтра утром, в субботу, как было условлено. Я так беспокоился, что напрочь забыл об этом.
Сэр Генри Мерривейл посмотрел на Мастерса, зловеще качая головой:
— Знаете, Мастерс, это все усложняет.
— Каким образом, сэр Генри? Объясните!
— Ох, сынок! Учитывая, что заместитель комиссара специально поручил вам приехать сюда…
— Специально поручил? — прервал Том. — А я думал, он здесь по доброте душевной.
— Ну, Мастерс довольно скользкий тип.
— Все это замечательно! — рассвирепел старший инспектор. — Но я использую против вас ваше же оружие, сэр Генри! Вы всерьез полагаете, что призрак сэра Бинга… как бишь его… снова достанет чашу из сейфа?
Жест синьора Равиоли был достоин сцены из «Травиаты».
— Вы не смеяться над тем, чего не понимать! — воскликнул он. — В Италия каждый хороший замок полна призраков. Их так много, что они пугать друг друга. По-вашему, человек, которого заколоть или отравить, не может вернуться? Ба!
— А вы не вмешивайтесь, синьор Спагетти! Сэр Генри, вы действительно в это верите?
— Может быть, и нет, сынок.
— И вы не думаете, что Чаша Кавалера встанет и выйдет из сейфа сама по себе?
— Не знаю, Мастерс. Но если вас прислали сюда расследовать кражу чаши…
— Чашу не украли!
— Ладно, если вы хотите играть словами! Но дайте мне закончить. Если чаша встанет и выйдет из дома, чтобы оказаться в кармане какого-нибудь мошенника, когда охранять ее прислали полицейского офицера, лучше не думать о том, что скажет заместитель комиссара. И вы это отлично знаете.
Вирджиния соскользнула с коленей Тома и выпрямилась. На ее лице вновь появились ямочки и сонная улыбка.
— Значит, все решено, мистер Мастерс? — мягко спросила она.
— Нет, мисс, не решено! Я не сделаю такой глупости! Меня не присылали сюда охранять чашу, и я уверен, что вы будете любезны сами сказать это старому черту!
— Но ведь вас просили, мистер Мастерс, приехать в Телфорд и разобраться в запутанном деле, не так ли? — взмолилась Вирджиния. — А вы даже не побывали в Телфорде.
Это явилось последней соломинкой.
— Нет, мисс, не побывал. И знаете почему? Потому что вы и сэр Генри часами болтали о дурацких легендах и низкопробных песенках. Не расстраивайтесь, мисс, я не хотел вас обидеть. Но все это нелепо!
— Пусть так, мистер Мастерс! Но ведь вы должны где-нибудь пообедать?
— Я могу перекусить в пабе на обратной дороге.
— Мистер Мастерс, мы не можем этого допустить! Вы должны пообедать с нами! И это не все. Утром вы сказали, что любите хорошие фильмы, а я говорила вам о кинопроекторе, который есть у нас в Телфорде. Пожалуйста, дайте мне выполнить обещание! Прежде чем вы пойдете в Дубовую комнату охранять чашу, Том и я с удовольствием покажем вам братьев Маркс в «Вечере в опере».
