Левин встал.
— Ваша честь, присяжные устали.
— Ну что же, самое время для ленча, — сказал судья Клебан. — Объявляется перерыв.
Крэнстон приплясывал на носках, как боксер, ожидающий в своем углу сигнала, чтобы устремиться на ринг.
— Защита намерена доказать, что обвиняемый невиновен в убийстве и сам является жертвой преступной махинации. Махинации столь гнусной, дамы и господа, что за время своей долгой карьеры адвоката я еще ни разу не встречал подобной! — Он слегка наклонил голову. — Я благодарю вас за внимание.
Потом он вернулся за свой стол. Я посмотрел на Эда Левина: он так и сидел, разинув рот.
— О чем это он говорит, черт возьми? — прошептал я.
Он покачал головой и сдавленно прошептал:
— Представления не имею!
— Вызовите вашего первого свидетеля, — сказал судья Клебан.
— Защита вызывает Герберта Мандела, — ровным тоном возгласил Крэнстон.
Высокий худой мужчина поднялся на трибуну и принес присягу. Затем он сел, оглядывая зал через толстые стекла своих квадратных очков. Эти очки вместе с густыми седыми волосами придавали ему вид симпатичного добродушного обывателя, а если бы ему еще прикрепили большую бороду, он стал бы похож на Деда Мороза.
— Пожалуйста, назовите свое имя, — вежливо обратился к нему Крэнстон.
— Герберт Мандел.
— Ваша профессия?
— Я… — Тень улыбки промелькнула по губам Мандела. — В настоящее время я нахожусь на отдыхе.
— Как уже было установлено, вы провели в тюрьме в общей сложности девять лет за взлом сейфов при помощи взрывчатки. Это верно?
— Да.
— По-моему, мистер Мандел, до того, как вы «ушли на покой», ваша профессия называлась «взломщик сейфов».
— Не спорю, — легко согласился Мандел.
Адвокат довольно кивнул, как бы восхищенный таким ответом.
Я украдкой бросил взгляд на Левина: он опять разинул рот.
— Как долго вы были знакомы с убитым?
— Три или четыре года.
— А с обвиняемым?
— Примерно столько же, может быть, немного дольше, чем с Флетчером.
— Понятно! — сказал Крэнстон, кивнув, как будто Мандел сообщил ему нечто важное. — Сколько вы находитесь в Пайн-Сити?
— Около пяти недель.
— Зачем вы прибыли сюда?
— Я отдыхал в Лос-Анджелесе, — спокойно ответил Мандел. — Мне позвонил Сэм Флетчер и сказал, что он с женой в Пайн-Сити и что здесь чудесно, почему бы мне не приехать и не провести вместе с ними две или три недели. Я подумал, что он шутит, но он уверял меня, что говорит совершенно серьезно. Он сказал даже, что приглашает меня с приятелем. «Все расходы будут оплачены, — заявил он, — и еще вы получите по две тысячи долларов». Потом Сэм невзначай спросил, не видел ли я в Лос-Анджелесе Марвина Лукаса, и когда я ответил, что встретил его несколько дней назад, он сказал мне: «Привези с собой Марвина. Я вышлю телеграфом пятьсот долларов на расходы».
— Что же произошло дальше? — спросил Крэнстон.
Мандел снял очки и принялся тщательно протирать стекла.
— Ну что же, сказал я себе, если Сэм совершенно тронулся умом, то меня это не касается, лишь бы его деньги были на месте. Я рассказал обо всем Марвину, то есть обвиняемому, и как только пришли эти пятьсот долларов, мы отправились в Пайн-Сити.
— Флетчер сказал, что вы должны будете сделать, чтобы заработать по две тысячи долларов?
— Нет, он снял для нас номер в хорошем отеле и сказал, что хочет, чтобы мы просто пожили в отеле, ничего не делая, и время от времени приходили бы к нему сыграть партию в покер.
Задавая следующий вопрос, Крэнстон драматически повысил голос.
— А где вы находились в тот вечер, когда была совершена кража из конторы ювелира Вулфа?
— У Флетчеров, мы играли в покер, — спокойно ответил Мандел.
— Протестую! — сердито крикнул Левин. — Ваша честь! Свидетель выступает не на процессе о краже драгоценностей!
— Что вы скажете на это, адвокат?
— Ваша честь! Защита собирается доказать, что мой клиент явился жертвой преступной махинации, чудовищного сговора, — холодно заявил Крэнстон. — Показания свидетеля являются первым, совершенно необходимым звеном разоблачения сущности этого сговора.
— Протест отклонен! — быстро проговорил судья.
— Мистер Мандел, — продолжал Крэнстон настойчиво, — кто, кроме вас, там присутствовал?
— Флетчер с женой и обвиняемый.
— И вы провели весь вечер вместе, играя в покер? — Да.
— Что произошло на следующее утро в вашем номере в отеле?
— Лейтенант Уилер пришел допрашивать нас, обвиняемого и меня, где мы провели предыдущий вечер. Получилось так, что у нас в это время как раз были Флетчер и его жена. Он стал также задавать вопросы и им.
— Сообщил ли он вам о краже?
— Да, — признал Мандел. — Он сразу заявил, что не верит ни единому нашему слову. Он был совершенно уверен, что это мы совершили кражу и что миссис Флетчер лжет.
— Вспомним теперь тот день, когда был убит Сэм Флетчер, — продолжил Крэнстон. — Утром, когда пришел лейтенант Уилер, вы находились у Флетчеров?
— Да.
— И что произошло?
— Он прожужжал Сэму все уши, что его единственный шанс — признаться в совершении кражи.
— А потом?
— Джози, то есть миссис Флетчер, проводила его до входной двери и поговорила с ним. Когда она вернулась, у нее был расстроенный вид, она едва сдерживала слезы и сразу же заперлась в спальне.
— Ее муж сказал что-нибудь по этому поводу?
— Да, сэр. Он вышел из себя, потому что видел, что лейтенант сходит с ума по его жене и домогается ее, обещая, если она уступит ему, оставить в покое ее мужа.
— Протестую! — завопил Левин. — Это домысел, зловредные…
Судья Клебан поднял молоток и с яростью ударил по столу.
— Принято! Пусть присяжные не принимают к сведению последний ответ! — Он кивнул секретарю суда. — Вычеркните его из протокола!
Крэнстон недоуменно пожал плечами, затем снова обратился к свидетелю:
— После этого Флетчер попросил вас помочь ему?
— Да, сэр, — ответил Герб, кивнув. — Он сказал, что у него есть кое-какие дела и ему совсем не нужен полицейский хвост. Он спросил, можем ли мы с Марвином помочь ему обмануть полицию и скрыться.
— Тогда вы и проделали тот маневр, о котором рассказал сержант Полник, — подытожил Крэнстон.
— Да, сэр. Это была идея Сэма. Он посоветовал обвиняемому поскорее смыться и не возвращаться до вечера, Марвин ответил, что он сходит в кино или куда-нибудь еще. Мы с Сэмом договорились созвониться вечером.
— В таком случае вы видели Флетчера в последний раз, когда он выходил из машины на перекрестке?
— Да, сэр.
— Что же вы сделали после этого?
— Я вернулся в отель и оставался у себя в номере.
— Это все! — Крэнстон кивком поблагодарил свидетеля и сел за свой стол, улыбаясь обвиняемому.
— Свидетель в распоряжении обвинения!
Эд Левин подскочил со своего места, словно подброшенный пружиной.
— Значит, Флетчер предложил вам и обвиняемому две недели каникул в Пайн-Сити и пообещал взять все расходы на себя да еще выдать вам по две тысячи долларов наличными? — спросил он саркастически.
— Да, сэр, — ответил Герб.
— А что, Флетчер известный благотворитель или филантроп?
— Не думаю.
— Тогда чем же вы можете объяснить такое предложение?
— Я не собираюсь его объяснять, — небрежно ответил Мандел.
— Наверно, ближе к истине то, что Флетчер позвонил вам и сказал, будто у него есть на примете хорошее дельце для вас и обвиняемого? И потом он объяснил вам, что имел в виду кражу драгоценностей, не так ли?
— Нет, сэр, он ничего подобного не говорил! — твердо ответил Мандел.
— Вы хотите уверить суд, что Флетчер никак не мог найти себе партнеров для покера и решил заплатить вам по две тысячи долларов, чтобы вы приехали сюда составить ему компанию?
— Я знаю только то, что он сказал.
— Сколько партий вы сыграли с Флетчером?
— Три или четыре.
— Так что каждая партия должна была стоить Флетчеру больше шестисот долларов, еще до того, как была сдана первая карта? — Левин повернулся к присяжным. — Он, должно быть, безгранично верил в свою удачу, вы не находите?
— Не знаю.
— Почему бы не признаться сразу, что вся эта абсурдная история выдумана? — вдруг рявкнул Левин.
— Нет, это правда, — парировал Герб. — Это он говорил!
— И вы ему поверили?
— Верил до следующего утра после кражи.
— Ах вот как! Кража уничтожила вашу веру в счастливую звезду Флетчера, ту, на которую он рассчитывал, играя в покер, да?
— Нет. Я понял, зачем он пригласил нас в Пайн-Сити и устроил эту игру в покер накануне вечером, — сухо ответил Мандел. — Это же ребенку ясно!
