Чарльз ушел и через минуту вернулся, держа блюдечко с пакетиком рвотного и стакан воды. Баркли поднял руку:
— Чарльз, не нужно! Мы не врачи и не знаем, что давать больному в таких случаях. Сейчас приедет «Скорая», они разберутся. Давайте лучше перенесем его на диван. Алекс, помогите. А вы, Чарльз, откройте окна, ему не хватает воздуха.
Баркли и Седов перенесли Лапика на диван. Тот уже не кричал, а просто лежал, закинув голову и тяжело, с хрипом дыша.
Раздался звонок в дверь, Чальз побежал открывать.
Врач, которому на вид было не больше тридцати, и молодая медсестра, войдя в комнату, сразу же сели к дивану, два санитара с носилками остались стоять у двери.
Прослушав Лапика, врач бросил:
— Дженни, быстро сюда кислородную подушку. — Посмотрел на Феро: — Когда это началось?
— Примерно минут пятнадцать тому назад.
— Этот человек здесь живет?
— Нет, он только что приехал.
— Сколько времени он здесь находится?
— Около часа. Может, чуть меньше.
— Когда он здесь появился, с ним все было в порядке?
— Абсолютно.
— Случайно не знаете его медицинской истории? У него бывали припадки, эпилепсия? Столбняк?
— Понятия не имею.
В комнату вошли два полицейских и медсестра с кислородной подушкой. Сестра сразу же подошла к задыхающемуся Лапику. Полицейские, один из которых, судя по нашивкам, был сержантом, стали наблюдать, как она прилаживает кислородную маску.
Наконец, когда маска была укреплена, сержант спросил у врача:
— Что с ним?
— Трудно понять. Я предполагаю припадок. Во всяком случае, налицо все признаки эпилепсии или столбняка.
— Что насчет отравления?
— Вряд ли. Пищевого отравления у него нет точно.
— Увозим его? — спросила медсестра.
— Да. — Врач кивнул: — Парни, носилки! Быстро!
Санитары, поставив носилки у дивана, взялись было за Лапика, но врач жестом остановил их — судя по судорожным движениям, у Лапика начались конвульсии.
— Укол? — спросила сестра.
— Черт подери, какой? Я не знаю, что с ним.
Дернувшись в последний раз, Лапик затих.
— По-моему, с ним все кончено, — сказал молчавший до этого второй полицейский.
Тронув вену на шее, врач кивнул:
— Да. С ним все.
Он явно старался не смотреть на остальных. Некоторое время в комнате стояла тишина. Наконец, будто очнувшись, сержант обвел глазами стоящих рядом:
— Джентльмены, прошу прощения, я не знаю, кто из вас новый хозяин «Бут-Айленда»?
— Я, — сказал Феро. — Простите, как вас зовут?
— Сержант О'Клуни, сэр.
— Сержант, я понимаю, момент тяжелый, этот человек умер. Но, как хозяин дома, прошу вас обыскать покойного. С учетом всех правил, принятых при обыске на месте преступления.
— Мы это непременно сделаем, сэр.
— Я прошу это сделать сейчас. Я подозреваю, что в карманах покойного может находиться орудие убийства.
— Орудие убийства?
— Да. У меня есть серьезные основания считать, что покойный собирался совершить преступление. И я хочу, чтобы орудие убийства было найдено.
— Хорошо, сэр. Энди, помоги мне, приготовь пакеты.
— Слушаюсь, сэр.
Второй полицейский подошел к дивану и достал из кармана стопку пластиковых пакетов. Сержант, обернув руку платком, начал по очереди вынимать из карманов Лапика все, что там было, — платок, связку ключей, бумажник, мелочь. Все это он аккуратно перекладывал в пластиковые пакеты, которые держал второй полицейский.
Когда сержант достал из кармана пиджака Лапика ключ с тремя щупами, Феро сказал:
— Подождите… Дайте я посмотрю, что это.
Осмотрев ключ, Феро кивнул:
— Это оно.
— Оно? — переспросил сержант. — Что «оно»?
— Орудие убийства. Будьте особенно внимательны с этой вещью, сержант.
* * *
Хайдаров взглянул на часы — десять минут восьмого. Сюда, в номер отеля «Цезарь», Лапик должен был позвонить ему уже давно. Но звонка все не было, и пытаться выяснить, почему его соучастник ему не позвонил, теперь, он знал, не имело смысла. По его расчетам, Лапика уже не было в живых.
Подойдя к секретеру, открыл ящик. Взял лежащий там пистолет «таурус», внимательно осмотрел его. Вытащив обойму, снова вставил ее на место. Спрятал пистолет во внутренний карман пиджака, сунул туда же лежащую в ящике запасную обойму.
Взяв телефонную трубку, набрал номер. В трубке щелкнуло, голос Чарльза сказал:
— Поместье «Бут-Айленд».
— Я мог бы поговорить с Чарльзом?
— Чарльз слушает вас, сэр. С кем имею честь?
— С вами говорит секретарь мистера Лапика.
Наступила пауза. Наконец голос Чарльза произнес:
— О… Примите мои сожаления, сэр.
— Сожаления? А что случилось?
— Сэр, мистер Лапик скончался.
— Не может быть… Мистер Лапик скончался?
— Да, сэр. Ему стало плохо, мы вызвали «Скорую помощь», но врач ничем не смог ему помочь. Мистер Лапик умер.
— О Господи, какой ужас… Но отчего он умер?
— Никто ничего не знает, сэр. Сначала он начал задыхаться, потом у него начались судороги, потом он умер.
— О мой Бог… Скажите, Чарльз… Босс говорил мне, мистер Феро и мисс Синтия должны были уехать в Нью-Йорк… Они уехали?
— Нет, сэр, они здесь. Дать кого-нибудь из них?
— Нет, нет, дорогой Чарльз, спасибо, не нужно… Я так потрясен, что вряд ли смогу с кем-то говорить… Тело босса… Оно что, еще там, у вас?
— Да, сэр, оно здесь.
— Наверное, приехала полиция?
— Да, сэр. Приехали полицейские, они все здесь осматривают, обыскивают.
— Хорошо, Чарльз… Спасибо… Я просто потрясен… Я еще позвоню…
— Да, конечно, сэр.
Положив трубку, Хайдаров вышел в коридор, запер дверь номера. В лифте спустился вниз. Затем, выйдя на улицу, дошел до отеля «Кларидж», где сразу же спустился в гараж. Сел в «Гранд-Чероки» — и выехал на улицу.
К щиту, извещающему о начале границ поместья «Бут-Айленд», он подъехал через пятнадцать минут. Миновав щит, направил «Гранд-Чероки» в расположенные рядом заросли тамариска. После того как машина, с треском ломая кусты, прошла около двадцати метров, затормозил. Погасив фары и выключив мотор, вышел из машины.
Вокруг стояла тишина. Безмолвие нарушали лишь слабо доносящийся сюда шум океанского прибоя и неясные шорохи в кустах. Ясно было, что эти звуки издает всякая мелкая живность, живущая здесь и потревоженная машиной.
Вокруг было темно. Лишь идущая наверх дорога была слабо освещена нижней подсветкой, все остальное скрывала ночь.
Постояв несколько секунд, Хайдаров вышел из кустов. Умело прячась в тени на обочине дороги, стал осторожно подниматься вверх.
Добравшись до площадки, остановился.
На площадке стояли три машины — «Мерседес» Синтии Розуолл, фургончик «Скорой помощи» и патрульный «Бьюик». Все три машины были пусты.
Помедлил секунду, достал из кармана ключи от «Мерседеса» — и тут же, присев на корточки, застыл.
Дверь особняка открылась, из нее вышли несколько человек. Выглянув из-за радиатора, Хайдаров увидел двух полицейских, Феро, Федорова, Баркли и Полину. Полицейские, один из которых держал в руке зажженный фонарь, шли чуть впереди. Они явно направлялись к «Мерседесу».
Хайдаров осторожно отодвинулся назад. Затем, мягко перевалившись через ограду лестницы, ведущей вниз, к причалу, застыл на корточках. По его расчету, отсюда, с внешней стороны ограды, он мог услышать все, что происходит на площадке.
Некоторое время он сидел, вслушиваясь в шарканье шагов, покашливание и тяжелое дыхание одного из тех, кто подошел к «Мерседесу». Наконец подошедшие заговорили.
— Мы приехали сюда, поскольку из отделения нам сообщили, что здесь готовится убийство. Это ведь так? — услышал он голос, принадлежавший тому, кто тяжело дышал. Как он понял, это был один из полицейских.
— Да, это так, сержант. — Это был голос Феро.
— В отношении кого существовала угроза?
— В отношении моей гостьи, мисс Синтии Розуолл. И в отношении меня лично.
— Ясно. — Полицейский помолчал, шумно дыша. — Еще раз, от кого исходила угроза?
— От мистера Влада Лапика.
— Вы хотите, чтобы мы сейчас осмотрели «Мерседес»?
— Да. Потому что считаю: эта машина — орудие убийства.
— Мистер Феро! — раздался от дома крик Чарльза. — Мистер Феро, мисс Синтия просит вас срочно подойти к ней!
— А что случилось?
— Не знаю! — Послышался звук быстрых шагов, затем Чарльз, подошедший к Феро, сказал уже тише: — Мистер Феро, мисс Синтия говорит, что ей не по себе. И просит вас побыть с ней.
— О Господи… Но в физическом смысле с ней все в порядке?
— В физическом смысле — да.
— Джефф, вы можете подойти к Синтии?
— Конечно, Луи.
— Пожалуйста. Скажите ей, я подойду чуть позже.
Судя по звуку удаляющихся шагов, Чарльз и Баркли ушли.
