Возможно Джейн, человек, близкий Ходакову, сможет как-то помочь, навести на след реальных, а не воображаемых, преступников. Возможно, Ходаков в её присутствии называл имена, делился своими страхами, сомнениями. Что беспокоило его в те последние дни? Любая информация, самая малая крупица правды, может оказаться полезной.
– Я ничего не знаю, – сказала она. – Ничего. Дмитрий никогда не рассказывал мне о своих делах.
– Но хоть что-то? Случайно брошенная фраза, телефонный разговор в вашем присутствии, наконец, его настроение. Можно, я задам несколько не слишком приятных вопросов?
– Кажется, вы именно за этим и пришли.
– Возможно, Дима выглядел угнетенным, испуганным?
– Насколько я помню, у него было хорошее настроение.
– Когда вы виделись с ним в последний раз?
– За три дня до его исчезновения.
– Вы встречались на этой квартире?
– Да, здесь.
– Ваши отношения продолжались год?
– Около того. Какое это имеет значение?
Отвечая на вопросы, Джейн вела себя странно. Оттягивала ворот свитера, будто ей тяжело дышалось, не хватало воздуха. Опускала руки на колени. Но вдруг обхватывала ладонью подбородок, держа большой палец на щеке. Наблюдая за этими жестами, Колчин решил, женщину выдают даже не её глаза и не губы, а руки. Беспокойные руки для у англичанина – верный признак перевозбуждения, почти истерика. Скорее всего, Уильямс врет. Но почему?
– Какими были его последние слова перед уходом?
– Он просто попрощался. Поцеловал меня и ушел.
– В тот день он упоминал какие-то имена? Вспомните, это очень важно. Юрий Дьяков – вам это имя ничего не говорит?
– Нет.
– Может, вы когда-нибудь встречали мужчину лет сорока, коренастого со сломанным носом и приметным шрамом над правой бровью?
– Возможно. Хотя, нет. Не знаю. Я не приглядываюсь к чужим шрамам. А что, этот человек опасен?
– Очень опасен. Остерегайтесь, если встретите его. Кого из русских дипломатов в разговорах поминал Дима?
– Никого. Если вы пришли допросить меня, то напрасно потеряли время. Я не тот человек, который вам нужен.
– Жаль, я рассчитывал на вас. Вам кто-то угрожал в последнее время? За вами следили на улице? Кто-то ошибался телефоном, когда вам звонили?
– Нет и нет. Правда, вчера вечером позвонил какой-то мужчина, спросил Джеймса. Голос с акцентом.
– Последний вопрос. Вы боитесь за свою жизнь?
– После того, что случилось с Димой, я боюсь.
– В таком случае, готов помочь вам. Если нужны деньги, чтобы уехать…
– Я сама в состоянии позаботиться о себе. А теперь я хочу остаться одна.
– Вот на всякий случай. Звоните в любое время, если что-то вспомните или понадобится моя помощь.
Колчин положил на столик визитную карточку с телефоном корреспондентского пункта ТАСС и служебной квартиры, в нижнем углу был записан от руки номер мобильного телефона.
Гость встал, вышел в прихожую, натянул плащ и ботинки. Джейн распахнула дверь, Колчин попрощался и вышел. «Она что-то знает, – сказал себе Колчин. – И она заговорит. Она обязательно позвонит. Это лишь вопрос времени. Плод должен созреть. Надо дать ей немного времени на раздумье». Колчин вышел на улицу, залез в машину, и, вытащив из ящика для перчаток мобильный телефон, зарегистрированный на чужое имя, набрал номер.
Когда услышал голос Донцова, сказал:
– Приезжай к дому девочки. Чем скорее, тем лучше. По-моему, за ней надо присмотреть.
За пару дней пребывания в Лондоне Дьяков сделал все, что планировал. Он не рискнул соваться в гостиницу, чтобы не регистрироваться там, а нашел спокойное место, где можно, не привлекая к себе внимания, провести три-четыре ночи. Это была бильярдная «Серебряный берег», которую со дня на день должен был открыть один знакомый шотландец. Но пока в административном помещении доделывали косметический ремонт, заведение пустовало. Дьяков устроился на первом этаже в комнате для обслуживающего персонала и остался доволен, здесь было все, что нужно для жизни: койка, стол и даже туалет за дощатой перегородкой в углу.
Первую ночь он плохо спал, потому башка разболелась от запаха свежей краски и обойного клея. Он ворочался на койке, прикидывая, как действовать. К утру решил, что Уильямс должна стать жертвой разбоя и погибнуть у себя на квартире. Другие варианты слишком трудоемки. Автомобильная авария отпадает, потому что Уильямс не имеет своей машины. Уличное ограбление и убийство – сомнительно. Женщина уходит на работу и возвращается домой, когда вокруг полно служивого люда. Инсценировка несчастного случая, например, падения с платформы под поезд метро, – задача технически сложная. Вариант корыстного убийства тоже имеет серьезные изъяны: Шордитч очень спокойный район, здесь время от времени происходят кражи краж, но квартирное ограбление с кровью случается раз в пятилетку. Тем не менее, именно этот вариант – лучший, потому что самый легкий в исполнении.
Для начал Дьяков изучил квартал, где расположен дом будущей жертвы. Погулял по проходным дворам, отыскивая пути отхода на тот случай, если в деле возникнут осложнения и придется удирать от полиции. Позавчера утром он покрутился возле подъезда. Дверь деревянная, на уровне человеческого лица окошечко из дымчатого рифленого стекла. Чтобы проникнуть внутрь, можно, обклеив стекло скотчем, выдавить его. Однако шум может разбудить хозяйку. Дьяков решил пойти другим путем: когда вокруг не оказалось пешеходов, сделал слепок от замка подъезда, поехал в автомобильную мастерскую, где работал один старый знакомый, выходец из России, и в течение полутора часов изготовил ключ. Выточить ключ со слепка дело простое, особенно если в Лондоне у тебя есть друзья.
Днем, когда Марта, старая хозяйка этой дыры, отправилась за покупками, Дьяков вошел в парадное и срисовал обстановку. Дом узкий и тесный, зажатый между другими доходными домами, на каждом этаже по две квартиры.
Ясно, что Марты, как и все англичашки, просто сдвинута на экономии. Лампочку над подъездом на ночь выключают. Когда в парадное заходит человек, на лестнице на всех этажах автоматически загорается свет. Через три минуты срабатывает реле, и свет гаснет. Этого времени верхним жильцам должно хватить, чтобы добраться до своих дверей и отпереть дверь в квартиру. Если не уложился в три минуты, придется ковыряться с замком в полной темноте. Двери совсем хлипкие, замки паршивые, которые поддадутся гнутому гвоздю, но есть глазки. На кой черт они нужны, спрашивается, если на лестнице все время темно? Дьяков поднялся на последний этаж, постоял на лестничной клетке, прислушиваясь к звукам. Тишина такая, что слышно, как на улице проезжает машина.
Он подошел к двери Уильямс, зная, что женщина на службе и вернется поздним вечером, нажал кнопку звонка. Затем достал из кармана плоскую коробочку, освободил мастику от герметичной пленки, помял, погрел в пальцах, чтобы материал сделался мягче пластилина. Затем аккуратно вдавил мастику в замочную щель, подождал несколько минут, пока эта штука затвердеет. Через минуту он вышел на улицу со слепком ключа от квартиры Уильямс. Этот единственный замок легко открыть хоть женской шпилькой, но в этом случае придется ковыряться пару лишних минут. Велик соблазн, изображая из себя агента, торгующего в кредит, например, посудомоечными машинами, обойти подъезд снизу до верху, позвонить во все квартиры и разобраться, какие неприятные сюрпризы могут подстерегать его. Например, не держит ли кто из жильцов собаку.
Однако надо понимать, что в тот же день, когда Джейн Уильямс найдут в своей квартире мертвой, полиция заинтересуется подозрительным продавцом посудомоечных машин со странным акцентом. Его приметы занесут в компьютер. Конечно, для Дьякова это уже не будет иметь большого значения. Личность его все равно не установят. Да и к тому времени он будет далеко, в Германии, а, возможно, уже пересечет границу с Чехией.
Вчера с раннего утра Дьяков купил бургеров и пару банок пива, занял место в «тойоте», взятой у того же приятеля из автомастерской. Машина поставил чуть наискосок от дома, на противоположной стороне улицы, поэтому из салона открывался отличный обзор. Наблюдая за домом и его жильцами до поздней ночи, Дьяков пришел к выводу, что обстановка для дела идеальная.
Хозяйка Марта, занимавшая весь первый этаж, ложилась спать рано, с наступлением темноты, подавая добрый пример всем жильцам. На втором этаже поселилась молодая парочка, видимо, молодожены, занятые только самими собой. Просыпались эти охламоны поздно, потом уходили. Судя по рюкзакам, парочка – студенты колледжа. Они возвращались в пять вечера, чтобы пораньше лечь в койку и предаться любовным забавам. На том же этаже в соседней квартире поселилась семья какого-то средних лет бездетного господина, видимо, клерка из Сити. В квартире по соседству с Уильямс жил одинокий мужчина лет пятидесяти пяти. Он уезжал на работу в семь утра, возвращался в пять, а свет выключал уже в десять часов вечера. Очень хорошие, предсказуемые соседи, – решил Дьяков.
