“Yes, Monsieur. Ah! well do I remember the day I first took the boat — to go to America, so far away! My mother, my little sister — ”
Poirot cut short the flood of reminiscence.
“During your sojourn in the United States, did you ever come across the deceased?”
“Never (никогда). But I know the type (но я знаю этот тип /людей/). Oh, yes.” He snapped his fingers expressively (и он выразительно щелкнул пальцами; to snap — хватать, кусать; щелкать, лязгать, хлопать /чем-либо/). “It is very respectable (очень представительные; to respect — уважать, почитать; respectable — почтенный, респектабельный), very well-dressed (очень хорошо одетые), but underneath it is all wrong (но под всем этим все совершенно не так; underneath — зд. указывает на маску, личину и т.п. — под; wrong — неправильный, неверный). Out of my experience I should say (по своему опыту я бы сказал) he was the big crook (что он был большим мошенником; big — большой, крупный; важный, значительный, crook — крюк, крючок; разг. проходимец, плут, обманщик). I give you my opinion for what it is worth (я даю вам свое мнение за его стоимость = вот что я думаю — хотите верьте, хотите нет; worth — стоящий, имеющий ценность или стоимость).”
“Your opinion is quite right (ваше мнение совершенно верно = вы совершенно правы),” said Poirot drily (сказал Пуаро сухо). “Ratchett was Cassetti, the kidnapper (Рэтчетт был Кассетти, похитителем людей).”
expressively [ɪkˈspresɪvlɪ] respectable [rɪˈspektǝb(ǝ)l] underneath [ˌʌndǝˈni:Ɵ] worth [wǝ:Ɵ]
“Never. But I know the type. Oh, yes.” He snapped his fingers expressively. “It is very respectable, very well-dressed, but underneath it is all wrong. Out of my experience I should say he was the big crook. I give you my opinion for what it is worth.”
“Your opinion is quite right,” said Poirot drily. “Ratchett was Cassetti, the kidnapper.”
“What did I tell you (что я вам говорил)? I have learned to be very acute (я научился быть очень проницательным; acute — острый; проницательный) — to read the face (читать /людей/ по лицам). It is necessary (это необходимо). Only in America do they teach you (только в Америке тебя научат) the proper way to sell (правильным методам торговли; proper — присущий; правильный, надлежащий; to sell — продавать, торговать). I — ”
“You remember the Armstrong case (вы помните дело Армстронгов)?”
“I do not quite remember (я не совсем помню). The name, yes (а имя — да, /помню/)? It was a little girl, a baby, was it not (это была маленькая девочка /совсем еще/ ребенок, не так ли)?”
“Yes, a very tragic affair (да, очень трагическая/ужасная история; affair — дело; разг. событие, история).”
The Italian seemed the first person (итальянец оказался первым человеком) to demur to this view (который не согласился: «возражал против» с такой точкой зрения).
acute [ǝˈkju:t] affair [ǝˈfeǝ] demur [dɪˈmǝ:]
“What did I tell you? I have learned to be very acute — to read the face. It is necessary. Only in America do they teach you the proper way to sell. I — ”
“You remember the Armstrong case?”
“I do not quite remember. The name, yes? It was a little girl, a baby, was it not?”
“Yes, a very tragic affair.”
The Italian seemed the first person to demur to this view.
“Ah! well, these things they happen (а, такие вещи, они случаются; thing — вещь, предмет; событие),” he said philosophically (философски сказал он), “in a great civilisation such as America (в такой великой стране: «цивилизации», как Америка) — ”
Poirot cut him short (Пуаро прервал его). “Did you ever come across any members of the Armstrong family (вы когда-нибудь встречались с кем-нибудь из членов семьи Армстронгов)?”
“No, I do not think so (нет, не думаю). It is difficult to say (трудно сказать). I will give you some figures (я приведу вам некоторые цифры). Last year alone (только за последний = прошлый год), I sold (я продал) — ”
“Monsieur, pray confine yourself to the point (мсье, прошу вас, придерживайтесь сути дела; to confine — ограничивать; point — точка; главное, суть, смысл, «соль»).”
The Italian’s hands flung themselves out (итальянец всплеснул руками; to fling (flung) — метать, бросать, разбрасывать) in a gesture of apology (извиняясь: «жестом, выражающим извинение»). “A thousand pardons (тысяча извинений).”
civilization [ˌsɪv(ǝ)laɪˈzeɪʃ(ǝ)n] figure [ˈfɪɡǝ] apology [ǝˈpɔlǝdʒɪ]
“Ah! well, these things they happen,” he said philosophically, “in a great civilisation such as America — ”
Poirot cut him short. “Did you ever come across any members of the Armstrong family?”
“No, I do not think so. It is difficult to say. I will give you some figures. Last year alone, I sold — ”
“Monsieur, pray confine yourself to the point.”
The Italian’s hands flung themselves out in a gesture of apology. “A thousand pardons.”
“Tell me, if you please, your exact movements (скажите мне, пожалуйста, ваши точные действия) last night from dinner onwards (прошлым вечером: «ночью», после ужина).”
“With pleasure (с удовольствием). I stay here as long as I can (я оставался тут /в ресторане/ так долго, как только мог). It is more amusing (здесь веселее; to amuse — забавлять, развлекать; проводить /приятно/ время, коротать досуг). I talk to the American gentleman at my table (я разговаривал с американцем, /что сидел/ за моим столиком). He sells typewriter ribbons (он продает ленты для пишущих машинок). Then I go back to my compartment (затем я вернулся в свое купе). It is empty (там было пусто). The miserable John Bull (этот жалкий Джон Булль; John Bull — Джон Булль /прозвище типичного англичанина/) who shares it with me (что едет вместе со мной; to share — делить, распределять; пользоваться совместно) is away attending to his master (прислуживал своему хозяину; to attend — посещать, присутствовать; обслуживать). At last he comes back (наконец он возвращается) — very long face as usual (с унылом лицом, как обычно; long face — унылое, мрачное лицо, вытянутая физиономия). He will not talk (разговаривать он не стал) — says yes and no (говорит «да» и «нет»). A miserable race, the English (жалкий народ, эти англичане; race — раса; род, племя, народ) — not sympathetic (неблагожелательный; sympathetic — сочувственный, полный сочувствия; благожелательный, одобрительный). He sits in the corner (он садится в угол), very stiff (очень напряженный), reading a book (/и/ читает книгу). Then the conductor comes and makes our beds (затем приходит проводник и стелит наши постели).”
pleasure [ˈpleʒǝ] amusing [ǝˈmju:zɪŋ] typewriter [ˈtaɪpˌraɪtǝ] miserable [ˈmɪz(ǝ)rǝb(ǝ)l] sympathetic [ˌsɪmpǝˈƟetɪk]
“Tell me, if you please, your exact movements last night from dinner onwards.”
“With pleasure. I stay here as long as I can. It is more amusing. I talk to the American gentleman at my table. He sells typewriter ribbons. Then I go back to my compartment. It is empty. The miserable John Bull who shares it with me is away attending to his master. At last he comes back — very long face as usual. He will not talk — says yes and no. A miserable race, the English — not sympathetic. He sits in the corner, very stiff, reading a book, Then the conductor comes and makes our beds.”
“Nos. 4 and 5 (/места/ номер 4 и 5),” murmured Poirot (пробормотал Пуаро).
“Exactly — the end compartment (точно — последнее купе; end — конец, окончание; конец, край, сторона). Mine is the upper berth (моя полка верхняя). I get up there (я забираюсь на нее). I smoke and read (я курю и читаю). The little Englishman has, I think, the toothache (у этого ничтожного англичанина болят, мне подумалось, зубы; little — маленький, небольшой /о размере/; ничтожный, ограниченный; toothache — зубная боль; ache — боль /продолжительная, тупая/). He gets out a little bottle of stuff (он достает маленькую бутылочку с каким-то лекарством; stuff — материал, вещество; разг. лекарство, микстура) that smells very strong (с очень сильным /неприятным/ запахом: «которое воняет очень сильно»; to smell — обонять, чувствовать запах; дурно пахнуть, вонять). He lies in bed and groans (и вот он лежит в постели и стонет/охает). Presently I sleep (вскоре я засыпаю). Whenever I wake I hear him groaning (и, всякий раз, когда я просыпаюсь, я слышу, как он стонет).”
“Do you know if he left the carriage at all during the night (вы не знаете, он вообще покидал купе ночью; during — в продолжение, в течение)?”
“I do not think so (не думаю). That, I should hear (я бы это услышал). The light from the corridor (этот свет из коридора /если открыть дверь/) — one wakes up automatically (/от него/ автоматически просыпаешься) thinking it is the customs examination at some frontier (думая, что это какой-нибудь таможенный досмотр на очередной границе).”
berth [bǝ:Ɵ] toothache [ˈtu:Ɵeɪk] groan [ɡrǝʋn] automatically [ˌɔ:tǝˈmætɪk(ǝ)lɪ] examination [ɪɡˌzæmɪˈneɪʃ(ǝ)n] frontier [ˈfrʌntɪǝ]
“Nos. 4 and 5,” murmured Poirot.
“Exactly — the end compartment. Mine is the upper berth. I get up there. I smoke and read. The little Englishman has, I think, the toothache. He gets out a little bottle of stuff that smells very strong. He lies in bed and groans. Presently I sleep. Whenever I wake I hear him groaning.”
“Do you know if he left the carriage at all during the night?”
“I do not think so. That, I should hear. The light from the corridor — one wakes up automatically thinking it is the customs examination at some frontier.”
“Did he ever speak of his master (он когда-нибудь говорил о своем хозяине)? Ever express any animus against him (выражал ли какую-нибудь недоброжелательность по отношению к нему)?”
“I tell you he did not speak (говорю же вам, он не разговаривал /со мной/). He was not sympathetic (он не был благожелательно /настроен/). A fish (/нем/ как рыба).”
“You smoke, you say — a pipe, cigarettes, cigar (что вы курите — трубку, сигареты, сигару)?”
