убит, защищая нас, а сейчас психованный ублюдок рыщет в поисках ответов и жаждет кровавой мести, забрав у меня семью, с которой я так и не успела познакомиться? Только новость о том, что я могла предотвратить это. Могла помочь, если бы крестный вовремя открыл свою пасть и заговорил.
Мне казалось, что руины невозможно разрушить, потому что рушить уже нечего. Оказывается, я ошибалась. Очень даже возможно.
Глава 45. Вот оно – мое отражение
Амир застал Борзова примерно в том же положении, что и Вася ранее. С головой в бумажках и изрядно потрепанного. И в отличие от девушки поесть с собой мужчина не захватил. А если бы еще узнал, что Вася тут еду разносит всяким прокурорам, то назрел бы конфликт. Большущий такой. Богдан с Данилой запаздывали, поэтому он решил не ждать, а подняться в кабинет прокурора.
– Ты вообще отдыхаешь? – вместо приветствия выдал Амир, заняв место на диване. Он успел освежиться и выглядел уставшим, но хотя бы ухоженным. Темно-синие джинсы, распахнутая на груди белоснежная рубашка с подкатанными рукавами, обнажающими предплечья, и удобные белоснежные кроссовки. Мокрые волосы после душа растрепались, и сегодня он мало чем напоминал сурового криминального авторитета. Разве что густой бородой и сбитыми костяшками, если это можно было к таковым признакам отнести.
– И тебе, Сеитов, привет, – протянул устало Борзов. – Почему ты здесь?
– Ты же говорил, что есть информация. А я был несколько занят. Скажем так, у тебя стало намного дел поменьше относительно сегодняшнего утра. Считай, что их не существовало.
– Оно уже в архиве. Так что и у тебя дел поменьше стало, – не остался в долгу прокурор, вновь зарываясь лицом в бумаги.
– Ты о чем?
– Думал, что Василиса рассказала тебе, раз вы тесно общаетесь, – уколол прокурор.
Амир нахмурился, понимая выпад Борзова. Он не знал, что именно связывало этих двоих, однако их непонятные отношения ему не нравились. Он доверял девушке, но, черт возьми, ревность задушить в себе было невероятно сложно. Особенно когда подливают горючее в пылающий огонь. Амир мог бы ответить Борзову, мог бы подправить правильные черты его лица, мог бы поспособствовать его смещению. Его возможности и полномочия были велики. Только вот нуждался ли он в этом? И нуждалась ли в этом Василиса? Ответ был на поверхности. Нет, они оба не нуждались. Ревность – штука страшная и необъяснимая. Она – катализатор для грехов. Хочешь нарушить заповеди – просто приревнуй. Остальное уже не за тобой, а за ними – страшными грехами людскими. Амир ревновал, но не нуждался в ревности. Мужчина выдохнул, возвращая себе равновесие и чувствуя, как гнев отступает. Она с ним – это главное. И Вася сказала, что у нее есть информация, но, злясь на потерю контроля, он даже не уточнил по какому поводу. Сам виноват.
– Теснее, чем ты можешь себе представить, Борзов, – скупая улыбка тронула губы Амира. – А такие моменты к разговору не предрасполагают, полагаю, ты понимаешь, о чем я. Что с Царевым?
– Дело в архиве. Мы нашли убийцу, – поджал губы Аркадий. – Вернее свидетеля, а Василиса на месте догадалась по его наводке.
– И кто же это?
– Свидетель описал убийцу, как хромающего на обе ноги человека, создавая впечатление, словно он пытается найти положение, которое принесет ему меньше боли.
– Дмитрий Царев.
– В точку, Сеитов. Василиса попросила отправить дело в архив и при мне позвонила Цареву-младшему. Он знает, что она идет за ним. Вася сказала ему про карты и желание Царя. И попросила не вмешиваться, – он откинулся на спинку кресла, разминая шею. – Я и не вмешиваюсь.
– Понятно, – Амир знал, что теперь Дима – задание Банши. – Что ж, тогда до встречи, Борзов, – он поднялся и направился к двери.
– Амир? – позвал его прокурор, и мужчина замер. – Я всегда буду поблизости. Она, хоть и не нуждается в этом, знает это. И теперь это знаешь ты. Я принял ее выбор и надеюсь, ты примешь мой. Мы – взрослые люди, не так ли?
– Расслабься, прокурор, – Амир посмотрел на Борзова, повернувшись к нему. – Я не просто так ношу свою фамилию. Но если увижу, что твоя поддержка станет напоминать мне иное… Я покажу тебе воочию, почему получил свое прозвище.
***
Кладбище было ухоженным и закрытым. Мы довольно быстро добрались до него. Отказавшись ехать в машине мастера, я поехала прямиком за ним. Пришлось завернуть в одно место, не ожидала, что мне сегодня повезет. Но как оказалось, сегодня Госпожа Фортуна повернулась ко мне лицом, а не жопой как обычно. У склепа нас ожидал пожилой статный короткостриженый светловолосый мужчина в темно-синем костюме. Он держал в руках огромный букет синих роз. На звук наших шагов мужчина обернулся. Мастер успел привести себя в порядок, дабы не шокировать папашу видимо. А вот мне пришлось накинуть поверх наряда свою рубашку. Не скажу, что стала выглядеть приличнее. И мне как-то было плевать на это. Встретившись взглядом со стариком, увидела его удивление и неверие. Похоже даже несмотря на макияж, я напомнила ему его друга.
– Василиса, – протянула ему ладонь, прерывая неловкое молчание. Он перехватил ее, и мы пожали руки. – Он тут? – посмотрела на склеп. Мужчина утвердительно кивнул. – Мне необходимо попасть внутрь. У вас свои каноны, а у меня свои. После поговорим.
Я вернулась к багажнику, извлекая то, что в ближайшее время думала – не увижу. Со вздохом натянула черные кожаные перчатки и подхватила в обе руки содержимое.
– Помочь? – голос мастера раздался совсем рядом.
– Нет. Это лишь моя ноша, – я покачала головой в ответ и проследовала за стариком.
Склеп представлял собой круглое здание около трех метров в высоту, украшенное полуколоннами и выпуклыми символами солнца по всей своей поверхности между ними. Стальная дверь с характерным скрежетом распахнулась, и мы прошли внутрь. Ни разу не видела склеп, он впечатлил своей архитектурой и атмосферой. Тут не пахло смертью, скорее – покоем. По кругу располагались узкие ниши, загадочно подмигивающие своей темнотой. Между ними – выпуклые каменистые части, освещенные десятками длинных свечей-столбиков под колпаками. В центре комнаты располагалось каменное возвышение, напоминающее своеобразный алтарь. На нем и вокруг него были расставлены свечи, лежали синие розы, уже потерявшие свою свежесть, но еще не завявшие. Было видно, что кто-то был здесь недавно.
– Почему, – на миг запнулась, – почему тут все горит?
– Дань уважения, – пожал плечами старик, и двинулся к постаменту, заменяя букет цветов.
– Я думал, что ты тут раз в год бываешь… – удивленно протянул мастер.
– Я бываю
