Сергей Донской - Сотрудник отдела невидимок

– Я говорю про Агату.

– Не морочьте мне голову, черт подери! – заорал мужчина. – Состояние здоровья Дичевой мне известно без вас. Что с вами? Что с ногой? Может быть, вам требуется медицинская помощь? Учтите, лечение в Болгарии вам дорого обойдется. – В голосе мужчины прозвучала неприкрытая угроза. – Советую обратиться к российским врачам. Очень настоятельно советую.

– Я не нуждаюсь в медицинских консультациях, – холодно ответил Юрьев. – Мне нужен небольшой отдых.

– Господи! Ведь может разразиться международный скандал! Из-за какой-то паршивой ноги!

– Позвольте с вами не согласиться. Нога принадлежит мне. И я не считаю ее паршивой.

– Извините, – буркнул мужчина. – Так что с ней приключилось?

– Легкое растяжение связок, – успокоил его Юрьев. – Сейчас лежу с компрессом на кровати. Местный врач сказал, что через сутки буду прыгать, как кузнечик.

Незнакомый голос смягчился:

– Вы уверены?

Юрьев как раз ни в чем не был уверен. Он сам не знал, для чего решил остаться, и абсолютно не представлял себе, как подступиться к Казаеву. Сверлить дно яхты дрелью? Слепить боевиков солнечными зайчиками?

– Уверен, – отчеканил Юрьев.

– Что ж, выздоравливайте, – скорбно вздохнул мужчина. – И поменьше напрягайте ногу. В вашем положении разумнее отказаться от любых прогулок, понимаете?

– Еще как, – буркнул Юрьев, прежде чем отключиться.

Он действительно понимал. С этой минуты все его дальнейшие действия приравнивались к должностному преступлению.

Мимо лавки прошли иностранцы, седовласые, степенные, но одетые, как тинейджеры. Судя по обрывкам разговора, они были не слишком довольны здешним сервисом, но зато расценки и рацион их вполне устраивали.

– И все же я скучаю по китайской и японской кухне, – пожаловался кругленький, белоголовый старичок, похожий на одуванчик.

– О да, да, – закивали спутники. – Суши, морская капуста, суп из акульих плавников…

Юрьев сглотнул голодную слюну, включил телефон, нашел информацию о недавних переговорах и соединился с Агатой. Он не сомневался, что разговор будет прослушиваться, и намеренно звонил болгарке. Пусть ее соотечественники удостоверятся в том, что Юрьев не намерен предпринимать какие-либо шаги. Какие шаги с поврежденной ногой?

– Халло, – прозвучало в трубке.

– Не спишь? – поинтересовался Юрьев.

– Нет, – хрипло ответила Агата и зевнула. – Все прошло нормально?

– Да.

Оба врали друг другу. Агата видела десятый сон, когда ей позвонил Юрьев. Он не выполнил задания. Но кому нужна правда? Какой от нее прок?

– Было трудно? – спросила Агата.

– Ерунда, – ответил Юрьев. – Поплавал, освежился… Вот только нога…

– Ты ранен?

– Какое там. Небольшой вывих. Подвернул ногу, когда уворачивался от камней на дороге.

– Тебя засекли?

– Разве что рыбы. Безобиднейшие создания. Я подстрелил парочку на ужин. Буду варить уху.

– Что такое уха? – спросила Агата.

– Рыбный суп.

– Терпеть не могу рыбный суп. – Судя по изменившемуся звучанию голоса, Агата прикрыла трубку ладонью. – Слушай, а других аквалангистов возле яхты не было?

Это начинало становиться интересным.

– А что? – удивился Юрьев. – Должны были появиться аквалангисты?

– Яхту, оказывается, охраняли британские подводники, – торопливо зашептала Агата. – Я узнала об этом, когда было поздно тебя предупреждать.

– Откуда?

– Мне сказал… ну, хороший знакомый. Он поведал мне по секрету суть перехваченного разговора. Оказывается, из Лондона поступил приказ снимать охрану. Кажется, известный тебе человек будет оправдан в суде.

– Когда снимают охрану? – спросил Юрьев.

– Утром.

– Знал бы, поплыл бы завтра.

– Я не виновата, – тихо произнесла Агата. – Меня держали в неведении точно так же, как тебя. Все, что мне оставалось, это молиться. И я молилась, Иван.

– Ты ведь католичка, – усмехнулся Юрьев, – а я православный. Так что мне твои молитвы как мертвому припарки.

Последовала продолжительная пауза.

– Но бог-то один, – нашлась Агата.

«И сатана один, – мрачно подумал Юрьев. – Пока люди веками выясняют, какого числа отмечать Пасху и сколькими пальцами креститься, сатанинское воинство не дремлет».

Он поискал взглядом яхту Казаева, но, конечно же, ничего не увидел во мраке. И сказал, устремив глаза к размытому ночью горизонту:

– Спасибо на добром слове, Агата. И вообще, спасибо за все. Ты хорошая девушка…

– Приятно слышать. Но почему такой заунывный тон? – Агата насторожилась. – Мы ведь не прощаемся?

– Прощаемся, – возразил Юрьев.

– Ни за что! – крикнула Агата, словно ей приходилось обращаться к нему не по телефону, а через разделяющие их километры. – Ты что, уезжаешь?

– Почему бы и нет? – сказал он.

– Но ты не можешь!

– Еще как могу.

– Ни в коем случае!

– Это еще почему?

– Приказ. – Юрьеву вспомнилась старая песня, которую напевал отец матери, когда уезжал из дома. Дан приказ ему – на запад, ей в другую сторону. – Прощай.

Не дожидаясь возражений, он оборвал связь и установил на своем телефоне блокировку на звонки с Агатиного номера. Они дали друг другу все, что могли, а остальное будет лишь пустой тратой времени. Продолжение всегда проигрывает началу. И в кино, и в жизни.

Бросив последний взгляд на черную равнину моря, Юрьев взял курс на приглушенные звуки музыки.

Было два часа ночи. Опустели кафе, аллеи в парках, тропинки, пересекающие газоны, тротуары. Закрылись аттракционы. Механический бизон для потешных родео неподвижно застыл посреди площадки, словно припоминая, скольких незадачливых ездоков сбросил со своей широкой спины прошлым вечером. Не двигались качели и карусели для детей. Журчали струи в наполняемых свежей водой бассейнах. От заповедника «Балтата» тянуло запахами тропического леса, но Юрьев принюхивался совсем к другим ароматам. Он хотел есть. Он был голоден, как волк.

Его не тянуло в шумное заведение с танцевальной площадкой, варьете или стриптизом. Не хотелось также добираться до «Славянского кита» или «Староболгарского стана». Он остановил свой выбор на открытой площадке ресторана «Добруджа», где на сцене негромко пели что-то из репертуара «Queen».

Прежде чем войти, Юрьев задержался у входа возле щита, на котором мелом были написаны наиболее ходовые блюда и напитки. Цены не показались ему заоблачными. Ответив на приветствие официанта, Юрьев вошел внутрь.

Несмотря на поздний час, в ресторане было многолюдно. Единственный свободный столик стоял в углу, являясь идеальным местом для наблюдения. Правда, наблюдать было не за кем. Усевшись, Юрьев пробежался взглядом по публике, но не обнаружил ни коварного брюнета в желтой кепке, ни кого-либо еще, похожего на чеченца. Он заказал большой, хорошо прожаренный стейк, картофель фри, салат, большой бокал пива и стал ждать, когда заказ будет выполнен.

Музыканты на сцене оборвали на середине хит «We Are The Champions» и запели по-русски:

От сцены с довольным видом шел мордастый парень с толстым золотым жгутом на бычьей шее. За возможность послушать любимую песню он выложил не меньше сотни левов и явно гордился своим поступком. Приятели встречали его бурными аплодисментами и приветственными возгласами.

Перед Юрьевым возникли заказанные блюда. Он взялся за вилку и нож, а ресторанная группа перешла к ритмичному рефрену:

Певец исполнял номер безукоризненно, ничем не хуже профессионалов. Фирменный знак, выделяющий Болгарию среди прочих курортов мира. Тут умели и любили музицировать. Недаром в здешних краях родился легендарный Орфей, певший в Родопских горах, чтобы вернуть из мертвого царства свою возлюбленную Эвридику.

Пока Юрьев рассеянно размышлял об этом, к сцене направился другой мужчина, настолько волосатый, что походил издали на большого орангутанга в человеческой одежде. Косясь на него, музыканты продолжали петь:

Волосатый мужчина помахал деньгами и положил их у ног бас-гитариста. Музыканты ускорили темп, наспех покончили с травой у дома и заиграли вступление к допотопному хиту «Modern Talking». Солист перешел на дискант и зажмурился от удовольствия. Мордатый парень с цепью опрокинул в себя стопку водки и поднялся со стула.

«Значит, – рассудил Юрьев, – вскоре опять грянет чемпионская песня «Queen», а потом снова настанет черед космического рока по-русски. Если так пойдет дальше, то на протяжении всего ужина я обречен слушать только эти три песни».

Впрочем, ввиду позднего времени аппаратура группы была приглушена, так что музыка не раздражала слух и не действовала на нервы. Стейки в «Добрудже» готовили изумительные, а пиво было ледяным, резким и очень вкусным. Забыв о проблемах, Юрьев наслаждался пищей, когда до его ушей долетело слово, заставившее его окаменеть с непрожеванным куском во рту.