Когда инспектор пришел в дом Барретов, миссис Дианы дома не было, она ушла к Артурингтонам, что подтвердил дворецкий Маулдерс, открывший двери на звонок Булла.
В доме, очевидно, были гости. Слышался смех. Один голос привлек его внимание. Он был ниже, красивее остальных и присоединялся к каждому новому взрыву веселья после некоторой паузы. Инспектор Булл уже собирался уйти, как вдруг дверь внезапно распахнулась и в холл влетела группа молодежи.
— Хэлло, инспектор! Вы должны войти! Мистер Артурингтон читает почерки!
Арчи Пейдж взял его за одну руку, а Нэнси Ховард за другую.
1
Джоан обрадовалась, когда объявили, что обед подан. Мистер Тимоти Уэллс сел справа от нее, Нэнси — между ним и Арчи.
— Вы, наверное, были поражены, мистер Уэллс, когда ваша опекаемая ворвалась к вам? — спросила Диана Баррет. — Мне сказали, что все это произошло совершенно внезапно и неожиданно.
— Да. Так оно и было, — мистер Уэллс улыбнулся. — Но я очень рад. Я знал, что мы законные опекуны Нэнси Ховард. Я все еще представлял себе ее такой девочкой с косичками и в школьной форме. Она попала в школе в какую-то беду, и мой дядя послал меня узнать, в чем там было дело. Я пришел в школу, мне показали ее, и, насколько я помню, в этот момент она пинала кого-то ногами.
— Возможно, меня, — сказала Джоан. — Отец собирается после обеда читать почерки.
— О, правда? Я столько слышал о мистере Артурингтоне. Чей же почерк будут читать?
— Любой. Договорились только не трогать никого из присутствующих. Или пусть они не обижаются, если отец откроет в них какие-нибудь неприятные черты.
— Вы действительно угадываете характеры по почеркам, мистер Артурингтон?
— Посмотрим.
Арчи и Нэнси принесли стол для бриджа и усадили мистера Артурингтона за него. У каждого из присутствующих был с собой кусочек какого-нибудь письма. Все смеялись и переговаривались.
— Вы не боитесь быть проанализированным прямо у всех на глазах, мистер Уэллс? — спросила Джоан. — Если нет, то Нэнси даст вам перо и бумагу, и вы напишете что-нибудь.
— Прекрасно, я готов.
Тимоти Уэллс прошел вслед за Нэнси в библиотеку.
— Не люблю я сюда входить, — Нэнси едва подавила в себе дрожь.
— Почему?
— Здесь убили человека. Вы читали об этом?
— О, да. Это было в этой комнате?
— Именно. За столом.
— Правда? Ну, сейчас я напишу что-нибудь, и мы уйдем поскорее отсюда.
— Вот перо и бумага.
Нэнси вышла и через минуту вернулась.
— Я придумал кое-что. Попробуем перехитрить его. Я напишу дважды: своим почерком и измененным. Посмотрим, удастся ли ему угадать это.
— Правильно. Мы все стараемся одурачить его. Сначала мы не собирались делать этого, но Кейт принесла письмо от своего дяди — мистера Баррета, а Джоан — от самого Артурингтона! Будет весело! Он очень способный!
Когда они возвратились, Арчи уже собрал все образцы, и представление начиналось. Мистер Артурингтон стоял, улыбаясь и заложив руки за спину. Арчи Пейдж взял из стопки два листка и положил их перед мистером Артурингтоном.
— Я начинаю.
В это время в холле послышался шум, и появился дворецкий.
— Прошу прощения, сэр. Вас хочет видеть инспектор Булл.
— О, вот забавно! Давайте, пригласим его! — весело воскликнула Нэнси.
Вот так инспектор Булл, очень заинтересованный происходящим, очутился в компании людей, в чью частную жизнь он пытался проникнуть в течение последних десяти часов.
Мистер Артурингтон начал.
— Надеюсь, всем понятно, что я не несу ответственности за то, что мне, может быть, придется сказать. Я скажу то, что я вижу в почерках. Я настаивал, чтобы здесь не было почерков никого из присутствующих. Я знаю, что по крайней мере три члена моей аудитории не могли не выполнить этого условия. Может быть, кто-нибудь хочет убрать свое письмо или посмотреть, не включили ли его без его ведома? Нет? Очень хорошо. Тогда мы готовы!
Инспектор Булл огляделся и по выражению лиц понял, что Нэнси и Джоан решили подшутить над мистером Артурингтоном. Мисс Мандель пребывала в приятном ожидании. Миссис Диана Баррет забавлялась, наблюдая за молодежью. Мистер Баррет находился в каком-то мрачном настроении и время от времени снимал и протирал свои очки. Тагерт Лейтон и Арчи Пейдж, казалось, искренне веселились. Мистер Тимоти Уэллс смотрел на всех с легким презрением. Мистер Артурингтон наклонился над листком бумаги и внимательно посмотрел на него.
— Я не читаю содержания, — сказал он, выпрямляясь. — Я только отмечаю поток букв, их рисунок и способ их образования. Это письмо написано лицом нервным, раздражительным и крайне честолюбивым. Это женская рука. Эта женщина подозрительна и довольно злобна. Ей примерно около 48 лет, она не очень образованна, но в жизни умеет добиться своего. Во всяком случае, я советовал бы быть с ней осторожным.
В комнате раздался легкий смех, но Кейт Баррет выглядела серьезной и испуганной.
— Мистер Артурингтон, — сказала она. — Вы знаете ее!
Тот покачал головой:
— Нет. Я никогда не видел этого почерка.
— Но это же замечательно! Это точно она! Это моя будущая свекровь!
— Я никогда не встречал ее и никогда о ней не слышал. Но все это есть тут. Черным по белому. Теперь следующее.
Арчи убрал письмо и положил второе.
— Это лицо — тоже женщина. — Она проста, пряма и честна, добра, щедра и несчастна. В последние годы характер ее очень изменился. Тут есть некоторые знаки… — Он внезапно остановился, опять посмотрел на письмо и бросил комично-обиженный взгляд на Джоан. — Этот почерк так похож на его владелицу, что я не стану продолжать. Давайте следующее.
— Оно было от миссис Баррет, — шепнула Нэнси инспектору.
— А это мужская рука. Он молод и, я бы сказал, имеет большие возможности. Прямой. Здравомыслящий. Не скучный, имеет достаточно воображения, соединенного с большой энергией и сдержанностью. Он хороший друг и, я бы сказал, неумолим по отношению к врагу. Это прекрасный почерк. Его владельцу можно доверять.
— Бог мой! Тагерт! — простонал Арчи.
Тагерт Лейтон быстро встал, шагнул к столу и взял листок, который «прочел» мистер Артурингтон.
— Пейдж, противный осел! — сказал он. — Я отдеру тебя за уши.
Мистер Артурингтон улыбнулся и попросил следующий образец.
— Это написано джентльменом средних лет. — Он остановился. — Что-то очень знакомое. Это мой собственный. Давайте следующий… Это писала женщина, честолюбивая, не очень интеллигентная, около 45 лет, очень настойчивая. Если кто-нибудь попадется в ее тиски — никогда не выберется из них. На вид она спокойная и мягкая, а в действительности имеет дьявольский характер. Однако держит себя в руках, и тот, кто живет с ней, не имеет никакого понятия, какова она на самом деле. Все думают, что она милая женщина, женственная и деликатная.
Мистер Артурингтон отодвинул письмо в сторону. Нэнси взглянула на Джоан, которая отвернулась от всех и поправляла цветы в вазе. Булл уловил это.
— Чье это было письмо? — тихо спросил он под шумок общего разговора. Нэнси наклонилась к нему.
— Это моя компаньонка, мисс Мандель.
— А это рука, которую я знаю. Неужели, Джоан, ты думаешь обмануть меня?
Нэнси и Джоан хихикнули.
— А это — женская рука. Молодая, импульсивная и интеллигентная. Я бы сказал, что у нее все еще впереди.
— Вот видишь, Нэнси, — закричала Джоан, — это ты! Чудесно, папочка! Ты узнал ее?
— Я никогда не видел этот почерк. Интересный. Честно говоря, в нем больше силы и глубины, чем в других, кроме этого. — Он подхватил тот листок, который только что отложил в сторону.
— Почерк Джоан тоже интересный, но он очень похож на ее лицо.
Арчи положил на стол три листка.
Мистер Артурингтон взглянул на них по очереди.
— Эти два написаны одним лицом. Третье — отличается. В то же время обе эти руки похожи. Эти люди воспитывались в одинаковом окружении, но на автора двух документов влияла более суровая дисциплина.
Он посмотрел на них опять. Недоуменно нахмурился.
— Такие мужские почерки, я бы сказал, характерны для людей хищного типа. Они проницательны, совершенно беспощадны как к другу, так и к врагу, не останавливаются ни перед чем. Эгоистичны и честолюбивы, каждый в своем роде. Если не затрагивать их интересов — они очаровательны, но если встать им поперек дороги — они просто опасны. Повторяю — они не останавливаются ни перед чем, даже перед преступлением, а может быть, и перед убийством.
Инспектор Булл внезапно увидел отдельно от других три лица. На одно мгновение, короткое, как мелькнувшая мысль, он увидел обнаженное чувство. Это был страх.
2
Булл лег спать около одиннадцати часов, ожидая, что ночью будет томить бессонница. «Представление» в доме Артурингтона окончилось довольно неловко. Хозяин дома, придя в себя и опомнившись, с очаровательной изысканностью разуверял всех в графологии и пытался доказать присутствующим, что все это сущая ерунда, и к этому следует относиться, как к шутке.
