Февраль вытаращил глаза. Чего-чего, а этого он никак не ожидал.
– Кто?! – выдавил он из себя на выдохе.
– Здесь я задаю вопросы, – взревел Иван, вывернул старику руку, затем отпустил, врезал по зубам, чтобы тот не орал, и грозно приказал: – Заткнись!
Февраль посмотрел на него с ненавистью и решил, что при первом удобном случае непременно перережет горло этому борзому быку. Спорить с крепкими парнями он больше не стал и честно рассказал все, за исключением отдельных моментов, касающихся ночи, проведенной в доме Толстого.
– Значит, так все и было? – с каменным лицом уточнил Иван.
– Да чтоб мне сдохнуть! – поклялся Февраль.
– Это ты завсегда успеешь, – хихикнул Перевязкин.
Иван видел глаза старика и был уверен в том, что тот не врет. Что дальше?
Иван снова посмотрел на свою повязку, потом на старика и спросил у сержанта:
– Слушай, а в киллерских запасах наручников случайно не было?
Перевязкин улыбнулся и достал из кармана пальцевые наручники, которые нашел в джипе снайпера.
– Закуй его, – приказал Иван, кивнув на старика.
– Да вы чего, пацаны? Я же с вами против ментов!.. – рассерженно воскликнул Февраль.
– Да нет смысла с ним валандаться! Давай просто в расход пустим, – предложил Перевязкин, сузив глаза и помахивая наручниками. – Он-то за свою жизнь наверняка народу немерено навалял. Дед будет мешать нам двигаться. К черту его.
– Нет, – резко ответил Иван. – Надень наручники. Он нам еще пригодится.
Перевязкин пожал плечами, грубо развернул старика, застегнул у него за спиной наручники на больших пальцах, потом толкнул на землю.
– Присядь, папаша!
– У меня есть пара идей насчет того, как разобраться со всем этим дерьмом, но нам потребуется помощь. – Иван раскрыл чемоданчик с медицинскими инструментами. – Давай, Антон, помоги мне быстренько заштопаться. Я тебе все расскажу, и двинем дальше.
Царев заинтригованно рассматривал GSM-жучок, лежавший на развернутой карте.
– Что это за хренотень?
– Прослушка. Мне наши из РОВД на день рождения в прошлом году подарили, – усмехнулся Конопаткин. – Сказали, что можно поставить в доме и через телефон прослушивать, что там делается, типа за женой следить или узнать, что про тебя теща говорит. Только все это я и так знаю, поэтому мне он не пригодился.
Сержант был совершенно сбит с толку. При чем тут прослушка? Он-то думал, что начальник покажет ему на карте место, где скрывается беглый преступник.
Заметив непонимание в глазах коллеги, Конопаткин пояснил:
– Иван обязательно постарается выйти на отца. Я не сомневаюсь в этом. Он не сможет вечно отсиживаться в лесу. Еще Григорьев хочет защитить родителей от быков из коллекторского агентства. Он знает, что телефон отца, скорее всего, прослушивается, поэтому постарается связаться с ним как-то иначе. К примеру, прислать кого-нибудь. В общем, все просто. Мы устанавливаем жучок в доме отца и слушаем. Рано или поздно Иван даст о себе знать. Интуиция мне подсказывает, что ждать придется недолго.
– А как мы жучок поставим? – недоверчиво поинтересовался Царев. – У меня парнишка знакомый в ОМСН работает. Я с ним недавно разговаривал и узнал, что ночью двоих бойцов будут выделять для наблюдения за каким-то объектом в деревне. Он не уточнял, но ведь и ежу ясно, что это дом Григорьевых. Неужто мы у них под носом будем жучки ставить? А если за руку схватят, что тогда говорить? У нас и так проблем выше крыши.
– Не схватят, – уверенно пообещал Конопаткин. – Держись меня, Леха, и все будет нормально.
– Оно и видно, – язвительно заметил Царев. – Не сегодня завтра с работы турнут или вообще посадят!
– Жучок я сам поставлю, а ты будешь старика отвлекать, – ответил Конопаткин серьезно. – Прослушивать тоже я буду. Так что тебе вообще ничего не грозит.
Это немного успокоило сержанта, но полной уверенности ему все равно не придало. Когда они пошли на дело, он постоянно оглядывался в поисках наблюдателей, но так никого и не заметил.
Григорьев-старший был дома. Он только что вернулся из больницы от жены. Конопаткин заявил ему, что пришел для осмотра.
Александр Федорович тяжело вздохнул, пожал плечами и заявил:
– Сколько можно? Скоро уже весь дом по кирпичику разберете!
– Да нам только сараи проверить для отчета, – успокоил его Конопаткин, присаживаясь за стол и раскладывая бумаги. – Я пока протокол составлю, а вы моему помощнику покажите надворные постройки. Это для отчета надо. Начальство лютует, сами понимаете.
– Понимаю. – Григорьев снова вздохнул и махнул Цареву. – Пошли, что ли, а то мне еще скотину кормить.
Они вышли. Выждав немного, участковый кинулся устанавливать жучок. Коробочка была довольно большая, и спрятать ее оказалось задачей непростой. К счастью, он заметил на буфете картонную коробку, разошедшуюся по боку и перевязанную веревкой. Внутри лежали елочные игрушки, следовательно, до зимы ее вряд ли потревожат.
Конопаткин сунул жучок в дыру, включил сотовый и проверил слышимость. На близком расстоянии качество звука было просто отличным. Затем он сел и накатал фиктивный протокол, который сразу и подписал Александр Федорович, вернувшийся в дом вместе с Царевым.
Тут завибрировал сотовый. Комнату наполнила тревожная музыка Эдварда Грига – «Танец троллей». Эту мелодию старший лейтенант установил на все неизвестные номера. Посмотрев на дисплей, Конопаткин решил ответить. Царев уже хотел уходить, шагнул за порог, но участковый услышал голос Ивана, втянул сержанта назад и поспешно захлопнул дверь.
– Что?.. – спросил Царев, недовольный столь резким обращением.
Конопаткин жестом приказал ему молчать и ответил:
– Да, я слушаю. Чем обязан?
– Нужна ваша помощь, Игорь Николаевич, – произнес Иван спокойным тоном. – Я не совершал ничего из того, что мне приписывают, и могу это доказать. У меня есть свидетель, который видел, кто сбил вертолет на самом деле. Еще я знаю, почему убили Валентину, и могу сообщить вам, кто это организовал.
Конопаткин выдохнул, смахнул испарину, выступившую на лбу, и подумал с горькой усмешкой: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!»
– А почему вы мне звоните? – аккуратно спросил он собеседника. – Обратились бы напрямую в прокуратуру или в следственный комитет. Я всего лишь участковый.
– Во-первых, я вам доверяю, а остальным нет, – ответил Иван. – Во-вторых, вы, наверное, единственный человек, кого я хорошо знаю и чей телефон сейчас не прослушивается. Да и голова у вас работает как надо…
– Так, ладно. Что конкретно от меня требуется? – оборвал его Конопаткин.
– Мне очень нужно поговорить с отцом, а потом я вам дам свидетеля, а также одного из убийц Валентины и укажу на заказчика, – пообещал Иван.
Конопаткин молчал. Он не знал, радоваться ему или тужить. С одной стороны, можно практически в одиночку распутать громкое дело. С другой, неизвестно, к чему это приведет. Уж больно много шума. Не похоже на банальную уголовщину. Вдруг начальство вместо благодарности ему башку оторвет? Однако кто не рискует, тот не пьет шампанское.
Решив для себя этот вопрос, Конопаткин передал сотовый Григорьеву-старшему и сказал:
– Вот, поговорите, потом вынесете мне. Я подожду в машине.
– А кто это был? – хмуро осведомился сержант, подозревая недоброе.
Они нарушали законы, шли наперекор начальству. Что еще осталось для полного счастья? Только зайти в штаб и дать полковнику Бурлаку пинка при всех.
Участковый без слов выволок сержанта на улицу и потащил к машине.
– Да что происходит? – не выдержав, возмутился Царев, отбиваясь от начальника. – Куда мы ломимся?
– Телефон давай! – потребовал у помощника Конопаткин, озираясь.
От сильного волнения кровь пульсировала у него в висках.
– Зачем? – Приказ начальника сильно насторожил сержанта.
Он замешкался, не зная, что делать. Уж слишком это напоминало подставу. Зачем вдруг понадобился его телефон?
– Это приказ, – не сдержавшись, рявкнул на него Конопаткин и буквально вырвал телефон из рук сержанта.
Он торопился активировать прослушку и не понимал, почему помощник так тормозит. Дело можно было закончить разом, если старик в разговоре с сыном даст им наводку. Из-за спешки участковый только со второго раза смог набрать нужный номер, приложил мобильник к уху и стал жадно вслушиваться. Сержант стоял напротив него и с мрачным видом ждал, когда у начальника кончится заскок.
Включенный ноутбук стоял на приборной панели и выдавал очередную порцию новостей. Иван и Антон спорили из-за разговора с участковым и закусывали продуктами из НЗ киллера, удобно раскинувшись на мягких сиденьях внедорожника.
– Он нас сдаст, точно, – убеждал командира Перевязкин.
– В натуре, это же мент, – поддакнул с заднего сиденья Февраль.
– Ты вообще не встревай, – осадил его Иван и протянул пакет с галетами. – Держи, пока я добрый.
– Может, наручники все-таки снимете? – заискивающе поинтересовался Февраль. – Никуда я не убегу.
