Я подумал. Я ходил кругами и думал. А повернувшись к нему лицом, увидел, что он тянет ко мне руку, и в ладони у него две бумажки по тысяче долларов каждая.
— Это что? — поинтересовался я.
— Твой гонорар.
— За что?
— За то, чтобы ты меня вытащил из этого дерьма.
Деньги я положил в карман и сказал:
— Ладно, я берусь. И играть буду по-честному. Но если выяснится, что это ты его пришил, деньги я тебе все равно не верну.
— По рукам.
— Ладно. У тебя есть пушка?
— Есть.
— Где?
— У меня. — Он отдернул полу пиджака и вытащил из-за пояса револьвер. — Лицензия на ношение имеется.
— Покажи.
Я изучил револьвер. Барабан был полный. Я его понюхал. Им давно не пользовались. Я вернул ему револьвер со словами:
— Пуля в теле покойного мистера Кларка, конечно же, не от твоего ствола?
— Ясно, нет.
— Хорошо, мистер Слотер. Теперь когда вы стали моим клиентом, я бы хотел выслушать ваши показания.
— Разумеется. Как тебе известно, я здесь не живу. Это мой городской дом…
— А где ты живешь?
— У меня особняк в Вестпорте.
— Тогда что ты тут делаешь — в воскресенье-то?
— Я конец недели провел в Нью-Йорке. Решил сегодня сюда заглянуть, просмотреть почту, проехаться по городу. Ну, приехал. Около трех. Почитал накопившиеся письма, кое-что поделал, а в четыре мне позвонили.
— Кто?
— Хаббел Уэйн.
— Владелец клуба «Шестьдесят девять»?
— Он самый. У нас с ним кое-какие общие дела. Он попросил меня принять его здесь. Я согласился. Он назначил встречу на пять. Меня это устраивало. Потом я вспомнил, что мне ещё надо было заехать в пару мест. Но я сказал Хаббелу, чтобы он приезжал, а на тот случай, если я не успею вернуться к его приходу, я оставлю дверь незапертой. На том мы и порешили.
— И ты выезжал в город?
— Да.
— В котором часу?
— Примерно в половине пятого. Но мне надо было переделать массу дел, и я понял, что на это уйдет много времени — часа два-три. Я перезвонил Хаббелу, но его уже не было. Тогда я оставил ему записку.
— Где?
— Вон там на столе.
Я пошел к столу и обнаружил нацарапанную карандашом записку. «Буду не раньше 7:30. Если хочешь, дождись.»
— Именно в это время я и вернулся. В пол-восьмого, — сказал Слотер.
— Хаббел Уэйн был здесь?
— Никого не было. Только этот парень лежал на полу.
Такие вот дела. Я спросил:
— А что Пэтси?
— Я сам заехал за ним и он все время был со мной. Мы обнаружили… мм… Кларка вместе. И я тут же послал Пэтси за тобой. Я понял, что влип в неприятную историю, и решил посоветоваться со специалистом, а потом уж вызывать полицию. Вот и вся история, Чемберс, от первого до последнего слова.
— Ты Уэйну не звонил?
— Никому я не звонил. Я послал за тобой Пэтси, а сам остался здесь. И скажу тебе откровенно, брат, я очень рад, что он тебя привел.
Наступила тишина. А на полу лежал мертвый окружной прокурор и известный гангстер сидел в кресле с озадаченным лицом.
— Да, похоже на подставку, — произнес наконец я. — Не такой же ты осел, чтобы убить прокурора у себя в доме. Какие-нибудь соображения есть?
— А то!
— И кто же?
— Уэйн — кто же еще!
— Но почему он?
— Две причины. Уэйн мне задолжал двадцать пять «кусков», которых у него нет. Об этом-то он и хотел со мной поговорить. Плюс у него есть личные счеты с Кларком, что-то там связанное с девчонкой. Словом, такой вот подставкой… он разом избавляется от Кларка и от меня. И спасает свои двадцать пять… Правда…
— Что?
— Буду с тобой откровенен. Ты же сам спросил, какие у меня на этот счет соображения. Вот это мое соображение. Но тут есть одна неувязочка.
— Какая?
— Я забыл оставить дверь незапертой для Хаббела Уэйна!
— Повтори-ка, приятель!
— Пойдем, я покажу. — Он повел меня к входной двери, открыл её и указал на дополнительную личинку замка. — Вот. Если её перед уходом утопить внутрь, дверь останется незапертой. Так вот я забыл её утопить. И дверь оставалась все время закрытой снаружи.
Тут я заметил, что дверные ручки на внешней и внутренней стороне двери разные: на внутренней стороне ручка была медной, внешняя — стеклянной.
— А почему ручки разные? — спросил я.
— А, — усмехнулся он. — Авария. Когда я вернулся, внешняя ручка сломалась. Пока тебя ждал, я вызвал менеджера и попросил его заменить ручку хотя бы времянкой. Стеклянная — это времянка и есть, пока не найдут медную. А вам, сыскарям, до всего есть дело — все замечаете!
— Угу, — кивнул я, щелкая личинкой. — А ты уверен, что дверь была заперта?
— Абсолютно. Я же ключом её отпирал.
— Тогда что же нам делать с твоей великой версией?
— Не знаю. Я думаю вот что. Уэйн приехал, вошел в квартиру, прочитал мою записку, понял, что меня не будет ещё часа два, воспользовался каким-то предлогом чтобы заманить сюда Кларка, тут он его грохнул и сбежал, предоставив мне расхлебывать эту кашу. А если учесть все эти слухи насчет моего желания прищучить Кларка — отличная подставка!
— Но как же он смог сюда проникнуть — если дверь была заперта?
— Это ты мне сам скажи!
Мы вернулись в квартиру.
— А он мог попасть сюда каким-то иным путем?
— Нет. Тут у меня есть пожарная лестница. Но на окне колючая проволока и его можно открыть только изнутри. Я, конечно, считаю, что это мог быть только Уэйн, но сказать по правде, я не мог взять в толк, как же он умудрился попасть сюда… если попал.
— Сколько здесь комнат?
— Шесть. Две спальни, гостевая, гостиная, столовая и кухня.
— А кладовка?
— Само собой.
Он повел меня по коридору, и я тут же ударился обо что-то локтем.
— Черт! — взвыл я, потирая ушибленное место. — Это ещё что за штука? — и указал на торчащую из стены железяку.
— Мусоропровод. Извини, забыл тебя предупредить. Я сам вечно на него натыкаюсь.
Я внимательно обследовал его квартиру. Симпатичное было гнездышко: красивые спальни, увитая колючей проволокой сетка на окне гостевой комнаты, выходящем на пожарную лестницу, просторная терраса. Завершив осмотр, я заявил:
— Нет, решительно утверждаю, что сюда кроме как через входную дверь попасть невозможно.
— Верно.
— И ты уверен, что дверь была заперта?
— Хотел бы я думать иначе.
— Но тогда ты главный подозреваемый.
— Сам понимаю. Но зачем мне тебе врать? Ну и что мы будем делать?
— Дай мне сорок пять минут, от силы час.
— А потом?
— Вызови полицию.
— Надо ли?
— А у тебя есть другое предложение?
— Да вроде нет.
— Расскажи им все как было. Только правду и ничего кроме правды. Все, что ты мне рассказал. Они устроят проверку и, скажу тебе, парень, будет лучше, если все твои показания подтвердятся!
— Подтвердятся-подтвердятся! — торопливо подхватил он и, когда я уже был у двери, спросил: — А ты сам куда сейчас?
— К Уэйну Хаббелу, куда же еще…
Клуб «Шестьдесят девять» находился на углу Шестьдесят девятой улицы и Парк-авеню. Это было тихое уютное местечко, имевшее среди завсегдатаев репутацию «приюта обманщиков» — заведения, где женатые мужчины снимают девчонок, замужние дамы — мужиков, мужья — чужих жен и т. д. — такая публика составляла основную клиентуру. Прочие же были ребята из шоу-бизнеса, или ценители хорошей кухни, или любители тихой спокойной атмосферы, да ещё те кто жаждал отдохновения от роскошных варьете, шумливых комиков и джаз-бандов, состоящих из духовых инструментов. Клуб «Шестьдесят девять» себя почти не рекламировал, администрация не держала в штате пресс-агентов и своей популярностью он был обязан исключительно молве. Владельцем клуба был Уэйн Хаббел, совмещавший обязанности метрдотеля, которому помогала восхитительная леди по имени Марта Льюис. Я знал Марту ещё с тех давних пор, когда она не была хозяйкой столь фешенебельного заведения и зарабатывала себе на жизнь экзотическими танцами в старом кабаре «Фламинго». Уэйна Хаббела я не имел чести знать. Я встречал его несколько раз в разных местах, но лично с ним знаком не был.
Добравшись на такси до Шестьдесят девятой, я прошел квартал до клуба. Сдал шляпу в гардеробе и сел на высокий табурет к стойке бара. Я заказал виски с водой. За стойкой стоял Джерри Карас, который последние двадцать лет подавал спиртное в лучших барах города.
— Как жизнь, мистер Чемберс? — поинтересовался он.
— Все отлично, Джерри. Просто замечательно.
— Давненько вас не видно.
— Да дела, понимаешь, совсем замотался.
— Смешать, мистер Чемберс?
— Да, пожалуйста.
Я отпил из стакана, развернулся на табурете и стал рассматривать помещение. Клуб был разделен на два зала. В одном помещался коктейль-холл с барной стойкой — небольшое квадратное помещение с розовыми лампами, маленькими черными столиками и тонкими черными стульями, у входа помещался гардероб, пол был устлан толстым золотистым ковром, а в алькове у дальней стены виднелись две телефонные будки. И все.
