Владимир Александрович совсем было решился подойти поближе, но все закончилось, вопреки ожиданиям, довольно быстро. Исчезнувшие из поля зрения две пары ног вернулись обратно, на мокрое покрытие дороги, — дверь закрылась, и Виноградову стали снова видны все без исключения участники процедуры досмотра.
Тоом вместе с человеком, отдавшим ему сопроводительные документы, прошествовал по направлению к таможенному модулю, солдат отправился восвояси, а сменный водитель сел за руль, чтобы освободить досмотровую зону для следующего «дальнобоя».
Когда переодетый полицейский поднялся на крыльцо, Владимир Александрович потянулся к нему навстречу:
— Простите, а со мной-то как?
— Придется ждать! — с акцентом, но по-русски отчеканил «таможенник».
— Да сколько же можно?
Не удостоив ответом, господин Тоом пропустил впереди себя спутника и зашел в помещение. Следом потянулся Виноградов:
— Но все-таки нельзя же так…
Голос у него был жалобный и просящий — с некоторым намеком на возмущение.
Уго поморщился:
— Нате! Заполняйте еще раз.
Получив розовато-сиреневый бланк, адвокат уселся в углу, за один из свободных столиков огромного пустого кабинета. Достал паспорт, какие-то справки и страховые квитанции — и сделал вид, что целиком погружен в обязательные формальности.
Впрочем, с таким же успехом Владимир Александрович мог оказаться и снаружи — ни слова не понимая из диалога водителя с Тоомом, он ориентировался только на интонации. «Таможенник» сначала говорил с перевозчиком на грани крика, но потом постепенно сменил гнев на милость — тот же вел себя вполне уверенно, хотя и без наглости.
Наконец Уго поднял телефонную трубку и набрал номер.
Разговор не занял больше трех минут — нажав на рычаг отбоя, эстонец вытащил из ящика стола штампик и несколько раз с силой придавил им грузовые документы. Коротко пояснил — очевидно, речь шла о том, что водителю следует делать дальше. Не прощаясь, повернулся к Виноградову:
— Ну? Заполнили?
— Да, только вот здесь не знаю, что надо…
Когда дверь за непойманным вором закрылась, оба некоторое время сидели молча. На господина Тоома было жалко смотреть — сейчас этот крупный, пожилой мужчина напоминал первоклассницу, у которой дворовые хулиганы отняли любимую куклу.
Первым нарушил паузу Владимир Александрович:
— Недостача оформлена?
— Откуда вы знаете?
— Догадался.
— Мать их… душу перемать! — по-русски выругался полицейский. Потом взял себя в руки: — Видимо, они были предупреждены.
— Откуда вы знаете?
— Догадался, — с нехорошей усмешкой повторил собеседник реплику Виноградова, — Догадался…
По словам Уго Тоома, водитель сразу же предъявил ему полный комплект бумаг, из которых следовало, что грузовик следует в Санкт-Петербург полупорожним рейсом, всего лишь с несколькими сотнями книг. Он пояснил, что везет так называемую «допечатку» — остаток пятидесятитысячного тиража, недопоставленный по какой-то причине российскому заказчику. Основной груз ранее был отправлен прямиком из Финляндии, но при фактическом пересчете получатель — издательско-книготорговая фирма «Первопечатник» оформила акт и сообщила об этом своему филиалу в Таллинне. Связались с производителями, те спорить не стали и без проблем компенсировали копеечную недостачу.
Разумеется, все сказанное подтверждалось необходимыми сопроводительными документами, копиями факс-переписки и контрольным звонком Тоома эстонскому грузоотправителю.
— Бред! В нормальных условиях дождались бы попутной оказии или следующей отправки какой-нибудь новой книги — если у них постоянные связи.
— Да, конечно… Перевозка обойдется так дорого, что проще эти книжки на золоте печатать.
— А придраться не к чему, — вздохнул полицейский.
— Ну что же! Нет худа без добра.
— Что вы имеете в виду?
— Все это значит: наша версия подтверждается.
— Но если прошла «утечка» и они сообразили, что схема просчитана и больше работать не будет…
— Любая структура имеет определенную инерционность, — усмехнулся Тоом. — Подчинение отучает принимать быстрые и самостоятельные решения! — Настроение у него постепенно выправлялось: — Плохо, конечно, если они догадаются, но… Придется, во-первых, побыть здесь не полдня, а пару суток — подтянем еще людей и будем трясти все эстонские грузовики. Дадим «утечку» в прессу про якобы проводимую Службой безопасности плановую операцию против контрабандистов с оружием. Потом выступим с официальным опровержением.
— Хорошо бы перехватить хоть что-нибудь, — уцепился за мысль бывший майор специального подразделения российской милиции. — Партию ТТ или автоматы…
— Это сделаем, — без тени сомнения кивнул полицейский. — Организуем…
Он уже просчитывал в голове комплекс экстренных и необходимых мер по дезинформации противника. Вышел досадный прокол, и теперь его следовало поспешно и грамотно локализовать.
— Мне, наверное, тогда нет смысла здесь болтаться? — подал голос Владимир Александрович.
— Да, пожалуй!
Виноградов уважал, но не любил конспирацию — эта капризная дама обычно требовала создания самому себе целого ряда бытовых неудобств. Но в конце концов он почти безропотно согласился с рекомендациями сотрудника эстонской Службы безопасности.
— До Тарту вас подвезет мой водитель. Там выйдете где-нибудь в центре, сядете на местный автобус до Кохтла-Ярве, а оттуда уже на вокзале подсядете в международный, который идет через Нарву. Согласны?
— Не думаю, что есть выбор…
— Я свяжусь с оперативной группой — вас прикроют до моего возвращения в Санкт-Петербург.
— Спасибо. Надеюсь, что вскоре необходимость во всех этих мерах безопасности отпадет.
— Я тоже! — согласился Тоом. — Реализуем разработку — и ни Удальцову, ни его парням будет уже не до вас.
Вот так и вышло, что поздним вечером тех же, растянутых до неприличия суток Владимир Александрович уже шел по пустынной набережной Обводного канала. Теперь требовалось только поймать попутного частника к дому.
* * *
— Саныч, куда ты лезешь? — Со своим бывшим негласным сотрудником Виноградову удалось встретиться значительно позже, чем оба рассчитывали. Да и то — обладатель «весеннего» агентурного псевдонима, клички «Студент» и данного родителями имени Лёня пребывал в состоянии, далеком от идеального. Это было на следующий день после посещения Владимиром Александровичем книготорговой ярмарки — собеседник еще не успел протрезветь, но уже с успехом опохмелился.
— А куда я лезу?
— Вот именно! Сам не понимаешь — а лезешь…
Собеседник нарочито небрежным жестом бытового пьяницы ухватился за темное горлышко бутылки и плеснул себе в бокал — часть золотисто-янтарной жидкости пролилась мимо, на скатерть.
Запахло выдержанным вином и дубовыми бочками.
— Будешь? Хер-рес! Настоящий…
— Давай, — не отказался Владимир Александрович. — Нет, я сам!
— Только не надо… Думаешь, я пьяный, да? — Как и большинство находящихся на грани алкоголизма, Студент был не в меру и без причины обидчив.
— Нормальный. Вчера здорово погуляли?
— Не то слово! Вот как ты уходил из Дворца молодежи — я еще помню. А потом… Приняли в буфете, зачем-то потащились на пароходики, по Неве кататься… Бабы, кабак — «Короли востока». Говорят, я там всем предлагал на турецких саблях рубиться!
— На сирийских, — поправил Виноградов. Он прекрасно знал ресторан, о котором шла речь.
И по давней оперской традиции не преминул похвалить бывшего агента: — Молодец, что ко мне тогда, на ярмарке, не подошел.
— Ну, еще бы! Чья школа? Не первый год замужем… — Повышенная обидчивость тут же сменилась такой же бурной и сентиментальной признательностью: — Помнишь, Саныч, как на спекуляцию джинсами докеров портовских отрабатывали? По общаге… Считай ведь, это ты меня тогда спас!
— Информация была — в цвет, — признал Виноградов. — И ты рисковал куда больше, чем оперативники.
— Это верно. — Собеседник вздохнул и после непродолжительной паузы вернулся к теме прерванного воспоминаниями разговора: — Так зачем тебе Удальцов?
— Должок вернуть.
— Личный?
Владимир Александрович потрогал зажившие ребра:
— Вообще-то, есть заказчик. Но мой интерес тоже имеется.
— За «Первопечатником» стоят очень серьезные люди!
— Догадываюсь.
— Саныч! Они настолько серьезные, что я даже хотел сначала послать тебя куда подальше. Но…
Владимиру Александровичу в очередной раз повезло. Человек по кличке «Студент» с самого начала их негласного сотрудничества никогда и ничего не делал просто так… Он был коммерсантом, а значит, немножечко трусом. Сейчас же, под воздействием алкоголя, трезвый расчет и взаимная выгода, на которой строились когда-то их с Виноградовым отношения, отступили на второй план.
