– Нет, нет! Только не уходи от меня! Не оставляй меня никогда, слышишь?
Она прижималась к нему, по ее щекам текли слезы. Он чувствовал, как ее тело вздрагивает от рыданий.
– Стивен, ты для меня все, вся моя жизнь. Не оставляй меня никогда…
– Ты… ты так любишь меня, Сандра? Клянусь тебе, я не знал…
– Я и не хотела, чтобы ты знал, но теперь…
– Да, теперь. Теперь мы оба в этой клетке. И мы будем держаться друг друга. Что бы ни случилось, мы вместе.
Они стояли в темноте обнявшись, и постепенно к ним возвращались силы.
– Нет, – твердо сказала Сандра, – мы не позволим, чтобы из-за этого сломалась наша жизнь. Ни за что! Никогда!
Энтони Браун взглянул на карточку, которую протягивал ему мальчик-рассыльный, нахмурился и, пожав плечами, сказал:
– Ну хорошо, проводите его ко мне.
Когда полковник Рейс вошел, Энтони стоял спиной к окну, на фоне которого в косых солнечных лучах четко рисовался его силуэт.
Он увидел перед собой высокого, седого, по-военному подтянутого мужчину с бронзовым от загара лицом, изрезанным морщинами. Человека этого он знал, но уже много лет не видел, хотя деятельность его была хорошо известна Брауну.
Рейс увидел перед собой стройного, темноволосого молодого человека с красиво посаженной головой; мягкий, приятный голос произнес, чуть растягивая слова:
– Полковник Рейс? Если не ошибаюсь, друг покойного Джорджа Бартона? Он говорил о вас вчера вечером, незадолго до смерти. Разрешите предложить вам сигарету?
– Благодарю вас, с удовольствием.
Энтони поднес полковнику зажженную спичку и сказал:
– Вы, значит, и есть тот самый гость, которого Бартон ждал, и, как оказалось, напрасно. Хорошо, что вы тогда не пришли. Тяжелое зрелище.
– Я и не должен был прийти. Свободный стул предназначался не для меня.
Брови Энтони поползли вверх.
– В самом деле? Но ведь Бартон сказал…
Рейс прервал его:
– Бартон мог сказать что угодно, но у него были совершенно другие планы. Во время эстрадной программы этот стул должна была незаметно занять некая актриса по имени Хлоя Уэст.
Энтони с удивлением воззрился на своего собеседника:
– Хлоя Уэст? Это еще что за птица?
– Молодая малоизвестная актриса, которая привлекла внимание Джорджа Бартона определенным сходством с Розмэри Бартон.
Энтони присвистнул:
– Вот оно что!
– Да. Она получила от Бартона фотографию Розмэри, с тем чтобы сделать похожую прическу, и должна была надеть платье Розмэри – то самое, в котором она умерла.
– Так вот что задумал Джордж! Зажигается свет – и… о чудо! Гостей охватывает мистический ужас: Розмэри вернулась с того света! Виновное лицо издает вопль раскаяния: «Вяжите меня, я убил!» – Энтони вздохнул: – Не выдерживает никакой критики. Бедняга Джордж, конечно, умом не блистал, но уж такой наивности я не ожидал даже от него.
– Простите, я вас не совсем понимаю.
Энтони усмехнулся:
– Ну, слушайте, мы же не дети малые. Закоренелый преступник не станет вести себя как истеричная школьница. Человек, который глазом не моргнув отравил Розмэри Бартон и готовил очередную смертельную дозу того же яда для ее супруга, наверняка умеет держать себя в руках. Чтобы заставить его – или ее – расколоться, нужны методы посильнее, чем инсценировка с участием актрисы, наряженной в платье Розмэри.
– Вы забыли Макбета. Уж на что был закоренелый преступник, и тот не выдержал, когда на пиру ему явился призрак Банко[69].
– Да, но ведь Макбет увидел настоящий призрак, а не третьеразрядного актеришку, напялившего на себя платье Банко. Вот если бы Джорджу удалось вызвать с того света подлинный призрак, так сказать, воссоздать атмосферу загробного мира, это существенно изменило бы ситуацию. Сам я, вынужден признаться, за последние полгода окончательно уверовал в привидения. Один призрак постоянно меня преследует.
– Серьезно? Чей же?
– Розмэри Бартон. Можете надо мной смеяться, однако это именно так. Видеть ее я не видел, но много раз ощущал присутствие. Душа бедняжки Розмэри никак не может обрести покой – не знаю почему.
– А я догадываюсь.
– Потому что ее убили?
– Или, если употребить более фамильярное выражение, прикончили. Что вы на это скажете, мистер Тони Морелли?
Наступило молчание. Энтони опустился в кресло, швырнул сигарету в камин и закурил новую.
Потом он спросил:
– Как вы докопались?
– Значит, вы признаете, что вы Тони Морелли?
– Чего ради я стал бы тратить время на отрицание очевидного? Вы, надо полагать, послали телеграфный запрос в Америку и получили полную информацию.
– Признаете ли вы также и тот факт, что угрожали смертью Розмэри Бартон, которая раскрыла ваше настоящее имя, и пообещали прикончить ее, если она не будет держать язык за зубами?
– Совершенно верно. Я сделал все, что мог, чтобы припугнуть ее и вынудить держать язык за зубами, – благодушно согласился Тони.
Полковника Рейса охватило беспокойство. Их разговор принимал какой-то странный оборот. Он еще раз смерил взглядом молодого человека, небрежно откинувшегося в кресле, и ему показалось, что он его где-то уже видел…
– Я могу перечислить все, что нам известно о вас, Морелли.
– Что же, это будет очень увлекательно.
– В Штатах вас судили за попытку организовать саботаж на заводах авиационной компании Эриксона, и вы получили срок. Отбыв наказание, вы вышли из тюрьмы, а потом власти потеряли ваш след. Затем вы объявились в Лондоне и остановились в «Кларидже» под именем Энтони Брауна. Здесь вы свели знакомство с лордом Дьюсбери и через него вошли в контакт с другими владельцами крупных оружейных заводов. Вы втерлись в доверие к лорду Дьюсбери, жили у него в доме и, воспользовавшись положением гостя, сумели увидеть много такого, чего бы вам видеть не следовало. Странное совпадение, Морелли, но на многих объектах государственной важности вскоре после того, как там побывали вы, произошли необъяснимые аварии, и только по счастью удалось предотвратить катастрофу.
– Совпадение – вещь поистине поразительная, – заметил Тони.
– Спустя какое-то время вы вторично появились в Лондоне и возобновили знакомство с Айрис Марль, однако под разными предлогами вы увиливали от посещения их дома и предпочитали оставаться в тени, чтобы ее родственники не заподозрили ваших истинных намерений. Наконец вы попытались склонить ее к тому, чтобы она вступила с вами в тайный брак.
– Потрясающе! – сказал Энтони. – И как вам только удалось добыть все эти сведения? Ну, оружейные заводы еще туда-сюда. Но откуда вы узнали, в каких выражениях я угрожал Розмэри? Или какую любовную чепуху я нашептывал Айрис? Не станете же вы меня уверять, что все это входит в компетенцию известной организации, ведающей делами государственной безопасности?
Рейс метнул на него быстрый взгляд:
– Вам придется многое объяснить нам, Морелли.
– Объяснить? С какой стати? Даже если все ваши факты верны, из этого ничего не следует. Свой срок я отбыл. Знакомства каждый выбирает по своему вкусу. И естественно, если я влюбился в очаровательную девушку, то мне не терпится жениться на ней.
– До того не терпится, что вы торопитесь тайно с ней обвенчаться, лишь бы ее родственники не успели навести справки о вашем прошлом. Ведь Айрис Марль богатая наследница.
Энтони благодушно кивнул:
– Знаю, знаю. Там, где замешаны деньги, родственнички в лепешку расшибутся, но разведают все досконально. Сама Айрис пока не посвящена в мое темное прошлое, и слава богу.
– Боюсь, что ей недолго осталось пребывать в неведении.
– Очень жаль, – отозвался Энтони.
– Вы, кажется, не отдаете себе отчет…
Энтони со смехом прервал его:
– Разрешите докончить за вас вашу мысль? Розмэри Бартон раскрыла тайну моего преступного прошлого, и я с ней разделался. Джордж Бартон начал поглядывать на меня с подозрением – я избавился и от него. Теперь на повестке дня ограбление богатой наследницы. Очень милая, вполне законченная картина, но беда в том, что у вас нет никаких доказательств!
Рейс несколько минут пристально разглядывал его, потом поднялся с кресла.
– Все, что я вам сейчас говорил, – бесспорная истина, – произнес он. – И все это ни к черту не годится, главное, мне не подходит.
– Что же именно? – Энтони не спускал с него глаз.
– Вы! Вы не подходите! – Рейс повернулся и зашагал по комнате. – Все отлично получалось, пока я не увидел вас. Но теперь я вас увидел – и все мое построение рухнуло. Вы не преступник. А если вы не преступник, значит, вы работаете на нас. Ну как? Я угадал?
Энтони молча смотрел на него, постепенно расплываясь в улыбке. Потом он промурлыкал себе под нос:
