Я обиженно замолчала. То, что Щербатов вторично заявился к Витькиной жене, походило на акт отчаяния: глупо ожидать, что той известно, где прячется любовница ее мужа. Впрочем, у Гришки своя логика. К примеру, он мог решить, что Лера муженька выследила и, оказавшись в известных обстоятельствах, сведениями поделится.
Мы свернули в сторону Дворца пионеров, вскоре стало ясно, что едем мы к ресторану «Астра». Появляться там мне не следовало, но отпускать Антона одного — тем более. Значит, придется рискнуть.
Проехав мимо ресторана, мы свернули в какой-то грязный переулок и здесь притормозили, Антон взглянул на меня с улыбкой и сказал:
— Кстати, Ларисы Андреевны Орловой, соответствующего возраста и учительницы по профессии, в Нижнем Новгороде нет.
— Орлова исключительно редкая фамилия, — съязвила я.
— Не пойдет, — покачал головой Антон. — Серьезные люди наводили справки. Так что хочешь ты того или нет, а с Нижним тебя ничего не связывает.
— Ну и что? Допустим, я из Твери или Казани. Что это меняет? Я хочу найти сестру, вернуться к себе и быть уверенной, что шустрые парни меня не отыщут. Ты против?
— Боже избави, — замахал он обеими руками, но тут же посерьезнел, слова его прозвучали чуть ли не с обидой:
— Когда человек начинает с вранья, ему трудно верить.
— А я тебя об этом не просила. Я хочу отыскать сестру. Вот и все. Если такое дело тебе не по силам, иди к черту, я не обижусь.
— Беседовать с тобой одно удовольствие, — хмыкнул Антон и вышел из машины, я последовала его примеру.
— Мы идем в ресторан? — спросила я совсем другим тоном.
— Конечно.
— Боюсь, не слишком ли это опасно.
— Тогда сиди здесь, а я пошел. «Сукин сын», — едва не рявкнула я, но вместо этого вприпрыжку поскакала рядом.
— А что, если те, на «Чероки», нас поджидают здесь?
— Встречи с ними не избежать, это вопрос времени, так чего тянуть кота за хвост? Возможно, мы наконец узнаем, что это за типы.
— Ну, если ты таким образом видишь эту проблему… — подняла я брови.
"Астра» никогда не считалась особенно респектабельным рестораном, но кормили здесь хорошо, а небольшой зальчик выглядел уютно. Мы вошли и заняли столик недалеко от двери. Вечер был в самом разгаре, две полуголые девицы на эстраде исполняли что-то на английском. Английский текст они наверняка записывали русскими буквами, а о том, что существует произношение, и вовсе не знали, но короткие юбчонки с блестками сидели на них прекрасно, глаза озорно блестели, а ножки были просто класс, оттого публика приняла их «на ура». Эмоциональный гражданин южных кровей за соседним столом вскочил и проревел:
— Браво!
Я его с удовольствием поддержала и даже смогла переорать. Антон смотрел на меня с недоумением, а потом сказал:
— Чокнутая.
— Хорошо ведь пели, — обиделась я.
Подошел официант, мы сделали заказ, на эстраде девчонок сменила дама бальзаковского возраста и запела романс, успевший осточертеть еще в прошлом сезоне, но и ее приняли хорошо, многие даже подпевали, что неудивительно, раз слова в зубах завязли. С эстрады я перевела взгляд на публику, люди самые обыкновенные, ничего подозрительного. Ближе к эстраде сидели трое ребятишек характерной внешности, но, понаблюдав за ними немного, я пришла к выводу, что их интересуют лишь певуньи в блестках.
— Знакомых не приметила? — спросил Антон.
— Откуда? Кроме Виктора и сестры, у меня нет знакомых в этом городе.
— Ах да, я совсем забыл.
— Кончай, а? — не выдержала я, но тут принесли заказ, и мы занялись едой.
Не скажу, чтобы я чувствовала себя особенно уверенно. Косилась на дверь и вообще внутренне была готова к разным пакостям, но время шло, а ничего не происходило, и я понемногу начала успокаиваться. Вряд ли Гришке придет в голову что мы решим навестить бывшую пассию Таболина. Впрочем, в его голову чего только не приходит, и, если бы он вдруг ни с того ни с сего вошел в зал, вряд ли бы я удивилась. К счастью, бог миловал.
Когда публика заговорила громче, смех стал истеричнее, а ребятишки за столом у эстрады дважды роняли рюмки, Антон поднялся и, не говоря ни слова, исчез в районе кулис. Я на всякий случай положила сумку к себе на колени, там лежал пистолет, позаимствованный у дружка Паши Пропеллера, и стала ждать.
Антон не возвращался довольно долго, и я уже начала беспокоиться, несколько раз расстегивала «молнию» на сумке и даже подумала: «А не заглянуть ли мне за кулисы», когда Антон наконец появился, занял место напротив и с улыбкой сообщил:
— Мадемуазель Натали, но сегодня ее здесь нет.
— И на то, чтобы это выяснить, ты потратил двадцать пять минут?
— Радость моя, мне нужно было тонко подвести человека к данной теме, не задавать вопросов в лоб, а вынудить собеседника самолично сообщить мне эти сведения.
— Здорово. Тогда еще исчезни на полчасика и узнай, где мы можем найти эту девицу.
— Думаю, у тебя это лучше получится, — серьезно сказал он. — Выдай себя за бедную родственницу из деревни, которая запамятовала адрес.
— Или не смогла прочитать его на конверте, потому что грамоте не обучена, — поддакнула я. — Хорошо, пойду пытать счастье. Кстати, рекомендую салат с крабами, очень вкусно.
Я поднялась из-за стола, но направилась не к эстраде, а к выходу из зала, огляделась, прошла коридором мимо туалетов, свернула еще в один коридор, поднялась на второй этаж и оказалась перед рядом дверей, выкрашенных белой краской, ближайшая из них была почти сплошь покрыта надписями: «Натали, — прочитала я верхнюю, — я таю от любви. Хорош ломаться, получишь двести баксов», и подпись: «Пушкин». Я почесала нос, надеясь, что так скорее начну соображать и сочинять не хуже дверного Пушкина, собралась с духом, постучала и сразу вошла с сияющей улыбкой на устах. Девушка в забавной шляпе с ушками, сидевшая перед зеркалом, резко повернулась, я продолжала излучать лучезарное сияние и, захлебываясь от счастья, сказала:
— Здравствуйте. А где можно найти Наташу?
— Наташу? — растерянно переспросила девушка, косясь за мою спину, я обернулась, но никого там не обнаружила и на радостях разулыбалась еще шире.
— Она сегодня должна работать, мы договаривались, — затараторила я. — Знаете, я тоже немного пою, конечно, не так, как вы… знакомых в городе немного, а Наташа обещала с работой помочь. Мне бы в подтанцовку…
Девушка еще раз покосилась за мою спину и зловеще прошептала:
— Да войди ты в комнату и дверь закрой. Я впорхнула, прикрыла дверь и с восторгом уставилась на девушку.
— Ты Наташкина подруга, что ли? — по-прежнему шепотом спросила она.
— Да, — тоже зашептала я. — То есть не совсем подруга, скорее знакомая…
— И ничего не знаешь?
— Нет, — испуганно пролепетала я и даже попятилась.
— Пропала Наташка.
— Куда?
— Куда-куда, никуда. Пропала, и все. Была и нету. И ты лучше помалкивай, что с ней знакома, ни к чему внимание к себе привлекать.
— Да я ведь только насчет работы. А как пропала-то? То есть разве может человек пропасть?
— Еще как может, — заявила девушка. — Ты что, первый день на свете живешь?
— Нет, конечно. Объявления читала: ушел и не вернулся. Но ведь Наташа…
— Да говори ты тише, — цыкнула девушка, шмыгнула к двери, проверила, не стоит ли кто за ней, и закрыла поплотнее. — Ушла и не вернулась — это как раз про Натаху. Только никуда она не выходила. Вот в этой самой комнате сидела. Ее номер, а Наташки нет. Пошли за ней, здесь пусто, халат висит и барахло на месте, а Наташка испарилась.
— Так не бывает, — нахмурилась я, девушка вроде бы обиделась.
— Вот заладила… Нет Наташки… А ты иди отсюда.
— Милицию вызывали? — не обращая внимания на последние слова, спросила я.
— А как же. Приехали, по кабаку прошлись и отчалили, сказали, найдется ваша девица, а может, и нет, это смотря с кем сбежала.
— А с кем она сбежала? — растерянно переспросила я. На лице девушки отобразилась душевная мука.
— Ты что, совсем тупая, да?
— Почему? — я вроде бы обиделась. — Просто ты так рассказываешь, ничего не понять. То пропала, то сбежала…
— Это менты решили, что сбежала, а как она могла сбежать, скажи на милость, если все ее вещи в комнате? Нагишом?
— Может быть, она какие-то вещи с собой принесла, например, в сумке, переоделась и незамеченной вышла из ресторана.
— Не чуди. Как отсюда выйдешь незамеченной? К тому же у нас ремонт был, внизу коридор белили двое рабочих, и никто ничего не видел. Так бывает? А сумка ее в комнате валялась, вместе с паспортом и деньгами. Двести баксов, между прочим. Такими бабками не расшвыриваются. — Девушка замолчала, очень довольная собой, наблюдая, какое впечатление произвел ее рассказ, я переминалась с ноги на ногу и хмурилась.
— Но тогда вовсе ничего не понятно, — упрямо заявила я. — Если она не могла сбежать, то куда делась?
— Туда, — выразительно закатила к потолку глаза девица. — Это все из-за Сереги, из-за дружка ее. Сто раз ей говорила, держись от него подальше, и вот пожалуйста. Серега сгинул, и Натаха с ним.
