Процедура изъятия ноутбука с места его временной дислокации прошла тоже без каких-либо осложнений: «волшебный» калькулятор, «снявший» сегодня утром с магнитной карточки, служащей ключом от каюты интересующего объекта, необходимую кодовую информацию и зафиксировавший ее в своей памяти, не дав никаких сбоев, позволил владельцу калькулятора, едва только пробил полдень, легко и беспрепятственно проникнуть в эту самую каюту. При этом никаких посторонних лиц в это время поблизости замечено не было, а сам ноутбук спокойно лежал на том самом месте, то есть на длинной прикроватной тумбочке, где его нахождение утром, в последний раз перед уходом, зафиксировал переночевавший в этой каюте гость.
Разумеется, в конечном итоге могло оказаться и так, что скачанные с «Тошибы» файлы, основной массив которых составляли заархивированные цифровые фотоснимки, не дадут никаких сведений или хотя бы подсказок, способных пролить свет на всю эту историю с пресловутым «источником информации из российского посольства», и все усилия по их добыче, а также сам контакт с «Матреной», с его последующим альковным развитием, и вообще вся эта поездка из Саутгемптона в Нью-Йорк окажутся бессмысленной тратой сил, средств и, самое главное, – времени. Этого абсолютно нельзя было исключать. И все же... все же сейчас, закончив свои компьютерные манипуляции, Олег почему-то был уверен, что все это было не напрасно. Какое-то внутреннее чутье подсказывало ему, что снятая с ноутбука «Матрены» информация даст какую-то, вполне даже возможно, весьма существенную пищу для дальнейших размышлений.
Но долго расслабляться было нельзя. Несмотря на то что основное, главное дело было уже сделано, тем не менее, операцию надо доводить до конца.
Олег быстро, собранными, четкими движениями завершил работу ноутбука; опустил его откинутую крышку; вытащил из гнезд все соединительные провода, ведущие ко второму компьютеру, который после этого также выключил и закрыл; бережно опустил «Тошибу» на дно своей спортивной сумки; резко застегнул ее молнию и через секунду захлопнул за собой дверь своей скромной одноместной каюты класса «Мавритания» под номером 4105, расположенной на четвертой палубе лайнера.
Для того чтобы дойти до центральных лифтов и подняться на «шлюпочную палубу», оперработнику потребовалось всего каких-то две минуты, не больше.
Выйдя из кабины лифта, Иванов прежде всего оценил обстановку в маленьком фойе напротив. В фойе было пусто, ни души. Олег, не останавливаясь, сразу же повернул направо, за угол, и неспешным размеренным шагом приблизился к расположенной совсем рядом, прямо напротив стенки, отделяющей шахту лифтов от довольно узкого коридора, каюте, на двери которой золоченым металлом поблескивали цифры 8209. Он быстро оглянулся, поправляя висящую у него на правом плече и закинутую назад сумку. В коридоре, как сзади, так и спереди, по всей его длине, до двустворчатой двери, ведущей на открытую прогулочную часть палубы, тоже никого не было. Иванов быстро приложил к немного скошенному приемному блоку для магнитной карточки, прикрепленному к двери, прямо над круглой металлической ручкой, черный калькулятор, который он предусмотрительно вытащил из кармана куртки и уже держал наготове в своей левой руке, и после этого нажал указательным пальцем той же руки самую верхнюю левую кнопочку, с изображенным на ней значком «%». Раздался негромкий сухой щелчок отпирающегося запорного замка. Олег положил правую руку на круглую входную ручку и, поворачивая ее влево от себя, снова бросил быстрый взгляд в дальний, левый от него конец коридора. Через секунду он уже скрылся за захлопнувшейся за ним каютной дверью.
Оказавшись в основном спальном помещении каюты, Иванов первым делом вытащил из сумки ноутбук и положил его на то место, где он благополучно находился до его временной экспроприации ровно час назад. Осуществив это нехитрое действие, он вздохнул с чувством до конца исполненного долга; застегнул молнию сумки и было уже повернулся на выход, но, сделав шаг, остановился. По всем законам конспирации, в этом помещении его уже не должно было ничего задерживать, из него следовало делать ноги, и чем быстрей, тем лучше. Но Олег уже почувствовал, как в его кровь медленно, но неотвратимо впрыскивается горячий заряд адреналина, приводя его в знакомое состояние куража и легкого азарта.
Он бросил быстрый взгляд на свой «Патек» – было самое начало второго. Сигнала об опасности от «помощника» до сих пор не поступало. Пропустить «Матрену» тот никак не мог, значит, сеанс ее изощренного надувательства, чем Олег считал все эти магии, гадания и прочие оккультные штучки, еще не закончился. Даже если Антону не удастся ее как следует, серьезно задержать, с момента подачи сигнала, до того времени, как она появится на пороге своей каюты, пройдет не меньше двух-трех минут. Этого времени будет вполне достаточно, чтобы не только покинуть это помещение, но и, выйдя налево из каютного отсека, удалиться отсюда на более чем безопасное расстояние, либо проскочив по «королевскому бульвару» и спустившись этажом ниже, в большое фойе, либо завернув на открытую прогулочную часть палубы и уйдя в противоположную сторону, по направлению к лифтам, расположенным в носовой части судна.
Этих секундных размышлений было достаточно для принятия нового решения. Положив на пол сумку, Олег вновь приблизился к длинной прикроватной тумбочке, состоящей из трех вертикальных секций, и, выдвинув ее крайний верхний ящик, стал внимательно изучать его содержимое, осторожно перебирая лежащие внутри ящика предметы.
Прошло не больше десяти минут с момента начала этого импровизированного негласного обыска. Производящий его человек в белом спортивном костюме закончил осмотр внутреннего пространства второй центральной секции тумбочки и, не обнаружив там ничего заслуживающего внимания, только-только открыл верхний выдвижной ящик секции третьей, как случилось нечто такое, чего он никак не мог ожидать.
Во входную дверь каюты кто-то немного осторожно и негромко, но вместе с тем довольно уверенно постучал. За первым троекратным стуком, произведенным с достаточно растянутым по фазе интервалом, затем, через пару секунд, последовало уже пять более громких, укороченных и настойчивых ударов.
Олег быстро задвинул вытянутый ящик и, отпрянув от тумбочки, сел на кровать. Это был самый настоящий форс-мажор, та экстремальная ситуация, которая частенько подстерегает человека, вступившего на тропу тайного противостояния секретных служб, и побывать в которой, хотя бы даже только однажды, выпадает участь практически каждому серьезному разведчику. В голове у оперработника за какие-то доли секунды мгновенно пронесся целый шквал мыслей. Первым его предположением было, что стучит кто-то из знакомых Мэтью пассажиров, может быть даже их общих знакомых. Это, в принципе, по идее, было не так уж страшно. По всей логике, не дождавшись ответа, любой нормальный человек должен был вскоре – через минуту, не позже, убраться восвояси. Второй вариант – стучала горничная, либо же кто-то еще из многочисленной обслуги лайнера. В этом случае ситуация принимала более непредсказуемый и опасный оборот. Олег напряженно и сосредоточенно ждал дальнейшего развития событий.
То, что произошло дальше, подтвердило его самые худшие опасения. Секунд через десять, после того как смолк последний стук в дверь, раздался негромкий, но очень отчетливо слышный в буквально звенящей тишине, разлитой по пространству каюты, сухой щелчок отпирающегося запорного замка.
«Горничная», – подумал Иванов и, мгновенно достав из кармана расческу и придав своему телу максимально беспечное и непринужденное положение, принялся, глядя в расположенный прямо напротив него овал зеркала, небрежно раскидывать в разные стороны волны своих недлинных, аккуратно подстриженных волос.
Было слышно, как открылась входная дверь, и открывший ее человек должен был уже, по идее, сделать первый шаг внутрь помещения каюты, но в этот момент случилась третья неожиданность. Откуда-то из глубины коридора донесся громкий оклик: «Дани! Подожди секундочку».
Услышав его, Олег вздрогнул и напрягся уже не на шутку. Но, несмотря на всю обостренность своего слухового восприятия, никаких симптомов продвижения кого-либо в глубь помещения он не отметил. Вместо этого он услышал, как женский голос, откуда-то недалеко, очевидно с порога каюты, произнес, обращаясь в ее внутреннее пространство:
– Ой, Хелен, извини. Не буду тебе мешать. Отдыхай. Вечером увидимся. Чао.
Тут же, сразу после этой фразы, дверь каюты снова захлопнулась. Олег, проворно оторвавшись от кровати, бесшумно выскочил в маленький коридорчик, отделяющий спальное помещение от входной двери, и, встав чуть сбоку от нее, приложил ухо к стене, точно в месте ее соединения с дверной коробкой. Он услышал, правда, очень слабо, голос подошедшего к каюте мужчины.
