— Ну и дальше чего? — заинтересовался Волына, выпуская в потолок очередное облако отравы.
— Мой знакомый получил от сестры вызов, оформил визу… В общем, как только вышел из аэропорта Кеннеди в Нью-Йорке, решил закурить. В штатах сигареты дорогие, так что он с собой прихватил несколько блоков «Ватры». Еще той, что в Союзе была. По двадцать пять копеек, по-моему.
— С топориками на пачке? — уточнил Волына. — Хуже «Примы», хотя и дороже. Горькие. Ходишь, куришь и табаком харкаешься. То сырые, как водоросли, пока одну сигарету выкуришь, — коробок спичек уходит. То наполовину высыпанные. Пачку открываешь, а весь табак на дне валяется.
— Ну вот, — продолжила Мила, подождав, чтобы Вовчик закончил. — Закурил в дверях аэропорта. После третьей затяжки полицейские надели на него наручники.
— За что, блин?!
— Они такого чуда отродясь не встречали. А по запаху предположили, что он косяк с марихуаной курит.
— Из бурьяна их и делали, — тут же подтвердил Волына.
— Разобрались со знакомым твоим?
— Да, — сказала Мила Сергеевна, — на второй день выпустили.
Вовчик заржал. Протасов вымученно улыбнулся.
* * *
Они очутились в долине. Горы прятались в облаках, где-то позади. Трассу прерывала кольцевая развязка. Сразу за кольцом поднималась вертикальная известняковая стена, древняя, как само Мироздание.
— Налево Соколовка, — оживился Волына. Мы с брательником в прошлом году на рыбалку туда ездили. Водки набрали… — Вовчик потер ладони. — Обрывы там — оступишься, — костей не соберешь. А клев — одуренный. Вода под камнями плещется, бычки на голый крючок кидаются… По-любому.
Протасов молча свернул направо.
— Раньше там запретная зона была, — продолжал Волына, мало заботясь о том, слушают его или нет. — Вышки, пулеметы, все дела. Баки какие-то до сих пор в землю вкопаны. Здоровенные, по-любому. Прямо в море трубы торчат. Чего вояки через них сливали, — бес его знает.
— Родину, — хмуро буркнул Валера.
— Чего говоришь, зема? — не расслышал Вовчик.
— Ничего, блин.
Протасов завершил рискованный обгон, оставив позади сразу четыре автопоезда. Встречный грузовик, яростно мигая фарами, в водяном вихре пролетел мимо.
— Ты чего, зема?!. — поперхнулся Волына, — нам завтра в бабках купаться, а ты нас угробить решил?!
Лицо Милы Сергеевны окаменело.
— Валера, — через минуту попросила она. — Скоро Бахчисарай. Остановите у ближайшего узла связи. Мне нужно поговорить с полковником.
— Он вознаграждение имел в виду, — успокоил женщину Протасов, который сразу все понял. Мила настороженно посмотрела на него.
— И тем не менее…
Она перевала дух.
— За этими деньгами, Валерий, стоят очень серьезные люди. Вам кажется, что они далеко, но на самом деле они значительно ближе, чем вы думаете.
Мила Сергеевна и представить себе не могла, что наслаждается обществом лжемилиционеров, не имеющих к Вардюку, Любчику и полковнику Украинскому ни малейшего отношения. Но и без этого знания почувствовала себя неуютно. Большие деньги чем-то похожи на бомбу с неисправным взрывателем, готовую разорваться в любой момент.
Мила в очередной раз обругала про себя полковника Украинского за его длинный язык и вот этих двух «надежных и проверенных» ребят.
«Как же ты мог разболтать про камни, скотина недалекая? Ты же меня подставил…»
Она полагала, что груда шальных бриллиантов способна отключить мозги и у куда более надежных людей, чем парочка районных гаишников. Деньги гораздо универсальнее и сильнее любого наркотика. Если у Вардюка с Любчиком крыша поедет, ее собственная жизнь снова повиснет на волоске. Развитая интуиция подсказывала женщине, что Любчик либо близок, а то и перевалил уже ту критическую точку, за которой человек превращается в запрограммированного на немедленное обогащение зомби. Состояние же Вардюка Мила понять не могла. Тот сник совершенно. Что-то грызло здоровяка изнутри. Что конкретно, Мила не знала, толкуя подавленность Валерия по-своему.
Тугая водяная струя из-под колес встречного трейлера хлестнула в лобовое стекло «пятерки», заставив Милу с Протасовым почти синхронно дернуться, инстинктивно втянув головы в плечи. Валера громко выругался, Мила невольно поежилась.
Вовчик гнусно захихикал:
— Умыть вас хотел.
— Я должна вас предупредить, — заговорила Мила Сергеевна, выведенная испугом из глубокой задумчивости. — Не знаю, предупредил ли вас полковник Украинский? Помимо нас с вами, за дипломатом охотится еще одна группа людей…
Вовчик затаил дыхание, Протасов лишь слегка насторожился.
— Эти люди очень опасны. Их четверо. Все — боевики одной из самых свирепых киевских криминальных группировок.
— Нормальные пироги, зема?! — истерически засмеялся Волына. — Что за дела? Мы так не договаривались… По-любому.
— Эта группа, — не обращая внимания на Волыну, продолжала Мила Сергеевна, — покинула столицу предположительно в субботу вечером. Ориентировочно, на двух машинах. Они, скорее всего, уже находятся в Крыму. Правда, согласно информации, которой я обладаю от Сергея Михайловича, один из этих людей задержан при въезде в область…
— Так это… — открыл рот Вовчик.
— Захлопни пасть! — рявкнул Протасов. — Дай Люде сказать, — помягче добавил он.
Щеки Волыны зарделись, приняв цвет боевого красного знамени. Он яростно засопел в затылок Протасову.
«Этот тупица наглеет прямо на глазах, — невесело подумал Валерий. — А мы, блин, еще и до Херсонской губернии не добрались…»
— Продолжай, Людочка. Один задержан, да?
— Сведения не точные. Вроде бы задержан людьми Украинского на границе двух областей. О судьбе остальных мне ничего не известно. Украинскому, кстати сказать, тоже. Но не исключено, — заключила Мила Сергеевна, что преследуемый нами «ягуар» захвачен кем-то из этой троицы…
«Без базара, — сказал себе Протасов. — Андрюхой и захвачен, в натуре…»
— Покровительство Сергея Михайловича и могущественных сил, стоящих у него за спиной, в будущем гарантирует вашу безопасность, — попробовала слегка припугнуть мнимых милиционеров Мила Сергеевна. — Но, все равно, держите ухо востро.
Алчный блеск в глазах Волыны-Лжелюбчика выдавал его с головой, но Мила Сергеевна упорно делала вид, будто не замечает этого. Оказавшись нос к носу с пораженной бешенством собакой, она продолжала отдавать команды. Впрочем, а что ей еще оставалось?
— Не исключается также, что преследуемый нами боевик намеревается где-то в пути воссоединиться с сообщниками.
— В камере у дяди Гриши они воссоединятся, — перебил Милу Волына. — Или в земле сырой.
Валерий даже не узнал голоса старого приятеля, и тревожно обернулся. Ему в голову пришла нелепая мысль, что в машину забрался кто-то чужой.
* * *
Дождь внезапно прекратился. Тучи по-прежнему господствовали на небосводе. Очевидно, оказавшаяся у них над головами туча успела опорожниться где-то раньше. Над Сивашем или над Азовским морем, кто ее, тучу разберет. За обескровленной тучей напирали другие, с виду весьма боеспособные, так что отсутствие дождя, скорее всего, было явлением временным.
Протасов поднажал, истово желая нагнать Бандуру в Крыму. Ничего, хотя бы отдаленно напоминающего план компании, у него в и в набросках не было. Они почти достигли Бахчисарая, когда Мила громко вскрикнула, схватив Протасова за руку:
— Вон он!..
— Где?! — крикнул Валерий, выравнивая машину, едва не улетевшую в кювет.
— Вон! Видишь?!
По уходящей на север в сторону от города дороге двигалась золотистая точка. Не больше булавочной головки в размерах.
— Это он!.. — задыхаясь, сказала женщина. Она трепетала, чувствуя всем существом стремительно надвигающуюся развязку.
Протасов подумал о том же самом.
— Ну, Людочка, у тебя и глазки, в натуре.
— Баба-снайпер любого мужика за пояс заткнет, зема. По-любому.
Волына баюкал на коленях захваченный из мотоколяски сверток, один за другим распуская узелки связывавших его бечевок. Высвободив «ППШ» из пеленок, деловито отщелкнул диск обоймы, покрутил в руках и с лязгом вставил на место. Опустил язычок предохранителя, передернул затвор и крякнул удовлетворительно.
Протасов свернул с главной дороги. Они понеслись по проселку, превращенному ливнем в сплошное грязевое месиво, на котором только гонки на выживание устраивать. «Пятерку» ежеминутно подбрасывало на ухабах. Приземляясь, машина поднимала в воздух целые грязевые гейзеры. Дворники работали на полную мощность, тщетно пытаясь очистить лобовое стекло от воды пополам с глиной. Легковушка рыскала из стороны в сторону. Протасов отчаянно вращал рулем в направлении заносов, и выходило так, что машина, по большей части, двигалась под самыми разнообразными углами к дороге. То левым бортом, то — правым.
