– Может, наручники все-таки снимете? – заискивающе поинтересовался Февраль. – Никуда я не убегу.
– Обойдешься, – прикрикнул на него Перевязкин и уточнил у Ивана: – Что твой отец сказал про встречу?
– Он приведет газетчиков, они снимут репортаж, а потом пустят его на телевидение. Для подстраховки мы еще и в Интернет все скинем, – ответил Иван, открывая ножом банку с тушенкой. – Надо разыскать начальника службы безопасности банка да тряхануть его как следует. Он должен быть в курсе всего, что затевает его шеф.
– Как это сделать? – поинтересовался Перевязкин. – Где он, а где мы? Ты же опасаешься отсюда сваливать, потому как они могут на твоих родителях отыграться. Тебе надо здесь держать ситуацию под контролем. Да и ранен ты. Я тебя одного тут оставлять боюсь. В город надо будет прорываться, а все дороги перекрыты.
– Да ладно тебе, ты мне не нянька, – фыркнул Иван. – Сам справлюсь! И не прибедняйся, все эти кордоны для тебя – тьфу.
– Да дело не в кордонах, – признался Перевязкин. – Киллер – мужик серьезный. Я думаю, он нас так не оставит. Тебе нужна подстраховка.
– Ладно, Антон, убедил, – сдался Иван, сообразив, что в словах сержанта есть смысл. – Дай свой сотовый, я еще один звонок сделаю.
– Ты только не забудь потом на мой счет денег кинуть. – Перевязкин улыбнулся, протягивая телефон.
Иван позвонил Илье Конюхову. У лейтенанта в данный момент тоже был отпуск, и в ближайшие несколько дней начальство его точно не хватилось бы.
– Антон, я тебе сразу говорю, что денег не дам. Даже не начинай!.. – с ходу заявил Конюхов.
– Это не Антон, – перебил его Иван и улыбнулся. – Не узнал?
– Ваня, ты, что ли? – переспросил Конюхов недоверчиво. – А чего с этого телефона? С Антоном что-то случилось?
– Пока нет, – успокоил его Иван и добавил, понизив голос: – Но твоя помощь нам не помешает.
– Вот каждый раз так, – в сердцах воскликнул лейтенант, а затем, успокоившись, спросил: – Так что я должен делать?
– Тебе надо будет потолковать с одним человеком, – сказал Иван и посмотрел на часы. – Я сейчас все кратко расскажу. Постарайся подключить к делу нашего радиста. Скажи, что я просил. Сначала пробьете этого парня по базам, узнаете, что за фрукт, а затем приступайте к разговору. Еще надо будет проверить некоего Станислава Андреевича Жука. Он у нас тут в местной администрации заместителем главы работает. Наверняка на него есть целая гора компромата. Подготовишь все и позвонишь.
– Сделаю, – пообещал Конюхов.
– А при чем тут будущий губернатор? – вслух удивился Перевязкин, когда Иван закончил разговор.
– Не знаю, но у меня есть предчувствие, что он тоже в деле. – Иван пожал плечами. – Я видел его здесь. Он около свинарников прогуливался вместе с нашим бывшим председателем колхоза. Не просто так этот тип здесь светится. Дело должно быть очень важным, раз он лично в такую дыру забрался по бездорожью. Если бы приехал сюда сельское хозяйство возрождать, то взял бы с собой свиту и журналистов, фотографировался бы в разных позах на фоне свинарников. Нет, тут что-то не то!
– Если предчувствие у тебя, то не буду спорить. – Перевязкин поднял руки, капитулируя.
Иван в очередной раз посмотрел на часы и решил, что пора трогаться в путь. Встреча была назначена на шесть вечера в Лосиной балке.
Он завел двигатель и спросил у сержанта:
– Ты машину хорошо проверил?
– Ну да, – с готовностью кивнул Перевязкин. – Жучков не было, сигнализацию я отключил, маячок навигационный запустил на чурбаке по ручью. Если этот чудак следует за его передвижениями, то он уже далеко отсюда. Где-нибудь под Астраханью догонит.
– Ага, если твой маяк не зацепился за корягу двумя метрами ниже по течению, – усмехнулся Иван.
– Такое тоже может быть, – согласился Антон. – Но другого я ничего не придумал. Время поджимало. Если бы в машине что-то осталось, то он нас давно бы нашел и превратил в решето. Может, этот снайпер уже свалил отсюда?
– Я бы исходил из худшего варианта, – заметил Иван, разворачивая машину. – Он засек нас и просто следит, выжидает удобный момент, чтобы вышибить мозги.
Перевязкин зябко поежился, огляделся и пробубнил:
– Да хватит страху нагонять. Нет его здесь!
Февраль тоже оглянулся. Ему совсем не хотелось второй раз встречаться с владельцем внедорожника. Он и первый еле пережил.
Сергей Живцов, прихрамывая, расхаживал перед своими хмурыми сотрудниками, сидевшими в актовом зала. Настроение у его бойцов было, мягко говоря, пессимистическим. Никто не смотрел ему в глаза. Даже Горелый делал вид, что очень сосредоточен на сигарете, тлеющей между пальцев.
– Итак, граждане алкоголики, тунеядцы, кто хочет поработать? – спросил он с наигранным весельем, желая хоть как-то поднять боевой дух парней.
Ответом ему была гробовая тишина.
Тогда Живцов сразу, без вступления перешел к делу:
– Завтра возобновляем работу по должникам. Теперь, думаю, сбоев быть не должно.
– А как мы будем работать, если вокруг полно ментов? – спросил Калиша, хотя пахать ему приходилось меньше всех.
Теперь он вместо Кота исполнял обязанности водителя и в основном отсиживался в тачке, пока остальные шли грудью на амбразуру.
Живцов хотел было указать Калише его место, однако решил обойтись без конфликта и просто ответил на вопрос:
– Менты помогут в нашей работе. Я договорился с омоновцами. За небольшую плату они прикроют нас и деревенских малость усмирят.
– Омоновцы это хорошо, – пробасил Торпеда, оживляясь.
– Как же они согласились, когда вокруг такая свистопляска? – спросил Калиша.
– А почему нет? – Живцов изобразил непонимание. – У нас все в рамках закона и бумаги необходимые есть.
– Нам бы еще подлечиться неплохо сначала, – заметил Калиша. – Пару дней хотя бы. А то Кот свинтил сейчас в больничку и в ус не дует, а мы здесь покалеченные чалимся.
– Захлопни пасть, – мягко велел ему Живцов. – Если хочешь в больничку, то я могу тебе мигом это устроить.
Торпеда, равнодушный к их спору, включил старый телевизор, стоявший на сцене, желая узнать новости с чемпионата по футболу. Вместо этого он натолкнулся на репортаж из Голоштанного, в котором молодая журналистка рассказывала о пенсионерах, задолжавших банку многие миллионы.
– Оставь это, – потребовал Живцов, когда Торпеда вознамерился переключить канал.
Амбал вздохнул, отдал пульт и отошел. Живцов напряженно слушал репортершу. Она выставляла их монстрами, а жителей деревни – просто великомучениками. В довершение девчонка намекнула, что прокуратуре неплохо бы разобраться с тем, как были оформлены многомиллионные кредиты и все ли чисто с бумагами.
– Твою же мать! – выкрикнул Живцов и схватился за сотовый.
Владелец агентства «Пилигрим» обещал, что будет держать прессу под контролем, однако налицо утечка информации. Еще немного, и разразится скандал, а там и до прокуратуры недалеко.
Набрав номер, он дождался ответа, вежливо поздоровался и изложил собеседнику все свои тревоги.
– Больше репортажей не будет, – сухо пообещал тот. – Работай.
– Ага, как же! – крикнул Живцов и услышал в ответ гудки. – Твою же мать!..
Они споро шагали по лесу, и Конопаткин прямо на ходу излагал свои соображения, показывая помощнику карту. Сержант шел мрачный, словно туча. План участкового ему не нравился. Особенно момент, связанный с тем, что они должны были разделиться и окружить противника. Что за идиотизм? Как можно вдвоем обложить кучу народа? Ладно гражданские, но Иван Григорьев ведь может и не посмотреть на то, что они представители власти.
Даже в глубоком детстве, насмотревшись фильмов, маленький Леша Царев никогда не мечтал о подобном героизме. Этот простой парень хотел всего-навсего стать крутым бандитом и владеть казино. Однако времена изменились, с карьерой мафиози не вышло, и он подался в милицию.
– Там два выхода из Лосиной балки. Я перекрою дальний, а ты – ближний, – с энтузиазмом вещал участковый, не замечая недовольства подчиненного. – Связь будем держать по рации. Думаю, Иван после встречи двинет в дальний конец. Там я его и встречу, а ты, если что, подстрахуешь. Впереди гора, видишь? – Он указал рукой. – Идеальный наблюдательный пункт. Лезь выше, иначе обзор закроют деревья на склоне. В самой балке лес сейчас почти повырубили, так что там открытое место. Ваня опростоволосился, назначив встречу в тех местах. Наверное, он не знает про наших героев-лесорубов. Так, все, разделяемся! Бинокль есть?
Царев с кислой миной показал оптический прибор.
– Тогда все, до связи, – приказал участковый и нырнул в кусты справа.
Царев про себя решил, что его начальник, наверное, в детстве в войнушку не наигрался, раз ведет себя подобным образом, затем вздохнул и полез на гору. На середине подъема сержант заметил удобную расщелину, перекрытую сверху каменной плитой, и решил устроиться там. Трещина как раз выходила на другую сторону горы. Мало ли что говорил Конопаткин. Пускай сам лезет на самую вершину, а ему и так острых ощущений хватает.
