— По-моему, — продолжил Шведов, — надо навалиться на один-два опорных пункта всеми силами и огневыми средствами. Покончим с одним, возьмемся за остальные.
— Внезапности не получается, — возразил Львов.
— Ваше мнение, товарищ Шалевич? — спросил Бодров.
— Я согласен с командиром, — улыбнулся тот.
— А если командир ошибется?
— Ответственность пополам.
— Зрелое решение всегда лежит где-то в середине различных мнений. Давайте сформулируем замысел следующим образом: ночной атакой захватить два опорных пункта, стремясь при этом не допустить потерь. Под прикрытием темноты подразделения осуществляют скрытое сближение до вершины холмов, затем с близкого расстояния расстреливают и забрасывают гранатами противника, освещенного ракетами. Каждый опорный пункт атакуется одновременно с четырех сторон. Тыл наступающих от нападения немцев и соседних опорных пунктов обеспечивает первая рота. Артиллерийской подготовки наступления проводить не будем.
Прошла минута, другая, прежде чем офицеры, вникнув в содержание замысла, начали задавать вопросы.
— Кто возглавит атаку первого опорного пункта? — спросил Шведов.
— Анатолий Алексеевич, а второго — Валерий Александрович.
— Как поступим с другими опорными пунктами?
— Наша слабая артиллерия будет вести огонь по ним во время вашего сближения с противником. Потом посмотрим.
— Какие объекты будут атакованы?
— С западной и восточной сторон Горобцов. Если задачу выполним, нарушим единую систему огня и наблюдения противника. У него не будет круговой обороны, останется очаговая, с которой справиться легче.
— Какие подразделения входят в состав первой и второй групп?
— Первая ударная группа — вторая, третья, четвертая, пятая роты; вторая — шестая, седьмая, восьмая, девятая. Командирам групп необходимо провести рекогносцировку с подчиненными, к шестнадцати ноль-ноль подготовлю приказ на наступление и указания по взаимодействию.
К обеденному времени боевая документация была подготовлена. Сергей пошел посмотреть готовность батальонного медицинского пункта к ночной операции.
Лицо Наташи сосредоточенное, сумеречное. Блиндаж блистал чистотой, насколько это возможно в полевых условиях. Стены завешены простынями, лежали они поверх соломенных лежаков, помещение освещалось несколькими лампочками от танковых аккумуляторов.
— Сережка, — обратилась она, — это опасно?
— О чем ты?
— Чувствую, надвигаются какие-то серьезные события.
— Анатолий сказал что-то?
— Жди от него! Как же…
— Наташа! У нас все дела опасные и серьезные. На фронте других не бывает. Содержи свое хозяйство в постоянной готовности. Свяжись с фронтовыми полевыми госпиталями. Сегодня к вечеру заместитель по тылу обещал раздобыть в твое распоряжение небольшой автобус.
— Что мне написать в ответ Зине?
— Спасибо за письмо и хорошие слова о сыне и родственниках.
Днем светило солнце, пригревало в затишье, но к вечеру ветер усилился, начало подмораживать. Нарождавшийся серпик месяца клонился к западу. Шумели деревья в роще, шуршал голыми ветками кустарник на склонах холмов. Выставленные вокруг намеченных для атаки опорных пунктов наблюдатели каких-либо изменений в поведении немцев на холмах не обнаружили. Расхаживали они по вершинам, почти не маскируясь. Медленно гасли бледно-розовые верхушки облаков на западе, когда подразделения начали выходить в исходное положение. Предстояло совершить марш-бросок до десяти километров, прежде чем оказаться у цели. Наступила ночь. К этому времени боевые группы изготовились к бою. Со штабной радиостанции полетел в эфир сигнал «567» — начало огня артиллерии и движения наступающих цепей.
В ночной тишине громовые раскаты взрывов на двух высотах покатились по округе. Мины и снаряды ложились по всей площади холмов, но потом постепенно начали перемещаться к вершинам и вскоре осветили их вспышками разрывов. Две другие высоты с крутыми скатами, поросшими густой жухлой травой и редким кустарником, продуваемые сильным ветром, лежали в темноте. По их склонам, неровным, с множеством невидимых в траве продольных и поперечных углублений, пригнувшись, медленно двигались человеческие фигурки. Бойцы чертыхались, выбираясь из них, но тут же попадали в новые.
Пройдена первая половина пути, часть второй, со стороны противника ни звука. К этому времени разрывы на соседних высотах прекратились. По цепи пошла команда приготовить гранаты, двигаться вперед по-пластунски. Показались окопы, хорошо видимые на светлом небосклоне. Но вот от испуганного крика часового вздрогнула тишина, судорожно прогремела первая очередь из автомата, и загрохотали вершины высот от разрывов гранат, резких винтовочных выстрелов. В небо взвились десятки ракет с обеих сторон. Оглохшие от стрельбы бойцы лежа вели огонь по выскакивающим из блиндажей людям.
— Разрешите подать команду ворваться в траншею и штыками довести дело до конца, — обратился командир третьей роты к Шведову.
— Нет. Вести огонь с места. Мы не знаем, сколько их там. К тому же можно попасть под огонь соседей.
Неожиданно из траншеи, идущей под углом к окопам, начали выскакивать темные фигуры людей и, ведя непрерывную стрельбу из автоматов, устремились на залегшую цепь, участились выстрелы из винтовок. В сторону контратакующих тут же полетели гранаты. Анатолий достал из-за пазухи теплый пистолет, присоединился к стрелявшим. Несмотря на плотный огонь, автоматчики противника приблизились к залегшей цепи. В этот момент потухли ракеты, и немцы потеряли из поля зрения лежавших в высокой траве бойцов, оставаясь по-прежнему видимыми на небосклоне. Это и решило исход попытки контратаки. В считанные секунды солдаты противника были перестреляны, двое из них подняли руки вверх. Они тут же были сбиты с ног и волоком доставлены к командиру роты. Подполз Шведов. Раненый пленный тихо стонал, другой дрожал крупной дрожью, повторяя непрерывно: «Гитлер капут, Гитлер капут…»
Интенсивность автоматных и винтовочных выстрелов со стороны противника начала постепенно затухать, реже стали слышны разрывы гранат. Шведов приказал командирам рот под прикрытием огня друг друга повзводно и по-пластунски приблизиться к окопам противника, забросать их гранатами и захватить. Прошло не менее получаса, прежде чем командиры подразделений один за другим доложили о выполнении приказа. С запозданием вспыхнул луч прожектора, начал ощупывать местность, но бойцы находились уже в траншее. Командир пятой роты, ближе к которой располагался светильник, приказал второму взводу залпом уничтожить его. После первых выстрелов источник света погас.
Ко второй траншее подразделения выдвигались короткими бросками под прикрытием друг друга. После ее захвата при свете ракет с поднятыми вверх руками выбралась группа солдат из соседних окопов. Но тут же за их спиной раздалась длинная пулеметная очередь, дробь автоматов и попытавшиеся сдаться исчезли с поверхности земли. Вновь в ход пошли гранаты, но теперь уже от сблизившихся с разных сторон рот. Вскоре Шведов передал по радио сигнал: «Прекратить огонь». И тут же со всех сторон опорного пункта послышались команды: «Фриц! Хенде хох!»
Несколько по-иному развивались события в группе Мухова. Когда подразделения Шведова были обнаружены часовыми и там послышалась стрельба, на втором холме немцы засуетились, изготовились к бою. Во время переполоха седьмая рота подошла к вражеским окопам на двадцать-тридцать шагов. Несколько удачных бросков гранат, и выстрелы из окопа стихли. Но тут же с других участков сюда начали подтягиваться группы солдат. Седьмая повторила огневую атаку. Не видя опасности с иных направлений, противник стал сосредоточивать силы против нее. Воспользовавшись оплошностью, соседние подразделения ускорили выдвижение к переднему краю, забросали вражеские траншеи гранатами и вслед за ними ворвались в окоп.
В других местах незаметно сблизиться с обороняющимися бойцам не удалось. Расстояние от первой траншеи до других окопов не позволяло повторить опыт. В какой-то момент лишь один из взводов сумел продвинуться вперед с южной стороны. Выручила шестая рота. Она из первой траншеи по-пластунски без выстрелов приблизилась вплотную ко второй, рывком перескочила бруствер и неожиданно оказалась в незанятом окопе. Ее огонь с фланга оказался неожиданным для немцев.
Вскоре темные фигуры людей с поднятыми руками начали выходить из окопов. Когда верхушки холмов окрасились лучами солнца, подразделения стояли у их подножия, приводили себя в порядок. Насчитали с полсотни пленных. Привели к Бодрову сдавшегося обер-лейтенанта. Из-под лохматых белесых бровей и набрякших век он глядел на русского офицера с любопытством. Никак не предполагал, что можно вот так одним махом захватить два ротных опорных пункта с незначительными потерями. На виду в траве лежали девять погибших красноармейцев, возле раненых хлопотали медработники в белых халатах.
