Николай Стариков - Громовые степи

В первый же день снайпер сумел произвести два прицельных выстрела. На другой день удалось выманить под огонь снайпера еще одного охотника пострелять по движущимся целям.

С результатом «уничтожено семь оккупантов», как записал командир взвода в «Личный счет истребления фашистов», Николай Дмитриевич закончил декадную командировку.

В части ему было присвоено звание ефрейтора как выполнившему условие, в соответствии с которым оно дается снайперу, уничтожившему не менее двух фашистов.

Лида вновь пыталась проявить зачеркнутые цензурой строки в письме отца. Он сообщал, что не мог посылать письма более двух недель, но теперь все позади.

Николай Дмитриевич писал о том, что его переводят для прохождения службы на охрану железнодорожных мостов через реку Маныч в Ростовской области.

Прибытие балашовской группы бойцов в гарнизон на Маныче совпало со значительной заменой в войсках рядового и младшего командного состава. Войска по охране железнодорожных сооружений передали семнадцать с половиной тысяч человек на формирование стрелковых соединений внутренних войск НКВД, взамен получили пополнение новобранцев старших возрастов, ограниченно пригодных для службы, в большинстве слабо владеющих русским языком.

Николая Дмитриевича назначили командиром отделения. Из десяти подчиненных с Северного Кавказа и из Закавказья русский язык знал лишь грузин Беберидзе, три года до этого отслуживший в Красной Армии. Он стал помощником и переводчиком у командира отделения.

Первую неделю боевой подготовки Николай Дмитриевич изучал с новобранцами устройство винтовки, занимался строевой.

Командиру отделения людьми командовать еще не приходилось. Теперь его раздражали тупое выражение лиц отдельных подчиненных, их непонимающие глаза, постоянное отсутствие желания что-либо делать. Стоит отвернуться, тут же сбиваются в кучу на солнечной стороне землянки и молча сидят на корточках нос к носу. Беберидзе частенько предлагал подавать команды разгильдяям, как он их называл, пинком. Втихомолку он так и поступал, строго придерживаясь правил армейской жизни: «Не можешь — научим, не хочешь — заставим».

Произошли заметные изменения в службе Вадима. В составе роты он возвратился в Тамбов из Красноярского края, куда осенью прошлого года она отконвоировала эшелон с заключенными. Тогда, сразу после разгрузки на месте создания новой колонии, стало ясно: для ее охраны сил и средств на месте нет. Выделенное для этого подразделение прибыло позже, почти через три месяца.

Еще через несколько недель в полном безветрии пошел снег белой лавиной. Он падал двое суток без перерыва. Вся округа оказалась покрытой ровнехонькой скатертью первозданной белизны. Не стало видно ни бугорка, ни кустика, исчезла железная дорога вместе с насыпью. Ее потом отыскивали для расчистки заостренными палками. Всякое передвижение стало возможным лишь по отрытым в снегу траншеям глубиной в человеческий рост. Вокруг колонии — сплошная следовая полоса. Проехал наряд на лыжах по периметру поселения, и все ясно — побегов не было. И еще стало ясно как охране, так и заключенным: уйти отсюда действительно никому не удастся.

Появилась другая проблема. Когда еще не было столько снега, между мужской и женской территориями лагеря была воздвигнута двухметровая глухая стена с натянутой поверху колючей проволокой. Теперь от поверхности снега до вершины забора осталось не более полуметра. Утрамбовать ночью какую-то ее часть, сделать скрытый выход к нему под снегом и все это замаскировать — дело не сложное.

Рядовой Бодров с рассветом нес службу наблюдения и охраны лагеря на смотровой вышке. Все как на ладони. Он обратил внимание на крайнюю от ограды женскую землянку и не сразу зафиксировал в сознании, почему оттуда вышли двое мужчин. Вышли и вышли, что из этого. «Да, но это ведь женская часть колонии!» Поднятый по тревоге караул перекрыл внутреннюю ограду, оперативная группа быстро отыскала в женских землянках четверых заключенных-мужчин. Сколько зэков уже побывало на женской стороне «в гостях», выявить не удалось. Зато перед руководством колонии встал вопрос о немедленном строительстве штрафного изолятора.

В начале 1942 года конвойные войска передали на формирование внутренних войск и в состав действующей армии наиболее подготовленных бойцов и командиров. Части и подразделения обновились на одну треть за счет призывников, ограниченно пригодных к службе, не имевших, как правило, представления о конвойных войсках. Чтобы в короткие сроки подготовить этот контингент к несению службы, командование частей вынуждено было привлекать рядовой состав, способный выполнить задачу. С отобранными для этой цели группами бойцов проводились двухнедельные сборы по сокращенной программе подготовки начальников эшелонных и плановых конвоев. В числе выдвиженцев оказался и Вадим.

Занятия эти в его полку сводились чаще всего к обмену опытом организации службы конвоями в различных условиях военного времени.

Руководитель сборов майор Зацепин в первую очередь сообщил, что в связи с успешным наступлением Красной Армии восстанавливаются оси движения маршрутов конвоев, существовавшие до войны, как в глубоком тылу, так и на освобожденной территории.

— Сейчас перед войсками стоит задача, — говорил он, — брать под охрану тюрьмы, приемные пункты, лагеря, госпитали для военнопленных, восстанавливать нормальную деятельность плановых конвоев по старому своду маршрутов, а также устанавливать по мере надобности новые железнодорожные маршруты. Несмотря на сложность обстановки, мы обязаны своевременно выполнять задачи по конвоированию военнопленных, заключенных и спецконтингента.

Майор также предупредил, что с начала года наметился рост количества побегов всех категорий перевозимых и охраняемых заключенных. В этой связи подразделения вынуждены нести службу увеличенным составом конвоев и караулов, но, тем не менее, четвертая часть побегов остается непресеченной. Основными причинами столь позорных результатов, сделал он вывод, являются неграмотные действия начальников караулов, старших оперативных групп, плохая организация предупредительных мероприятий. Из общего числа побегов более половины приходится на эшелонные конвои.

Зацепин поделился со слушателями накопленным с начала войны опытом по конвоированию и охране заключенных: запретные зоны стали оборудоваться приборами «Сторожевой сигнал»; получило распространение шахматное расположение постов в эшелоне путем выставления часовых с обеих сторон товарных выгонов на тормозных и дополнительных площадках. В этом случае днем часовые охраняют эшелон четырехсменными постами из расчета каждый на четыре-пять вагонов. Освоено также наружное освещение вагонов и железнодорожного полотна в условиях светомаскировки подвешиванием электрических лампочек с козырьком; применяются новые приборы звуковой сигнализации на лобовых стенках товарных вагонов; ежедневно меняется система охраны объектов, в том числе расположение секретов, наблюдателей, блокпостов служебных собак, маршруты движения дозоров.

Слушателей ознакомили также с новыми инструкциями Управления войск НКВД: «О порядке сопровождения эшелонов спецпереселенцев» и «О порядке конвоирования бывших военнопленных Красной Армии». В конце сборов им было присвоено звание младшего сержанта и вручены личные пистолеты ТТ. После изучения материальной части их пристреливали в широком овраге по немецким каскам.

При обращении с оружием всегда присутствует элемент опасности. Половина слушателей уже отстрелялась, когда у очередного из них пистолет в руке начал произвольно делать неконтролируемые одиночные выстрелы. От неожиданности владелец оружия выронил его из рук, и упавший на снег ТТ продолжал стрелять с небольшими паузами.

Немигающими глазами необстрелянные бойцы наблюдали, как пистолет взвихривает пулями снег.

Вадим был убежден потом, что во время самопроизвольной стрельбы пистолета он и его товарищи висели в воздухе, не касаясь ногами земли. Дважды ТТ прострелил место нахождения строя, но пули никого не задели.

Не прошло и двух суток по окончании учебы, как младший сержант Бодров штабом батальона был назначен начальником конвоя для перевозки спецконтингента из-под Воронежа в Среднюю Азию. Отделению в составе десяти человек предстояло сопровождать эшелон из двенадцати четырехосных товарных вагонов с бывшими военнослужащими.

Командир отделения впервые, как и все его подчиненные, выполнял подобного рода задачу в отрыве от своей роты. Полная самостоятельность при отсутствии опыта и наличии слабых знаний!

Существующая на этот счет инструкция войск НКВД лишь в общих чертах определяла действия наряда при конвоировании спецконтингента. На войне не принято спрашивать, кто что умеет и знает, а существует неписаное правило: обязан делать все, что положено по должности и званию.