Узнав об одновременном аресте в разных местах города трех боевиков Дона, Галстук немедленно задействовал все свои связи, выясняя причины провала. К концу рабочего дня ему позвонил высокий милицейский чин и попросил о встрече.
Как только представитель правоохранительных органов появился, Галстук для виду потребовал доложить об одном из чрезвычайных происшествий в городе, связанном с конфликтом на почве этнических отношений. Предлог был реальный и не должен был вызвать подозрений. Доложив коротко о результатах расследования дела, по которому его официально вызвал Галстук, тот словно случайно к слову, сообщил:
— Можно считать это убийство раскрытым. А вот сейчас закрутилось новое дело, грозящее стать сенсационным. Вы, конечно, читали в газетах о перехвате на границе контейнера с радиоактивным веществом. Так вот оказалось, что сыщики были оповещены заранее и сумели заснять как боевики небезизвестного Дона прятали контейнер среди ящиков с сырьем. Нашли чем торговать! Таких казнить мало!
— А я слышал, что их за убийство своего же человека из братвы, повязали.
— Так это наши хитроумные муровцы внимание отвлекают. Хотят их сначала привязать к убийству в южном городе некоего Крота. А потом внезапно нанесут удар, предъявив обвинение в попытке переправы радиоактивных веществ за рубеж в руки потенциального врага. Муровцы надеются, что они укажут на своего хозяина, а тот в свою очередь даст показания на главного заказчика. А куда Дону будет деваться: не идти же основным обвиняемым по столь серьезному преступлению?
В кабинете установилась пауза, прервав которую хозяин сказал с заметным раздражением, словно гость был виноват в плохой новости:
— История действительно интересная. Держи меня и дальше в курсе дела: любопытно будет узнать, кто же стоит за всем этим скандальным делом. Если появятся новости, то срочно позвони!
Выйдя из кабинета, милицейский чин с облегчением вздохнул и вытер пот со лба: «Кажется удалось избежать опасности и мой доклад нельзя отнести к предательству. В крайнем случае, если нас подслушивали, пожурят, что разболтал по-неосторожности лишнее. Да кто же не прочь побахвалиться перед начальством? Так что обвинить меня будет не в чем. Пусть теперь эти высокопоставленные умники об остальном позаботятся!»
После ухода высокого милицейского чина Галстук нервно забегал по комнате. «Надо срочно вызывать генерала Тучинина и пусть не допустит даже малейшего намека на мое участие в этой кровавой чехарде. В первую очередь надо ликвидировать Дона. И тогда задержанные боевики смогут все свалить на него: мертвому Дону будет уже все равно. А ментам подбросим аудиозапись последнего объяснения взбесившейся от ревности дамочки с журналистом. Раскрытие убийства Никонова их немного успокоит». Принятое решение придало Галстуку уверенности. Преодолевая отвращение к вору в законе, единственному способному сейчас решить его проблемы, Галстук набрал уже знакомый ему номер телефона.
— Привет, Куб! Надеюсь представляться нет необходимости?
— Никакой, я вас узнал.
— Ты деньги получил за прежний заказ?
— Если бы не получил, то ты об этом первый узнал.
Плохо скрытая угроза, прозвучавшая в словах Куба, и фамильярное обращение не понравились Галстуку. Но он себя сдержал, сделав вид, что не заметил дерзости:
— У меня к тебе ещё одно такое же дело. Приезжай, я жду.
— Ну, нет. Я больше на виллу не поеду. Мне там второй раз «светиться» ни к чему, да и тебе незачем лишние пересуды вызывать в своем окружении.
— Ну что же, может ты и прав. Тогда попробуй отгадать: имя их трех букв, связано с великой русской рекой, и его ещё можно назвать Тихим.
— Это наш общий знакомый?
— Да!
— Когда это нужно?
— Еще вчера.
— Еще какая-нибудь подсказка будет?
— Мне не нравится этот человек потому, что болеет за «Спартак», а я за «Динамо». Единственную газету, которую он читает — это «Экспресс-спорт». Он всегда сам достает газету из почтового ящика.
— Я понял. Все сделаю. Но тариф увеличиваю вдвое против предыдущего заказа.
— Бога ты не боишься, Куб! Но я согласен. Действуй.
Не попрощавшись с уголовником и отдав последнее указание приказным тоном, Галстук попытался хоть немного компенсировать испытанное унижение от небрежного тона и обращения на «ты» этого зарвавшегося преступного авторитета.
А у Куба новое задание вызвало беспокойство: «Я влез в сферы интересов высоколетающих людей. Это льстит самолюбию и открывает перспективы. Но опасно: они потом могут ликвидировать и меня. И этот гаденыш ещё смеет мне напоминать о Боге! Одного с нами поля-ягода. Разница лишь в том, что ему с высоты падать и приземляться на нары больнее будет».
И Куб рассмеялся, с удовольствием представив Галстука, сидящим в камере.
А Дон, получив известие о задержании своих боевиков, спал плохо. Его тревожила неизвестность: «Конечно, никто из арестованных меня не назовет, зная о неминуемой гибели за предательство. Но для верности пошлю „маляву“ в следственный изолятор, чтобы мужики не запаниковали. Пусть отрицают свою причастность к гибели Крота: у ментов нет доказательств их причастности к автокатастрофе. А контейнер им якобы приказал заложить в товарняк неизвестный заказчик по телефону. Содержимое контейнера им было неизвестно. При таких показаниях опытный адвокат их отмажет от этого дела».
Успокаивая себя таким нехитрым образом, Дон все-таки решил вести себя осторожнее. Утром, собираясь ехать в офис, вышел из квартиры в сопровождении двух телохранителей. Опасаясь, что их могут расстрелять в лифте, начал спускаться вниз пешком. Благополучно дойдя до первого этажа они на минуту задержались. Дон достал ключ и подошел к почтовому ящику. Он выписывал эту газету уже много лет и обойтись без неё уже не мог, как без утренней чистки зубов.
Пока он вставлял ключ в замок почтового ящика, один из телохранителей вышел на улицу, желая убедиться в отсутствии возле ожидающей их машины подозрительных лиц. И тут же, сзади раздался страшный грохот и звон посыпавшихся разбитых оконных стекол. Охранник поспешил вернуться в подъезд. Одного взгляда на изуродованные тела было остаточно, чтобы убедиться, что все кончено. И объятый ужасом при виде смерти людей, ещё минуту назад вполне здоровых и сильных, охранник выбежал на улицу.
Вскочив машину, он крикнул водителю: «Гони!» Тот автоматически протянул руку к ключам зажигания и тут же отдернул пальцы, словно обжегся о раскаленный металл:
— Нельзя, земляк, уезжать отсюда, а то сами попадем под подозрение. Давай вызывай «скорую помощь» и милицию.
Охранник послушно взял трясущимися от волнения руками мобильный телефон и, с трудом попадая на нужные кнопки, набрал «02». Срывающимся голосом он сообщил о происшествии и назвал адрес.
Теперь им только оставалось ждать. Но охранник не мог спокойно сидеть на месте: «Наверняка, грохнувшие Дона люди находятся рядом и ведут наблюдение: им надо убедиться в смерти объекта. Как бы им не пришло в голову добить ещё и нас. До чего же неприятно каждую секунду ощущать себя мишенью!»
Водитель, взглянув на бледное лицо охранника с расширенными от страха глазами, укоризненно мотнул головой:
— Зря волнуешься, сынок, ты им не нужен. Свою задачу они выполнили на все сто процентов. Так что сиди, не дергайся и возноси благодарение Господу, за чудесное спасение. А то бы лежать тебе там в разобранном виде, как тем двоим.
А про себя со злорадством подумал: «Каратист может быть ты и знатный, да крови не видал. Тебе хотя бы месяц в разгар боев в Чечне побывать, тогда бы не дрожал как осиновый лист при виде кровавых кусков человеческого мяса».
И тут же горделивая мысль о своем кошмарном опыте сменилась беспокойной тревогой: «А мне ведь теперь опять работу искать придется. Всего только полгода повозил этого фирмача. С их проблемами никак нельзя рассчитывать на долгую службу».
Его размышления прервал все нарастающий пронзительный звук сирены и «скорая помощь», сопровождаемая милицейской машиной, въехала во двор.
Водитель вздохнул: он знал, что следственные формальности затянутся на весь день. Но ему теперь некуда было спешить.
В тот же день сразу после обеда, словно по взмаху палочки невидимого дирижера, Гранат, Лещ и Бык, до этого хранившие молчание, запросились на допрос. Их показания совпадали словно братья-близнецы: приказ об устройстве тайника с контейнером в железнодорожном составе, едущим за границу, им дал Дон. Они не знали, что содержится в контейнере и думали, что заказчик просто хочет избежать таможенных пошлин. И все трое требовали вызова и проведения очной ставки с подставившим их Доном, которому они напрасно доверяли.
Кондратов был вне себя:
— Ты понимаешь, Ильин, теперь имеющаяся у нас видеопленка о закладке тайника и выеденного яйца не стоит. Я даже, кстати, не знаю, как ты её получил. Не говоришь и не надо!
