— Нет. Я понял, зачем он пригласил нас в Пайн-Сити и устроил эту игру в покер накануне вечером, — сухо ответил Мандел. — Это же ребенку ясно!
— Так поделитесь с судом вашими запоздалыми, но, безусловно, ценными соображениями, блесните проницательностью, — с иронией проговорил Левин.
— Он хотел, чтобы мы подтвердили его алиби на время кражи драгоценностей, — невозмутимо заявил Мандел. — Но это еще не все. Сэм был, вероятно, в сговоре с грабителем и нуждался в нас как в прикрытии. Полиция сосредоточила все внимание на нас и дала возможность настоящему вору спокойно уйти.
Побледнев от ярости, Левин наконец понял, в какую ловушку заманил его адвокат.
— Достаточно! — рявкнул он, отвернувшись от свидетеля и возвращаясь на свое место. Я заметил, что его руки немного дрожали.
Крэнстон поднялся с улыбкой на губах, чтобы снова задать вопрос.
— Кого же вы подозреваете в совершении кражи, мистер Мандел?
— Возражаю! — взревел Левин. — Вопрос опять поставлен так, что свидетель должен делать какое-либо заключение и…
— Мистер Левин, — холодно прервал его судья Клебан, — вы сами начали, теперь вам придется примириться с тем, что защита продолжит задавать свои вопросы. Возражение отклонено!
— Того, кто находился в конторе ювелира, когда произошла кража, — заявил Мандел весело. — Того, кто сразу же после кражи исчез и кого до сих пор никто не видел. — Дэна Гэроу!
— Благодарю вас, — сказал Крэнстон. — Вы свободны, мистер Мандел. Мой следующий свидетель — Ева Тайсон.
Это был новый удар для меня — прямо в солнечное сплетение. Ева прошла на свидетельское место, чтобы дать показания.
На ней был скромный и стильный темный костюм, в котором она больше походила на дружелюбную теннисистку, всего лишь соседку той валькирии, которая сама выбрала себе героя, чтобы в разгар грозы удовлетворить с ним свою страсть.
Крэнстон быстро перешел от момента, когда она впервые упомянула в разговоре со мной о ферме Гэроу, к моменту, когда я сообщил ей, что в соседней комнате лежит труп.
— Что произошло дальше, мисс Тайсон? — спросил он сочувственно.
— Лейтенант посоветовал мне пойти на кухню приготовить кофе, пока он будет осматривать спальню, — ответила Ева.
— Вы так и сделали?
— Да, — тихим голосом ответила Ева, — я не хотела смотреть на тело в спальне.
— О, конечно! Сколько времени прошло, пока лейтенант присоединился к вам на кухне?
— Не знаю. Семь или восемь минут.
— А потом? Что он сказал?
— Он сказал, что в спальне труп некоего Флетчера, которого застрелили, и что он должен немедленно позвонить в ПОЛИЦИЮ.
— Итак, он оставался один около шести-семи минут, — с нажимом заметил Крэнстон. — За время вашего отсутствия он мог взять в спальне какой-нибудь предмет и положить его себе в карман, верно?
— Ну… — Ева колебалась. — Думаю, да.
— Речь не о том, что вы думаете, мисс Тайсон, — язвительно сказал он. — Мог он это сделать: да или нет?
— Ну да, мог, — неохотно выговорила она.
— Такой предмет, как пистолет, например?
— Протестую! — воскликнул Левин. — Опять попытка заставить свидетеля делать заключения и…
— Протест принят! — прошипел судья. — Я вас предупреждаю, мистер Крэнстон, что не потерплю подобной тактики с вашей стороны!
— Приношу свои извинения, ваша честь! — Адвокат склонил голову. — Свидетель ваш, господин обвинитель.
— У меня нет вопросов! — проворчал Левин.
— Приглашаю свидетельницу Джозефину Флетчер, — объявил Крэнстон.
В переполненном зале возник шумок, когда Джози Флетчер заняла свидетельское место.
Должен признаться, она отлично изображала неутешную вдову — молодую, красивую, растерянную. На ней был черный шелковый костюм и черная шляпка с вуалью, спускающейся на лицо, но не закрывающей его, а только подчеркивающей бледность (она была без косметики). Ее большие черные глаза переполняло горе. Она принесла присягу и скромно села, одернув юбку.
— Вы Джозефина Флетчер? — спросил ее Крэнстон.
— Да, — тихо ответила она.
— Вы вдова убитого Сэма Флетчера?
— Да.
— Сколько времени вы были замужем?
— Почти семь месяцев.
— Вы любили мужа?
— О да, очень любила!
— Когда вы приехали в Пайн-Сити?
— Шесть месяцев назад, — ответила она. — После свадьбы мы провели три недели в Лос-Анджелесе, а потом сразу приехали сюда.
— Вы знали, каким способом ваш муж зарабатывает себе на жизнь?
— Нет. — Ее голос на мгновение прервался, она опустила глаза. — Он никогда не говорил со мной об этом, а я не спрашивала. Я считаю, что женщине не следует вмешиваться в дела мужа, — ей достаточно быть хорошей женой и делать его счастливым.
— Именно так. — Крэнстон кивнул с таким видом, будто она изрекла магическую формулу, от которой в последующие две недели по всей стране прекратятся разводы.
— Когда вы познакомились с Гербом Манделом и обвиняемым Марвином Лукасом?
— Приблизительно за три или четыре дня до кражи, — спокойно сказала она. — Сэм говорил, что связан с ними деловыми отношениями.
— У вас были какие-нибудь основания не верить ему?
— Нет.
— Где вы находились в тот вечер, когда были украдены драгоценности?
— В нашей квартире.
— Одна?
— Нет, с Сэмом. А около восьми часов пришли мистер Мандел и мистер Лукас играть в покер.
— Вы тоже играли с ними?
— Да, — ответила она. — Приблизительно до двенадцати часов. Потом я приготовила им кофе, около часа ночи они ушли.
— На следующее утро, часов в одиннадцать, вы с мужем пришли к ним в отель, и одновременно с вами там появился лейтенант Уилер, так?
— Да.
— Вы присутствовали во время всех последующих визитов, которые нанес лейтенант в вашу квартиру, чтобы побеседовать с вашим мужем о краже? Он пытался заставить его признать свое участие в преступлении и изобличить сообщников?
— Да!
— А вам не приходилось оставаться наедине с лейтенантом Уилером, миссис Флетчер?
— Да, было два таких случая.
— Расскажите суду, что произошло в первый раз.
— Ну… — Голос Джози упал. — Я сказала, что мужа нет дома, а он ответил, что подождет его, и, оттолкнув меня, прошел в комнату. Потом он стал говорить, какая я очаровательная женщина и зачем я вышла замуж за… грязного доносчика, скотину! Я закричала, что не позволю так говорить о Сэме, но он только засмеялся и попытался меня поцеловать. Я стала отбиваться, но что может сделать слабая женщина? Он зажал меня в угол…
— И он прекратил свои приставания только тогда, когда неожиданно вошел ваш муж? — подсказал Крэнстон. — Но поговорим теперь о втором случае, миссис Флетчер.
— Все было примерно так же, как и в первый раз, но хуже, — ответила она дрожащим голосом. — Я сопротивлялась, а он сказал, что мне бы лучше быть поумнее, а не то он засадит Сэма на всю оставшуюся жизнь. Я ответила, что он лжет, что Сэм невиновен. Тогда он стал смеяться, издеваться надо мной и Сэмом…
— Господи, почему вы не заявите протест? — прошипел я в ухо Левину. — Сделайте что-нибудь!
— В данный момент это ни к чему не приведет, — шепнул он в ответ. — Я возьмусь за нее позже. Если она лжет, я вытащу из нее правду.
— Если?! — Я был так потрясен, что почти прокричал это.
Левин жестом призвал меня замолчать, судья бросил на меня злобный взгляд.
— Перейдем к тому дню, когда ваш муж был убит, — произнес Крэнстон похоронным тоном. — Ваш муж ушел из дому около одиннадцати часов тридцати минут утра с мистером Манделом и обвиняемым. Так?
— Да.
— А вы, миссис Флетчер, что вы делали, пока они отсутствовали?
— Я позавтракала, потом пошла за покупками. Вернулась около пяти часов и оставалась дома, у телевизора. Сэм предупредил меня, что вернется поздно, поэтому я не волновалась. Около полуночи позвонил Герб Мандел и сообщил страшное известие. Я была так потрясена, что не могла говорить. Когда я вешала трубку, позвонили в дверь. Почти ничего не соображая, я пошла открывать. Это был лейтенант Уилер. Он сразу сказал, что мой муж убит. Я ответила, что знаю об этом, так как Герб только что звонил. Тогда он сказал, что теперь я наконец избавилась от этого крысенка Сэма и мне самое время узнать любовь настоящего мужчины… — Ее голос дрогнул очень убедительно. — Я… у меня просто истерика началась. Я заорала, чтобы он убирался, что я никогда не предам память мужа, которого любила и люблю больше всех на свете!.. А он спокойно налил себе виски и уселся в кресло, посмеиваясь. Вдруг я поняла: я с ним наедине в квартире, ночью. Я совершенно беззащитна, у меня нет больше мужа, мой дорогой Сэм никогда не вернется домой!
Она закрыла лицо руками и разрыдалась.
— Миссис Флетчер, отдохните несколько минут, успокойтесь! — Голос Крэнстона был таким сладким, как целая бочка патоки.
