сформируем новое направление в философии, да что там, философии, сочиняем новую религию. В общем, все, как обычно.
– Вокруг гаража все тихо, – сказал Кортнев.
– Да, мы заглянули и туда, – подхватила Оксана.
– Что значит тихо? – поинтересовался Андрей.
– Никаких следов расследования, да и, вообще, не похоже, чтобы там побывала полиция. Сутки всего прошли.
– И в новостях ничего, – добавила Оксана.
– Есть мысли? – спросил Андрей.
– Либо эти псы сами прибрали, либо федералы приложили руку, если они, конечно, смогли так оперативно среагировать. А могли они это только в том случае, если пасли и Грифеля.
– А если они пасли Грифеля, то вышли бы и на нас, – вставил Андрей.
– Да, – согласился Вячеслав, – а значит это сами псы.
– Но, там же были простые работяги, они не могли ничего не заметить.
– Видимо, их принудили ничего не замечать.
– Забавно. Те даже не успели сигнализировать в органы? Или их сигнал там и погасили? Хотя… – Андрей запнулся.
– Думаю, в автосервисе знали, во всяком случае, предполагали, с кем имеют дело, и раньше времени не стали поднимать шум. Двух бойцов же мы оставили.
– Ах да, точно, они могли. Сначала просто припугнуть, а после. После замели уже не они, а кто-то серьезней.
– Мне кажется, не стоит гадать, – произнесла Оксана. – Вы же не собираетесь открывать следствие и выяснять, кто эти псы? Думаю, нужно как можно быстрее убираться отсюда.
– Полностью согласен, – поддержал ее Андрей. – Мы теперь под двойным ударом. Если мы и скинули горцев, что, очень вероятно, но не факт, то за нами теперь ведет охоту ФСБ, и, наверняка, эти псы черные, или, как их там на самом деле.
– Есть план? – спросил Кортнев.
– Ничего оригинального, – ответил Андрей. – Свернем с прямой дороги на север, а когда будем возвращаться, все же скинем тачку. Не спрашивай, нужно рискнуть, там на месте разберемся, посмотрим, и… давайте убираться прямо сейчас. Кстати, нам бы номера надо было поменять. Тюмень уже выделяется. Но, возвращаться не будем. Давайте, коллеги, по местам, а заночуем в поле. Кстати, тут уже не так тепло, как на юге, хоть дело идет к середине лета. Вперед!
Через пару часов Андрей беспрепятственно доехал до Канска, а там повернул на север, и уже ближе к сумеркам добрался до поворота на Богучаны. Проехав поворот, он добрался до съезда к Ангаре, грунтовой дороге, ведущей к какому-то селу, и, как обычно, загнав автомобиль, как можно глубже в лес, остановился.
Выбрав место для ночлега, разбили лагерь. Вячеслав приступил к разжиганию костра, Ислам помогал ему, Оксана подбирала провиант для ужина, а Андрей, заявив, что устал от вождения, притащил пару небольших поваленных деревьев, и, усевшись на ствол одного из них, наблюдал за приготовлениями к ужину.
– Спрашивай, – обратился Андрей к Вячеславу, когда они собрались вокруг костра и ужинали.
– Ты уже обдумал? – спросил Кортнев.
– Да, только с Оксаной не советовался, да и с Исламом. Но, Ислам, думаю, сам должен решить. Однако я не вижу иного выхода.
Оксана, понимая, о чем речь, обняла Андрея и слушала.
– Как мы уже говорили – сколько мы это не обсуждали – без документов мы не сможем продержаться, даже если заберемся в самую глушь страны, в тундру, в горы, куда угодно. Я осознаю возможные последствия, ну, и так далее. О гектаре я, понятное дело, уже забыл, сразу же, как нас втолкнули в гараж и я увидел Грифеля, о своем домике на побережье или где-то еще, вдали от цивилизации, тоже… Да что тут мяться. На своей земле всю оставшуюся жизнь бегать, пока не упакуют, как-то не хочется. Нет, похоже, у нас тут будущего. Да, Оксана?
Оксана лишь крепче обняла Андрея.
– Я вам уже все расписал, – сказал вдруг Кортнев. – В машине, в моем рюкзаке тетрадка, я вам ее отдам.
– Не понял, – проговорил Андрей.
– Там адреса, телефоны, контактные лица, что на этой стороне, что там, в Японии. Я выбрал Кунашир, там у меня человек, который все сделает, и свяжет вас с той стороной, с тем, кто мне обязан, и без вопросов все устроит. В трех экземплярах, на всякий случай, каждому по шпаргалке… Каждый экземпляр уложен в свой файл. Лучше, конечно, чтобы вы все на досуге это все выучили наизусть…
– Стой, я не об этом, – прервал его Андрей. – Слава, ты с нами?
– Конечно, я с вами. Но, мало ли что произойдет, сам видишь. Я поэтому для каждого и составил памятки. Лучше, чтобы сразу у всех все было под рукой. Кунашир это не единственная точка, я там добавил пару, где я тоже знаю нужных людей, но это так, на всякий случай. Кунашир самый оптимальный вариант.
– Ну, как скажешь, но, лучше, ты так не пугай нас, – сказал Андрей, – наше ополчение итак рассыпалось. Кунашир это не один из островов, на которые японцы глаз положили?
– Один из них, – подтвердил Кортнев.
– И главное, это не секретный объект? Приграничная зона или что там еще? Заставы же прямо там, или как это все называется? Там нужны будут паспорта, или…
– Все будет улажено, – прервал его Вячеслав. – А режим пограничной зоны с Кунашира снят уже давно.
– А остальные точки?
– А выбрал те, где все гладко.
– Настоящий пограничник, – весело заметил Андрей.
– Я уже связался со своим человеком в Южно-Курильске. Он вахтами работает, так что нужно выбрать время, когда он на месте… Ну, это уже тонкости.
– Понятно, – задумчиво проговорил Андрей, глядя на огонь.
– Андрюша, – ласково произнесла Оксана, – мы найдем, где построить город мастеров. Ты же сам говорил обо всем мире.
Андрей грустно улыбнулся.
– Хотелось бы начать со своей земли… Родина моя…
– На той стороне нам изготовят паспорта любой страны, – продолжал Кортнев.
– Любой? – переспросила Оксана.
– Ну, почти любой, – улыбаясь, признался Вячеслав. – Ценник приемлемый. Если действительно удастся избавиться от «Крузака», то денег нам хватит с головой, чтобы и добраться, куда решим, и обустроится там.
– Вот только, что мы там будем делать, в этой любой стране? – не унимался Андрей. – Посуду мыть?
– Андрюша, мы будем своб… – Оксана осеклась.
– Это будет новая жизнь, – вступил Кортнев, – можешь распоряжаться ею, как тебе заблагорассудится.
Андрей тяжело вздохнул, прикуривая сигарету.
– Что-то не так? – поинтересовался Кортнев.
– Да, нет, все ровно, нам ли, друзьям по несчастью, быть в печали?
– Слушай, Андрюша, честно скажу, глядя на вас, мне порой хочется рассмеяться. Друзья по несчастью! На всех вас, включая Петра Ильича, да простит меня господи, – вдруг, сменив интонацию начал Вячеслав. – Да и на себя самого. Мы смешны, смешны до безобразия, до стыда. Петр
