— И все-таки не выдал меня. Иначе бы меня и в Италии нашли.
— Я довольно упрям. А когда меня спрашивают невежливо, становлюсь упрямым вдвойне. Ты хотела денег, и ты их получила. И тебе было плевать, что сестра заплатит за них жизнью.
— Я такая, какая есть, — пожала я плечами.
— Скажи ему, — нахмурилась Софья.
— С ума сошла, — разозлилась я.
— Скажи ему, — повторила она упрямо. Подошла и оперлась рукой на спинку кресла, в котором я сидела. — Идея свистнуть деньги принадлежала мне.
Знал бы ты, какая мразь был этот мой возлюбленный… Впрочем, судя по твоим шрамам, ты знаешь.
Ларка была против, но, когда понадобилась ее помощь, она, конечно, помогла. И тебя бросила, потому что должна была доставить деньги мне.
— Так ты… — начал Павел, а она кивнула:
— Я Казанцева Ольга Сергеевна. Попробуй это доказать — зубы обломаешь.
— Но как же труп…
— Мне тогда невероятно повезло. Я улепетывала на всех парах и на проселочной дороге наткнулась на труп женщины. Ее сбила какая-то машина, шофер смылся. У меня на хвосте висели профессиональные убийцы. В такой ситуации соображаешь быстро. Я утащила труп в лес, снабдив его своими документами. Тело женщины было так обезображено, что его вряд ли бы смогли опознать. Все так и вышло. Труп обнаружили, на этом дело и кончилось.
А я начала новую жизнь. Могу сказать лишь одно.
Те деньги не принесли нам счастья: ни мне, ни Ларисе.
— Однако это не помешало вам очень скоро взяться за старое, — вновь усмехнулся он.
Мы переглянулись.
— Что-то я не пойму, — начала Софья.
— А вот сестра уже поняла, — кивнул он на меня. — Ты подделывала картины мужа, — сказал он мне с усмешкой. — И Алексей узнал об этом. Скорее всего, на эту мысль его натолкнул рассказ Скворцовой. Она уверяла, что на портрете у тебя другое выражение лица.
Мы вновь переглянулись, и Софья сказала:
— Даже если эксперты всего мира день и ночь будут исследовать картины Костаса, то придут к выводу: их все написал один и тот же человек.
— Костас Одинцов… — начал Павел и замолчал, рот у него приоткрылся.
— Видишь ли, — сказала Софья и поцеловала меня в макушку. — Моя сестренка — гений, а гений, как известно, гениален во всем. Это ее песни поют в Италии, ее картины висят в лучших музеях мира и ее книгами зачитываются. Она натура увлекающаяся, поэтому и выходила замуж. А мужья.., мужья умели только водку жрать.
— Значит, и Артемьев.., я должен был догадаться по той истории из «Колесницы богов». Я-то думал, что ты просто рассказала ее мужу, а на самом деле… — Он засмеялся и покачал головой.
Я попросила Софью:
— Пожалуйста, оставь нас.
Софья вышла, а мы немного посидели в молчании.
— Что ж, — сказал Павел, поднимаясь. — Я готовил тебе ловушку, а угодил в нее сам. Если честно, я был почти уверен, отправляясь сюда с Ириной, что новая встреча с тобой не принесет мне ничего, кроме неприятностей. Но уж очень хотелось тебя увидеть.
— Все участники той давней истории погибли через полгода после того, как я уехала в Италию, — тихо заметила я.
— Точно. Ровно столько времени мне понадобилось, чтобы малость подлечиться и разыскать их;
Только, как выразилась твоя сестра, попробуй доказать, что я имею отношение к их смерти, — зубы обломаешь.
— Ты это сделал, потому что…
— Потому что привык платить по счетам, а эти ребята мне задолжали.
— Я думаю, была еще одна причина, — мягко возразила я. — Ведь если враги в могиле, ничто уже не мешало мне вернуться. Разве нет?
— Прощай, — сказал он.
— Ты ждал, что я вернусь, — упрямо повторила я.
— Но ты не вернулась.
— Ты помог мне пятнадцать лет назад, а когда решил, что мне опять что-то угрожает, сделал то же самое второй раз.
— И это надо доказать, — невесело засмеялся Павел, направляясь к двери.
— Подожди, — попросила я и пошла к нему. — У меня есть просьба.
— Просьба? — нахмурился он.
— Да, просьба. Женись на мне, пожалуйста.
Он растерялся и даже не пытался скрыть это.
— Это что, шутка? — наконец спросил он.
— Ты сделал для меня то, что далеко не каждый мужчина способен сделать для женщины. По-твоему, я такая дура, что позволю тебе вот так взять и уйти? — сказала я и положила ему руки на плечи.
— А я не такой дурак, чтобы тебе пришлось долго уговаривать меня остаться, — ответил он, заключая меня в объятия.
* * *
Я вертелась перед зеркалом, Софья критически разглядывала платье, которое я купила для венчания.
— Ну до чего же хороша, — приговаривала она. — Даже завидно. Может, и мне замуж выйти?
— Давно пора, — кивнула я.
— Пожалуй, все-таки не стоит, — покачала головой Софья. — Зачем менять старые привычки? К тому же тебе понадобится моя помощь. Хорошо зная свою сестрицу, я уверена: не пройдет и года, как фамилия Павла появится в списке десяти самых богатых людей России.
— Еще чего, — усмехнулся Павел, отрываясь от газеты, которую читал, устроившись возле камина. — Я ее к своим делам на пушечный выстрел не подпущу.
Надо сказать, что в своих прогнозах Софья дала маху: в списке десяти самых богатых людей России фамилия моего мужа появилась только через пять лет.
