следы крови и забросали место листьями, ветками, да камнями.
– Потом отнесем дальше, – сказал Андрей. – Водить ты не умеешь?
Ислам отрицательно покачал головой.
– Сможешь руль удержать на дороге, и на тормоз жать? Тихо поедем.
– Я сделаю, – твердо сказал Ислам.
Андрей взял на буксир полицейскую «Ладу».
– Только очень аккуратно! Понял, что нужно делать? Про тормоз не забывай, понял? Как только видишь красные огни, тут же жми.
Проехав километров пять в сторону Томска, Андрей увидел впереди какое-то селение и остановился. Быстро выскочив из-за руля, он отцепил трос, убрав его в багажник, и поменялся с Исламом местами.
– Повезло, что никто не попался! – крикнул он и тронулся с места.
Оставив полицейский автомобиль на краю селения, спрятав его за деревьями, Андрей, убедившись, что его никто не замечает, прячась за листвой, выбрался на трассу, и побежал к своей машине.
Вернувшись к месту недавнего происшествия, Андрей с Исламом оттащили тело инспектора глубоко в лес и там закопали его, завалив могилу ветвями.
– Вот и все, – сурово произнес Андрей, вытирая со лба пот.
Тяжесть окутала голову.
– Он очень плох, – говорил врач.
– Вы ему поможете?
– Он под капельницей. Так есть его документы?
– Нет, мы его на дороге нашли.
– Он с трудом говорит и требует Андрея и Марию, есть среди вас такие?
– Есть, я Мария.
– Быстрее, его нужно на обследование, мы еще точно не знаем, что с ним.
– Вы поможете ему?
– Сделаем все, что в наших силах. Пойдемте. Но вы не родственники, верно?
– Нет, мы только… Мы же его…
– Ладно, забыл уже… это реанимация, сюда нельзя… Благо тут пусто. Вы говорите, что на дороге его нашли.
– Да.
– Откуда он вас знает?
– Мы успели…
– Ладно, это не важно, – повторил врач. – Но, вы странные люди…
Мария вернулась от Петра Ильича, присела возле Вячеслава и, уткнувшись ему в плечо, заплакала. Кортнев обнял ее.
– Вы все еще здесь? Он не дает ничего с собой сделать. Кричит, что ему срочно нужно поговорить с Андреем. Это кто-то из вас?
– Я Андрей! – Андрей вбежал в коридор.
– Как можно скорее, он очень, очень плох. Пока мы купируем боль, но симптомы тревожные. Ну, а вы кто? Его родственник, друг? Нам нужно оформить бумаги, вы…
– Где он?
– Идемте!
– Андрюша, как хорошо, что ты здесь, мне нужно с тобой поговорить, – с трудом произнес Петр Ильич.
– У вас мало времени, – сказал врач.
– Мы быстро, – отозвался Гордон.
– Как вы, Петр Ильич? – Андрей присел возле него.
– Я креплюсь, Андрюша, креплюсь. Вот, что я тебе хотел сказать. Я уже говорил это Марии, я знаю, ты этого не скажешь никому, от тебя не дождешься, поэтому я ее и позвал. Вот, значит… Я виноват в том, что произошло, только один я. Я заигрался, я был сам не свой, я… не умею это, и… Я все испортил… я…
– Не нужно, Петр Ильич, не думайте об этом, сосредоточьтесь на здоровье…
– Нет, Андрюша, ты должен знать, что ты ни в чем не виноват, ты поступил так, как должен был в тот момент и в той ситуации. Это было тяжелое решение, и ты принял его быстро. Ты вызвал на себя гнев остальных, но ты их всех спас. Это так, Андрюша. Это так… А в смерти мальчика виноват только я, один я. И прошу тебя, прости меня. Прости меня, Андрюша. Я бы хотел, чтобы все знали, что виноват только я… и прости меня…
– Что вы, Петр Ильич? Мне не в чем вас винить. Вы… вы хороший человек. И вы должны выдержать нынешнее испытание, мы вас будем ждать.
– Андрюша…
– Петр Ильич, не тратьте время.
– Андрюша, прошу!
– Да, Петр Ильич?
– У меня просьба. На ноутбуке ты найдешь адрес моих родных, жены и сына. Я прошу тебя сообщить им о том, что я на них не в обиде, что я простил их, и что я прошу прощения у них, я еще, скажи им, что я нашел себя…
– Хорошо, Петр Ильич, но вы сами…
– Моя книга… Я не написал последнюю главу, Андрюша, самую главную. Я… я понял свободу, но не смог, не успел рассказать всем о том, как я ее понял…
– Допишете еще, Петр Ильич, расскажете ещe!
Гордон грустно улыбнулся.
– Андрей, ты должен дописать ее.
– Петр Ильич…
– Пойми ее, найди ее, расскажи ей обо мне и обо всех нас…
– Петр Ильич…
– Обещай!
– Я вам обещаю, Петр Ильич, обещаю…
– Ступай…
Андрей сидел отдельно ото всех, глядя в пол. Свинцовая туча не отпускала его. Оксана смотрела на него, но никак не решалась подойти, она, словно чего-то боялась, что-то ее удерживало. Свинцовая туча повисла между ними.
Андрей не мог больше находиться в помещении и вышел на улицу. Отыскав место для курения, он сел на лавку и достал пачку сигарет. Машинально достав сигарету, он тут же выбросил ее в урну. Он зажмурился и, сколько не силился, не смог сдержать слез.
Он оказался в темноте, закутанным в серый туман. Сколько он просидел, он не помнил. Люди приходили и уходили, он их не замечал. Он сидел с закрытыми глазами. Он не хотел возвращаться в настоящее, он не хотел видеть над собой свинцовую тучу, не хотел испытывать тяжесть…
– Андрей, – расслышал он голос Оксаны.
Он открыл глаза. Оксана сидела рядом с ним и смотрела ему в глаза.
– Ты все сделал правильно, – тихо проговорила она.
– Оксана, прости меня, я испортил наш…
– Милый, не кори себя, прошу, у тебя не было другого выхода. Или этот мальчик или мы. Ты сделал выбор в пользу нас…
– И в пользу себя…
– Андрюша… успокойся, сейчас не время казнить себя. Мы все, мы все виноваты… Мы с тобой, Андрюша.
– Вы?
– Мы тебя поддержим, поверь. Слава погорячился. Я уверена, он все понимает, или поймет. Маша поняла, она поняла еще до того, как Петр Ильич ее начал в этом убеждать. Андрей, успокойся, мы сами выбрали этот путь. Мы, мы все, а не один ты. Мы с тобой. Я с тобой, милый. – Оксана обняла Андрея.
– Ты, прости, я кричал на тебя… но, когда я увидел…
– Андрюша, успокойся, все хорошо. Мы… уже ничего не можем с этим поделать. Нам нужно, чтобы Петр Ильич вышел из больницы здоровым, полным сил, энергии и его неиссякаемого оптимизма. Нам нужно дождаться его. Будем ждать…
Но дождаться Петра Ильича не удалось. Ближе к вечеру он скончался…
– Это не первый такой случай, – говорили в больнице. – Что
