— Можно, я поцелую твою дочку, босс? — спросил он, улыбнувшись Сетти.
— Давай, — одобрил Сетти, пожимая плечами. — Если ей этого хочется, почему я должен возражать? Какие могут быть проблемы?
— Никаких.
Они с Мирой поцеловались, потом он посадил ее себе на колени и обнял.
— Здесь их хранить удобно, — продолжил он. — Но как ты собираешься доставить их в Ниццу, босс?
— Карло все устроил, — объяснил Сетти. — Он правда ловкий парень.
Лицо Джерри посуровело.
— Иногда слишком ловкий. — Он взглянул на Миру. — Ты его в последнее время не видела, беби?
Мира невинно распахнула глаза:
— Карло? Ты что, с ума сошел? Думаешь, мне нужна эта обезьяна, когда у меня есть ты?
— Думаю, не нужна, — нахмурился Джерри. Кажется, слова Миры его не убедили. — Ну, смотри, беби. Держись от него подальше.
— Ты ревнуешь, — сказала Мира и дотронулась до его щеки. — Ты не должен этого делать.
Джерри хлопнул ее по бедру и посмотрел на Сетти:
— Что устроил Карло?
— У него есть один газетчик, который доставит товар в Ниццу. Эд Доусон из «Вестерн телеграм», — объяснил Сетти, и его губы растянулись в улыбке от уха до уха.
— Доусон! — Джерри подался вперед. — Знаю этого салажонка. Видел его в Риме. И он это сделает?
— Он сделает все, что ему скажет Карло.
Вышел Джейк и принес для Джерри виски с содовой.
— Пошли внутрь, малыш. У меня приготовлены для тебя денежки, — произнес Сетти, поднимаясь на ноги. — Долго ты здесь пробудешь?
— До завтрашнего вечера мне никуда спешить не надо.
Мира встала с колен Джерри.
— Не беспокойся сейчас о деньгах, дорогой, — промолвила она. — Пошли ко мне в комнату. Я хочу с тобой поговорить.
Джерри поднял глаза на Сетти.
— О'кей, босс?
Сетти улыбнулся:
— Конечно. Мира уже взрослая. Она может делать что хочет. Деньги подождут. Когда будет следующая порция?
— Через три недели под утро. Все обговорено.
Джерри, держа в руке виски, зашел в дом. Джейк хмуро смотрел ему вслед.
— Карло собирается на днях его зарезать, — произнес он.
Сетти усмехнулся:
— Забудь об этом! Пусть Мира с ним позабавится. Если ей хочется иметь двух дружков — это ее дело. — Он выбросил через ограждение террасы остаток своей сигары. — Положи товар в сейф, Джейк. Карло он до четверга не нужен. Отвезешь его в Рим в среду вечером, понял?
Джейк утвердительно хмыкнул, взял пакет из искусственной кожи, и они вошли в дом.
Как только они скрылись из виду, я поднялся на ноги. То, что они задумали, меня никак не устраивало. Если пакет не попадет в руки Карло до четверга, мне не придется везти его в Ниццу. Добиться этого можно было только одним способом. Мне следовало немедленно вернуться в Сорренто и предупредить Гранди.
Я стал спускаться по лестнице на берег, стараясь двигаться бесшумно, и скоро достиг последних ступенек. Укрывшись в тени, я стал смотреть по сторонам в поисках человека, которого они звали Гарри.
Его нигде не было видно. Я стоял в нерешительности. Куда же он делся? Я не хотел заходить в воду, пока не узнаю, где он находится.
Вдруг я почувствовал за своей спиной тихое дыхание. У меня по спине пробежали мурашки. Я начал было поворачиваться, но мускулистая волосатая рука подхватила меня под подбородок и сдавила горло, а жесткое костистое колено уперлось мне в спину.
В короткое мгновение перед тем, как его рука сдавила мне горло, я осознал, что этот человек был таким же сильным, как и я, а может, и сильнее. Я не мог до него добраться, потому что он схватил меня сзади. Был только один способ избавиться от его захвата — повалиться на землю. Мои ноги подогнулись, и я упал на колени. После этого я изогнулся дугой и попытался перебросить его через себя.
Гарри негромко выругался и еще сильнее сжал мое горло. Я делал отчаянные попытки, чтобы перебросить его через голову, но он был слишком тяжелым. Вместо этого мы оба потеряли равновесие. Мои ноги заскользили по мокрым ступенькам, и мы рухнули в море.
Во время падения Гарри ослабил свой захват. Я дернул его за запястье и оторвал его руку от своего горла, потом развернулся и нанес ему удар в подбородок. Освободившись от него, я стал вылезать из воды.
Меня пугало только то, что Гарри станет звать на помощь. Что бы ни случилось, обитатели виллы не должны были знать о моем присутствии.
Мой противник вынырнул в трех ярдах от меня. Я увидел его до того, как он успел разглядеть меня, подплыл к нему, схватил за ногу и дернул вниз.
Он лягнул меня так сильно, что мне пришлось его выпустить. Мы одновременно появились на поверхности. Гарри приблизился ко мне и поднял правую руку над водой. Блеснуло острие ножа. Я вильнул в сторону. Его нож прошел в дюйме от меня. Я нырнул, развернулся под водой и, увидев смутный силуэт противника, схватил его за талию и толкнул под воду.
Он бешено сопротивлялся, и мне с трудом удавалось его удерживать. Я держал его внизу сколько мог, а потом, когда мои легкие снова стали просить воздуха, я его отпустил и вынырнул на поверхность. Гарри появился над водой через четыре или пять секунд, и по его движениям было видно, что он еле стоит на ногах. Нож он потерял и, попытавшись удрать от меня, издал квакающий звук.
Я бросился за ним и, ударив в спину, снова толкнул под воду. Я навалился на него, но теперь он почти не оказывал сопротивления, а когда мы появились на поверхности, он уже не мог дышать.
Мы были всего в нескольких ярдах от привязанной к берегу весельной шлюпки. Я подошел к ней и перевалил в нее своего противника, едва не перевернув при этом шлюпку. Потом взобрался сам и встал на колени рядом с поверженным врагом. Казалось, он был в очень плохом состоянии, и я перевернул его лицом вниз, чтобы из него вышла вода, которой он наглотался. Потом я отвязал шлюпку, взял весла и начал изо всех сил грести по направлению к Сорренто.
Примерно через полчаса, когда огни виллы скрылись из виду, Гарри стал приходить в себя и начал что-то бормотать. Давать ему шанс очухаться было нельзя. Меня никак не привлекала перспектива вступить с ним в схватку на небольшой шлюпке. Я спешно положил весла на борта и перебрался на соседнее сиденье, ближе к Гарри.
Он поднял голову, и я ударил его в челюсть так, что у меня кожа треснула на костяшках. Он как подкошенный рухнул на спину.
Я снова взялся за весла и продолжил грести. До пристани в Сорренто он больше не двигался.
Лодочник вытаращил глаза, когда увидел, что я приплыл не на его лодке. Я схватил Гарри и выволок его из шлюпки на берег. Он начал медленно подниматься. Я шагнул к нему и нанес еще один удар в челюсть, после чего он опрокинулся и упал к ногам лодочника.
— Позовите полицейского! — крикнул я. — Не беспокойтесь о вашей лодке. Позовите полицейского, быстрее!
Подошел полицейский. К счастью для меня, он не стал вступать в пререкания, как это обычно бывает в таких случаях, а внимательно выслушал мой рассказ. Имя Фрэнка Сетти произвело на него большое впечатление. Он повернулся к лодочнику и велел ему попридержать язык, надел на Гарри наручники, реквизировал машину и отвез меня и Гарри в полицейский участок.
Гранди был еще на месте. Он тупо уставился на меня, когда я ввалился к нему в кабинет в одних плавках. Я сказал ему, что обнаружил Фрэнка Сетти и захватил одного из его людей, и он сразу ожил.
Я предупредил его, что на вилле хранятся наркотики и, если он быстро туда отправится, у него будут все основания для того, чтобы произвести арест.
— Будьте осторожнее, — сказал я ему. — Там пять человек, и они жестоки и опасны.
Он угрюмо усмехнулся:
— Может, я тоже жесток и опасен.
Гранди вышел, и я услышал, как он отдает распоряжения. Через некоторое время вошел полицейский и сказал, где я могу принять горячий душ. Он также дал мне фланелевые брюки и свитер. Когда я оделся, Гранди уже уехал на побережье, где к нему должно было присоединиться подкрепление из Неаполя. Я решил, что до начала этой операции по захвату бандитов мне надо позвонить Максвеллу.
Он сам снял трубку. Я сообщил ему, что через час будет арестован Фрэнк Сетти, и сказал, чтобы он ждал подробностей, так как я прямо сейчас отправляюсь на побережье, откуда полиция отплывает по направлению к вилле Сетти.
Максвелл пообещал, что предупредит о готовящихся событиях Нью-Йорк и будет ждать, когда я перезвоню.
После этого я поймал такси и поехал на побережье.
Гранди и тридцать карабинеров, вооруженные до зубов, садились в три катера. Когда я предложил отправиться с ними, Гранди отослал меня прочь.
Катера с ревом нырнули в темноту, оставив меня с моим лодочником, который рвал на себе волосы и стенал по поводу своей шлюпки.
Я сказал, что покажу ему, где ее оставил, если он найдет моторку, которой мы сможем воспользоваться. После непродолжительного спора он убедил одного из своих приятелей нас отвезти, и мы отправились в путь.
