Диксон вытер выступивший пот со лба тыльной стороной ладони и каким-то виноватым взглядом посмотрел на Алексея. Он сознавал, что хоть и вынужденно, но втягивает собеседника в события, которые, в случае согласия, перевернут всю его дальнейшую жизнь, и от этого испытывал некоторую неловкость.
Обескураженный Атаман долго молчал, обдумывая предложение Марата.
— Я жду, — напомнил Марат.
— Но я не могу сразу дать ответ, — признался Казаков. — Из-за меня пострадают невинные люди.
— Невинных людей не бывает, — уверенно высказался Диксон. — Но эту тему мы продолжим в следующий раз, еще будет время для философских разговоров. Лучше подумай о близких: о матери, о маленьком брате, о новорожденной сестре, между прочим, ты лишил их единственного кормильца, — напомнил бугор.
— Да таких кормильцев…
— Неважно каких, — перебил Сайфутдинов. — Важно то, что ты, как старший сын и брат, просто обязан содержать семью. Если не ты, то кто? — давил Диксон на болевые точки.
— Могу ли я немного подумать?
— Думай, — неожиданно быстро согласился Марат. — Решение должно быть твердым и бесповоротным, поэтому даю тебе несколько дней. Только учти важный момент: в случае отказа тебя переведут скорее всего в другой отряд, а там медленно сгноят.
Казаков три дня ходил сам не свой. Задача перед ним стояла не из легких. Он долго прикидывал за и против, но на исходе третьего дня подошел к Диксону и решительно произнес одно-единственное слово:
— Согласен.
— Камень с души, — облегченно вздохнул Диксон. Он не торопил Атамана и не досаждал напоминаниями. — Такое дело непременно необходимо отметить.
И он потянул кореша за рукав, увлекая в каптерку.
Отдых удался на славу. Сбросив с себя тяжесть, давившую последние несколько дней, оба расслабились.
Жизнь в колонии у Казакова улучшалась день ото дня. Чувствовалось хорошее расположение к нему отрядного, вертухаи не очень докучали своим вниманием, видно, старлей приложил руку к этому. И все же томительное ожидание чего-то опасного и неизведанного заставляло Алексея задуматься. Диксон не проявлял особого любопытства к состоянию будущего подельника, так как испытал аналогичное в свое время на себе и понимал, что оно пройдет после первого преступления.
Этот день ничем не отличался от предыдущего, напарники сохраняли уже привычное молчание, а Алексей следил за томительным ходом секундной стрелки, подсчитывая в уме, сколько часов, минут, секунд осталось до конца рабочей смены.
Старший лейтенант Мирошниченко появился неожиданно, вызвав трепет в груди подростка и дрожь в ногах. Он с шумом распахнул дверь подсобки, опустил свое массивное тело на табуретку, закинув ногу на ногу, облокотился о стол и прикурил сигарету. Атаман старался скрыть волнение и решил не вмешиваться в ход событий, предоставив это Сайфутдинову.
— Ну, граждане осужденные, готовьтесь, — произнес Мирошниченко, с наслаждением втягивая в себя табачный дым. — Подыскал вам непыльную работенку.
Отрядный привык загребать жар чужими руками, практически не рискуя. У них с начальником колонии был разработан план, и в случае провала вся ответственность за преступление полностью ложилась на осужденных подростков.
— Выкладывай, начальник, с чем пожаловал? — поторопил посетителя Диксон.
Мирошниченко загадочно ухмыльнулся, играя спичечным коробком на столе, и поделился своими соображениями о предстоящем мероприятии.
— Некто Бондарев, со станции 17 разъезда, что в четырнадцати километрах от районного центра, собрался переезжать к родственникам на Кубань. Продал дом, имущество, скотину — все, что было в наличии. У самого билет на послезавтра. Деньги он складывал на сберкнижку в районном центре, поэтому завтра должен их снять.
— Что, если он просто переведет их? — ухватив суть предстоящего дела, поинтересовался Марат.
— Думаю, что исключено, — не согласился офицер. — Он еще тот куркуль и предпочитает, чтоб шуршало в карманах, к тому же с наличностью легче обосновываться на новом месте жительства.
— Задачу, стоящую перед нами, уловили, — отозвался Диксон. — Переходи к подробностям.
Алексей постепенно успокоился и слушал уже с интересом.
— Точное время поездки указать не могу, скорее всего утром, но, возможно, придется просидеть в засаде несколько часов. Дорога единственная и проходит через небольшой лесок, где вы и обоснуетесь, — взялся отрядный излагать план. Он подробно описал внешность Бондарева. — Про технику исполнения дела распространяться не берусь. — Он внимательно посмотрел на Марата, давая тем самым понять, что инструктаж новичка лежит на его совести. — После дела доберетесь через лес к местной речушке, переплывете, а в полутора километрах от нее, на трассе, я буду ждать вас на машине, — закончил отрядный.
— Он один будет? На машине? — вмешался Атаман.
Старший лейтенант одобрительно кивнул головой.
— Транспорт — лошадь, а сопровождать наверняка будет кто-нибудь из деревни. Еще есть вопросы? Спрашивай, не стесняйся, — подбодрил он Алексея.
— Все ясно, — деловито ответил Атаман.
Остаток дня прошел в сплошных инструкциях Марата, который старался не упустить ни одной мелочи. Вечером в бараке он уже больной темы не затрагивал, предоставив возможность Алексею все осмыслить и переварить, морально подготовиться к предстоящему делу…
Следующее утро было обычным. Бригада плотников, как и прежде, сколачивала поддоны под кирпичи, когда появились отрядный, сержант и двое рядовых.
— Вся бригада в срочном порядке снимается на погрузку, — объявил старший присутствующим. — Останутся Сайфутдинов и Казаков.
Солдаты срочной службы увели осужденных, и заговорщики остались втроем.
— В тридцати метрах от столярки стоит мой «москвич», один ложится на пол, другой на заднее сиденье и накройтесь приготовленным покрывалом, — дал старлей указания и вышел.
Мирошниченко перекурил на свежем воздухе, а когда сел за руль своего автомобиля, подельники уже находились там. При выезде с территории дежуривший сержант отдал честь и открыл шлагбаум. Они добрались до леса и, не въезжая в него, встали в стороне от дороги. Минут через сорок из лесного массива показалась лошадь, запряженная в деревянную повозку. Отрядный посмотрел в бинокль, затем передал его Диксону.
— Тот, который держит вожжи, — Бондарев, а другой — его двоюродный брат, — сказал офицер.
Марат рассмотрел лица мужиков и передал бинокль Алексею. Атаман внимательно посмотрел. Теперь сообщники знали свою жертву в лицо.
Отрядный бросил им сверток.
— Переодевайтесь.
Парни облачились в легкие спортивные костюмы серого цвета, в карманах нашли тонкие маски такого же цвета. После того как повозка скрылась из виду, машина подъехала к самому лесу и, высадив двух пассажиров, укатила по проселочной дороге, оставляя за собой шлейф пыли.
Они извлекли из сумки небольшую раскладную пилу и веревку. Облюбовали березку, привязали к ней веревку, обратный конец закрепили в зарослях, затем подпилили дерево у основания. Теперь, если ослабить натяжение, то березка наклонялась в сторону дороги, а если отпустить веревку совсем, то можно перекрыть проезд на узкой лесной дорожке. Довольные проделанной работой. Атаман и Диксон расположились в густых зарослях.
Они просидели в укрытии уже несколько часов, время тянулось мучительно медленно. Нет ничего хуже тягостного ожидания. Любой лесной звук заставлял подельников вздрагивать и озираться по сторонам.
Где-то вдалеке послышался скрип повозки и еле уловимый хруст сломанной ветки, вероятно, под копытом лошади.
— Приготовились, — перешел Марат на шепот. Атаман взял в руки веревку и ждал команды, сосредоточив все внимание на дороге. В просвете между деревьями показалась повозка, и подельники узнали жертву. Когда лошадь поравнялась с засадой, Диксон шепнул напарнику: — Отпускай веревку.
Березка с шумом повалилась на проезжую часть и перекрыла дорогу.
— Тпру, тпру! — послышался возглас. Путники покинули повозку и подошли к неожиданному препятствию.
— Посмотри, Василич, к стволу веревка привязана, — заметил хромой. — Здесь что-то неладно, — предупредил он, с опаской озираясь по сторонам.
Страх передался и Бондареву. Вместо того, чтобы освободить дорогу, он поспешил к телеге за сумкой с деньгами, но опоздал. Как будто из-под земли вырос человек в маске и схватил матерчатую сумку, в которой находилось все состояние Бондарева.
Грабитель нырнул в заросли. Бондарев заметил второго, когда споткнулся о подставленную ногу и с размаху шлепнулся на землю. Кто-то занес увесистую корягу и опустил ему на голову.
Двоюродный брат ограбленного, поспешно перекидывая больную, негнущуюся ногу, ковылял в сторону деревни, но его настигли двое в масках.
