– Дама не возражает. Если я не ошибаюсь, конечно, – скорее утверждая, нежели спрашивая, добавил господин.
– Ошибаетесь, – отчетливо и громко произнесла Капитолина.
Лысый господин усмехнулся.
– Другого ответа я от вас и не мог ожидать. Вы прекрасны.
Мужчина смерил фигуру девушки довольно беззастенчивым взглядом, который, однако, не выходил за рамки приличного. Манеры необычного визитера были самые что ни на есть превосходные.
Вайсман закурила. Дым в застоялом трактирном воздухе двигался горизонтально и тонкой полоской.
– Так вы позволите мне сесть? – снова осведомился господин, но на этот раз более настойчиво.
– Я уже дала свой ответ. – Капитолина придвинула к себе пепельницу и стряхнула в нее пепел.
– Не сомневался в вашем ответе, – с восхищением произнес человек, не спуская бесцеремонного взгляда с Капитолининых губ. – Такая женщина именно так и должна была ответить…
Оба храпа, обескураженные мало понятным им обоим диалогом, стояли, переминаясь с ноги на ногу. Соломенный, не зная, как относиться к столь долгому присутствию незнакомца в непосредственной близости от их подопечной, наконец решительно выступил вперед.
– Не иначе как так, – добавил господин, наблюдая за движениями девушки.
– Ну что не понятно вам? Сказали по-русски, не садитесь тут, – вымолвил светловолосый. – Так что не понятно? Не садитесь, значит…
– Уйди, Гоша, – неожиданно произнесла Вайсман, указав ему взглядом на столик, стоявший неподалеку.
Господина неожиданная перемена настроения Вайсман, казалось, нисколько не удивила.
– Так я могу сесть здесь? Напротив вас, – произнес незнакомец, садясь.
– Вы уже сели. Так зачем спрашивать?
Капитолинина папироса неожиданно потухла. Та раздосадованно смяла окурок в миниатюрной пепельнице и, откинув крышку портсигара, тут же взяла новую.
– Я помогу, если вы не возражаете. – Господин склонился над столом и приблизил к кончику папиросы, которую Вайсман уже держала во рту, зажженную спичку. Капитолина глубоко затянулась. Мужчина, пользуясь тем, что оказался в непосредственной близости от девушки, беззастенчиво оглядел ее ладную фигуру.
В трактире стоял обычный для «Каторги» гул. Столик, который занимала Капитолина, находился в отгороженной ширмой части около окна. Получалась как бы отдельная комната, так что входившие в трактир не могли видеть, что происходит за ширмой.
– Могу я для вас что-нибудь заказать? – ничуть не смущаясь Капитолининой холодностью, продолжил мужчина. – Хотя для такой женщины место совсем не в этом гнусном подвале. Вы сейчас пребываете в самом, так сказать, низу общества. А ваше истинное место в «Эрмитаже», в «Стрельне»…
– А я, знаете ли, не чураюсь этих, как вы выражаетесь, «низов». Здесь часто встречаешь качества завидные. – Капитолина спрятала в ридикюль свой портсигар. – Что вы хотите, говорите прямо.
Лысый с нескрываемым сладострастием наблюдал движения ее тонких пальцев.
– К чему же скрывать? – начал он. – Я пришел сюда только ради вас, Капитолина Михайловна. Сами, наверное, догадались, что меня в другой раз не встретишь в подобном заведении.
Мужчина пренебрежительно обвел взглядом окружающую обстановку. Несмотря на свою внешнюю уверенность, с которой он держался, заметно было, что дыхание его сбивается от волнения. Капитолина слушала собеседника с невозмутимым видом, время от времени переглядываясь со светловолосым здоровяком, готовым по первому же зову Вайсман оказаться рядом.
– Капитолина Михайловна, – проникновенно продолжил господин, склонившись над столом. – Не буду скрывать. Я знаю, кто вы. Знаю, что вы скрываетесь. Знаю, что за вашу голову, как ужасно это ни звучит, дадут до тысячи вознаграждения. Но я пришел не за этим. – Мужчина сбился, переводя дух.
– Я уже поняла, что вы сюда не за сивухой пришли. Говорите, зачем пожаловали. Что вам от меня нужно? – Капитолина докурила папиросу и затушила окурок, смяв его о дно пепельницы.
– Ну зачем же так строго, Капитолина Михайловна? Поймите, прийти сюда стоило для меня известных усилий. И к тому же я, видите, крайне волнуюсь. Что лишь доказывает, насколько мои намерения серьезны…
– Ближе к делу, – оборвала собеседника Капитолина.
– К чему же такая грубость? Вы задеваете самые нежные мои струны, – искренне произнес мужчина. – Не торопите меня. – Он снова тяжело отдышался. – Выпить, что ли?
Человек огляделся в поисках полового, но ввиду отсутствия таковых в «Каторге» снова обратился к Капитолине:
– Там, на улице, меня ждет карета, какую на Хитровке редко встретишь… В общем…
Вайсман слушала лысого бесстрастно, готовая встать и покинуть его назойливое общество в любой момент.
– Постойте, Капитолина Михайловна, – спешно заговорил мужчина. – Я – человек, близкий губернатору. Вы это знаете…
Рука Капитолины, сжимавшая ридикюль, дрогнула.
– Нет-нет, – успокоил лысый, удерживая ее за кисть.
Светловолосый храп тотчас же оказался рядом.
– А… Это вы опять, – с досадой отпустил господин. – Да сядьте же. Я ничего не сделаю вашей госпоже. – Незнакомец вновь обратил взгляд на Капитолину. – Вам не стоит беспокоиться на этот счет. Никто не узнает о нашей встрече. И вообще никто не услышит от меня о вас. Это я вам на все будущие времена сказал. Залогом тому будут служить не только мои чувства к вам, но и в некотором смысле мое… – Господин откашлялся. – Мое положение. Я хочу, – вновь подхватил он, – чтобы вы знали, я могу изменить вашу судьбу и вам больше не придется скрываться. Вы сможете свободно посещать лучшие рестораны Москвы и Петербурга. Да что Москвы и Петербурга? Париж! Вы увидите Европу! Средствами, разумеется, стесняться не придется. Я все возьму на себя. Я – богатый человек. Поверьте мне, у меня есть деньги, чтобы достойно содержать женщину, подобную вам. Вернее, вас одну, потому что до вас я не встречал никого, кто был бы похож на вас. Вы – единственная, кто тронул мое сердце. Я искренен.
Мужчина картинно приложил руку к сердцу. Казалось, что он действительно говорил вполне искренно.
– Это все? – Капитолина поднялась из-за столика и приготовилась идти.
– Да. Почти, – спокойно произнес господин. Выговорившись, он как будто бы обрел больше уверенности. – Только одно еще, – уже уверенно произнес он. Взгляд его беззастенчиво исследовал изгибы Капитолининой фигуры, облаченной в платье, туго облегавшее стройное тело. – Я должен вам сделать признание…
Капитолина на мгновение задержалась перед ширмами.
– Я… Я – ваш поклонник, – с жаром произнес мужчина. – Впрочем, вы это знаете. А я говорю это и сам думаю, как бы я сейчас выглядел, если бы увидели меня мои коллеги в этой обстановке. Я, как мальчик, перед вами, Капитолина Михайловна. Я обожаю вас. И обожал с первого раза, как увидел. Это было…
– До свидания. – Капитолина направилась к выходу.
– Постойте, – господин тоже встал. – Чтобы вы понимали, насколько все, что я сказал вам, серьезно… Я скажу вам. Я – вице-губернатор, статский советник, Матвей Илларионович Силуянов, всегда к вашим услугам…
Капитолина, ничего не говоря, резко развернулась и пошла к выходу.
– Вы легко найдете меня. Мой дом легко отыскать. Я знаю, что вы придете ко мне, – произнес ей вдогонку Матвей Илларионович. – Вспомните, что я вам говорил, Капитолина Михайловна. Я многое могу. Я буду ждать вас. Когда у вас возникнет потребность во мне, приходите. А она непременно возникнет, – добавил уже тихо Силуянов, поскольку Капитолина, сопровождаемая двумя храпами, вышла из трактира.
Мелкий моросящий дождь отбивал тихую дробь на полях шляпы, но Змей, казалось, не обращал на него ни малейшего внимания. Взгляд его голубых глаз был прикован к княгине, быстро идущей по тропинке к ротонде. Постукивая каблучками, женщина взбежала на крыльцо и, уже оказавшись под навесом, легко опустила зонтик на скамеечку. Сама села рядом и поправила сбившуюся прическу.
Змей глубоко затянулся и бросил окурок себе под ноги. Придавил его носком сапога.
Он вел наблюдение за Гусыниной уже три дня. Изучал ее вкусы, привычки, круг знакомых. И с каждым днем Павлу все больше казалось, что выбор был сделан удачно. Даже несмотря на то, что, как правило, он предпочитал не иметь дел с женщинами, переступившими пятидесятилетний рубеж. Но в случае с княгиней Гусыниной можно было сделать исключение. Поведение Алисы Васильевны мало чем отличалось от поведения курсисток. Змея забавляло и умиляло это одновременно.
Он решился. Пора было переходить от наблюдений к решительным действиям. Так почему бы не сегодня? Настроение Гусыниной и серая дождливая обстановка вполне располагали к тому.
Поправив воротник пальто, Змей неспешным шагом направился к ротонде. Княгиня обернулась, когда он приблизился. Змей вошел и снял шляпу.
– Добрый день, сударыня. Надеюсь мое вторжение не обременит вас. Я не хотел нарушать ничьего уединения… Тем более столь прекрасной дамы… Но дождь застал меня врасплох…
