– Почему? – задумчиво повторила Морталюк. – Все просто. Вы были окружены.
– Разве я знал об этом? – воскликнул Бондарь. – А если бы и знал? Я был вооружен и стоял на лыжах. Мне оставалось рискнуть, а это для меня дело привычное.
– И что бы ты доложил руководству в случае удачного побега? Ты ведь не выяснил ничего конкретного. Ну, работают на меня девушки, ну, красивые и здоровые. Что с того? Уголовного наказания за подобные вещи не предусмотрено.
– А как насчет других вещей?
– Каких? – вопрос сопровождался невинным хлопаньем ресниц.
Бондарь принялся разминать сигарету. Сейчас ему предстояло выстроить безупречную цепочку из косвенных улик и разрозненных фактов, причем сделать это с первой попытки. Угроза Морталюк пустить в ход оружие была серьезной, как выражение ее глаз. В принципе Бондарю ничего не стоило свернуть ей шею, но за дверью караулили ребята с автоматами, которых на арапа не возьмешь. Оставалось следовать выбранной тактике.
– Хочешь, я ознакомлю тебя с ходом моих рассуждений? – предложил Бондарь, закусив фильтр незажженной сигареты. – Я ведь бывший профессионал, так что это может оказаться полезным.
– Приступай, – разрешила Морталюк. – Сгораю от нетерпения.
– Довольно двусмысленное высказывание.
– Неважно. Главное, чтобы твои речи не были двусмысленными. Пистолет на боевом взводе и снят с предохранителя.
– Ты искала не просто телохранителя, – начал Бондарь, меланхолично покусывая сигаретный фильтр. – Тебе нужен был неутомимый жеребец, мачо. Производитель, который станет осеменять твоих барышень с удовольствием и, что немаловажно, совершенно бесплатно. Богатые умеют считать деньги.
– Дальше.
– Дальше в лес – больше дров. Меня испытали на предмет мужской потенции, а потом то же самое проделала ты, Марго. Доверяй, но проверяй, верно?
– Дальше.
– Я тебе понравился, – сказал Бондарь, наклонившись к огоньку зажигалки. – Ужасно понравился.
– Откуда такая самоуверенность? – быстро спросила Морталюк.
– Самоуверенность была одной из моих выигрышных карт. Ты привыкла, что перед тобой гнут спину, пресмыкаются, тебе же давно хотелось отношений другого рода. – Бондарь медленно выпустил дым к потолку. – В жизни ты госпожа, а в постели…
– Ну? – пистолет в руке Морталюк задергался. – Что в постели?
– Ты по натуре рабыня, сексуальная рабыня. Тебе необходимо, чтобы тебя брали грубо, почти силой.
– Еще одно слово, и я выстрелю!
– Ни за что, Марго, – пренебрежительно усмехнулся Бондарь. – Ты ведь истосковалась по моей скупой мужской ласке. Ты действительно сгораешь от нетерпения. И мечтаешь о том, чтобы я поскорей окончательно оправдал себя в твоих глазах, после чего мне будет позволено опять проделать с тобой все то, от чего ты сходила с ума в Москве.
– Ну-ну!
– Вместе с тем тебя пугало, что кто-то может иметь власть над тобой, – размеренно продолжал Бондарь. – Вот почему, добравшись до своих владений, ты сразу залегла в клинику, хотя следила за каждым моим шагом.
– Не только поэтому, – поспешила возразить Морталюк.
– Не только. Ты проходила плановую процедуру омоложения. – Бондарь погасил сигарету. – Между прочим, выглядишь ты просто потрясающе.
– Оставь комплименты при себе! Я в них не нуждаюсь!
– Еще как нуждаешься! Могу поспорить, что возвращение молодости – это единственная по-настоящему важная для тебя цель. Только не перестарайся, Марго. Ты ведь знаешь, что чересчур молоденькие партнерши меня не привлекают.
– Откуда мне знать? – фальшиво удивилась Морталюк.
– Только не говори, что не наблюдала за моим свиданием с этой… как ее? Любочкой?
– Людочкой.
– Точно, – кивнул Бондарь. – Признаюсь, я выставил ее не только из привередливости. Пожалел дурочку. Ей бы здорово досталось, этой Любочке-Людочке, позарься я на ее прелести.
– Что ж, пока что все звучит достаточно убедительно, – признала Морталюк. – Но все это лирика, мелочи. Перейдем к главному. Ты утверждал, что проник в мои тайны. Хвастайся, Женя. Что тебе известно, вернее, о чем ты догадываешься?
Ствол пистолета вскинулся чуть выше и замер, как головка змеи, оценивающей грозящую ей опасность.
* * *
– Я ни о чем не догадываюсь, – сказал Бондарь.
– Вот как? – холодно произнесла она.
– Я не догадываюсь, я знаю. Знаю наверняка.
– Не стоит меня интриговать дальше, я и так достаточно заинтригована.
– Ладно, – спокойно сказал Бондарь. – Приступаю. Итак, модельное агентство понадобилось тебе для того, чтобы отобрать достаточное количество глупеньких, но хорошеньких девчонок. В твоем распоряжении их двадцать семь, и все они – идеальные мамы по своей природе. Задержка за малым. – Бондарь переменил позу, вытянув затекшие ноги перед собой. – Забеременели только пятеро из девушек, несмотря на установленный для них график свиданий с молодыми здоровыми охранниками. Полагаю, медики, исследовавшие их, назначили оптимальные дни для секса. Я в этом не специалист, но, думаю, индивидуальные графики построены в соответствии с менструальными циклами.
– Совершенно верно, – подтвердила Морталюк.
– Медики не учли еще одного важного обстоятельства, – авторитетно заявил Бондарь.
– Какого же?
– Отсутствия чувств. Таких обычных человеческих чувств, как влечение, симпатия, привязанность, подлинная страсть, черт подери. Механический секс. А ведь здесь, на Кавказе, не зря говорят, что горный орел в неволе не размножается.
– Опять лирика! – поморщилась Морталюк.
– Лирика, – согласился Бондарь, – но без нее в подобных делах нельзя. Разумней было бы применять метод искусственного оплодотворения. Но ведь тогда исчезал немаловажный побочный эффект, да, Марго?
– Не понимаю, о чем ты толкуешь.
– Отлично понимаешь. Тебя возбуждает присутствие множества молодых мужчин, с которыми ты перепихивалась время от времени. – Бондарь умышленно заговорил грубо, изображая ревность. – Секс с охранниками помогает тебе ощутить себя молодой, но в то же время ты понимаешь, что они просто отрабатывают свои деньги.
– Я сейчас выстрелю, Женя, – предупредила Морталюк. Ее губы вытянулись в тонкую прямую линию, глаза стали двумя щелочками.
– Не выстрелишь, – безмятежно произнес Бондарь. – Мы переходим к самому интересному. К твоей идее фикс – обрести вечную молодость. Косметические трюки и подтяжки лица тебя не устраивают. Ты задумала найти радикальное решение проблемы. И тут весьма кстати пришлось медицинское образование твоего референта. Он всеми правдами и неправдами стремится вернуть себе привлекательность, верно? И клиника работает под его началом. Специалисты привлекаются со стороны, но Щусевич дирижирует оркестром, и это он придумал оборудовать первоклассное родильное отделение в горах. Правда, до родов дело доводить не обязательно. Достаточно будет, если каждая девушка выносит в себе плод. Доведет его, так сказать, до нужной кондиции. Поправь меня, если я ошибаюсь, Марго.
– Воздержусь, – процедила Морталюк.
– Ну и правильно. Возразить тебе нечего. Есть девушки, которые подписали с тобой контракты или заключили устные соглашения. Допустим, сроком на два года.
– На полтора, Женя. Я привыкла экономить во всем.
– На полтора, – повторил Бондарь. – Все недоношенные дети, которые появятся на свет в результате абортов, переходят в твою собственность. Рассказывать дальше?
– Естественно.
– Дальше начинаются медицинские тонкости, в которых я не силен. Тут я не специалист, в отличие от Щусевича. И все же я попытаюсь.
– Попытайся, – кивнула Морталюк, не подозревая, что цитирует известное изречение товарища Сталина. – Попытка не пытка.
– Проблемой омоложения занимались еще во времена СССР, – сказал Бондарь. – Брежнев и его придворные старцы требовали от врачей чуда, и чудо произошло. Была найдена панацея от старения. Не помню, как называются ткани человеческих зародышей, рекомендованные для трансплантации кремлевским долгожителям, но точно знаю, что они обладают колоссальной жизненной энергией…
– Фетальные ткани, – подсказала Морталюк.
– Как бы то ни было, а омолодить членов политбюро не получилось, – продолжал Бондарь. – Очень уж нерешительными они оказались. Услышав, что речь идет о пересадке органов живых зародышей, Леонид Ильич в ужасе замахал руками и воскликнул: «Нет!»
– И вскоре помер.
– Да, но лаборатории сохранились и существовали до горбачевской разрухи. Мое ведомство когда-то осуществляло контроль за свертыванием всевозможных секретных исследований, поэтому я в курсе. – Не переставая говорить, Бондарь встал. – Клонирование, о котором сейчас так много говорят, основано на результатах работы расформированных советских институтов. Западные ученые пыжатся, будто это они придумали использовать эмбриональные ствольные клетки…
