Я сказал, что покажу ему, где ее оставил, если он найдет моторку, которой мы сможем воспользоваться. После непродолжительного спора он убедил одного из своих приятелей нас отвезти, и мы отправились в путь.
К тому моменту, когда мы забрали шлюпку, Гранди и его люди уже высадились у виллы Сетти. Я напрягал слух, ожидая услышать стрельбу, но все было тихо.
Через двадцать минут на берегу показалась группа людей, и они стали садиться на катера. Среди них была одна женщина, вероятно Мира.
Я сказал лодочнику, чтобы он плыл обратно в Сорренто, и там на берегу стал ждать, когда высадятся Гранди с его людьми и их пленники. Вскоре все они прибыли.
Пока они забирались в ожидавший их полицейский фургон, я подошел к Гранди.
— Нашли партию наркотиков?
— Да, все в порядке.
— Проблем не было?
Он отрицательно покачал головой:
— Я не дал им ни одного шанса создать какие-то проблемы.
— Я хочу остаться в стороне от всего этого. Мне надо прямо сейчас ехать в Рим. Я ведь вам не нужен?
— Нет. Но вы будете в следующий понедельник на суде?
— Буду.
Оставив его, я сел в машину и поехал к себе в отель. Там я позвонил Максвеллу и рассказал ему подробности ареста Сетти. Я попросил его передать эту информацию и Метьюсу из Ассошиэйтед Пресс. Он сказал, что немедленно пошлет телеграмму в Нью-Йорк и потом позвонит Метьюсу.
— Вернусь к вечеру, — добавил я. — У меня дела в Риме. Увидимся.
После возвращения в Рим я снова позвонил Максвеллу.
Он сказал, что ему звонили из Нью-Йорка, и поинтересовался, когда я поеду в Неаполь, чтобы поприсутствовать на суде над Сетти.
Я спросил, не хочет ли он съездить в Неаполь сам.
— Да, я бы хотел, — согласился Максвелл, — но Джина сегодня занимается вещами в квартире Хелен. Я не могу покинуть офис, здесь некому отвечать на звонки.
— А сейчас ее у вас нет?
— Она отпросилась на весь день. Около десяти часов ее можно будет найти в квартире Хелен. По ее словам, старик хочет, чтобы квартиру поскорее освободили.
— Он правда так хочет. О'кей. Я туда съезжу и отправлю ее к тебе. И тогда ты сможешь уехать.
— Я думал, ты сам захочешь подготовить материалы о суде над Сетти, — заметил Максвелл. — Это будет самое громкое дело за последние годы.
— Раз уж ты сейчас возглавляешь римский офис, — возразил я, — ты должен заняться этим делом. Я пришлю тебе Джину к половине двенадцатого. Есть двухчасовой рейс на Неаполь. Лучше бы тебе заказать билет.
Он ответил, что так и сделает.
Я встал с постели, принял душ, оделся и спустился в гараж. Подъехав к дому Хелен, я поднялся к ее квартире и нажал кнопку звонка. Джина открыла дверь.
— О, привет, Эд, — сказала она, слегка мне улыбнувшись.
— Привет, привет, — ответил я и, пройдя за ней в гостиную, продолжил: — Как у тебя здесь дела?
— Упаковываю все. Еще часа полтора понадобится.
— Ты все собрала?
— Да. — Она села на подлокотник кресла и посмотрела на меня. — Что случилось, Эд?
Я присел на небольшое кресло.
— Много чего. — Я рассказал ей об аресте Сетти. — Максвелл хочет слетать в Неаполь. Сейчас он ждет тебя, чтобы получить возможность уехать. Лучше тебе пойти туда, Джина. Я здесь все закончу.
— Ему надо успеть на двухчасовой рейс, так что еще куча времени, — возразила Джина. — Эд, как вы узнали, что Сетти был на вилле?
— Почему тебя беспокоит, как я это узнал?
— Вся полиция Италии искала Сетти, а вы его нашли. Как вы узнали, что он там? Если я вас об этом не спрошу, то кто-то другой спросит.
Ее вопрос был не лишен смысла. Теперь, когда она мне его задала, я и сам удивился, что Гранди ни о чем меня не спросил.
— Пожалуй, ты права, — согласился я. — Ну, это долгая история.
— Я хочу ее услышать. Вы нарочно меня сторонитесь. Вас как-то вовлекли в это дело, да? Вы знали, что она назвалась миссис Дуглас Шерард. Здесь что-то не то. Я беспокоюсь. Вы должны мне рассказать.
— Тебе не надо об этом думать, — ответил я. — Не задавай вопросов. Хелен убита. Я ее не убивал, но у полиции возникло подозрение, что это моих рук дело. Ты должна понимать, что я не могу тебе ничего рассказать, чтобы и тебя в это не вовлечь.
Ее маленькие ручки сжались в кулачки.
— А вы не думаете, что меня это беспокоит? — парировала она. — Я хочу все знать. Эд, пожалуйста! Что у вас за неприятности?
— У меня куча неприятностей. Но я не могу рассказать тебе обо всех деталях. Ты должна быть в стороне от этого, Джина.
— Эта женщина для вас что-нибудь значит?
Я заколебался.
— Одно время я думал, что значит, но только до того момента, когда узнал, что она на самом деле собою представляет. Полагаю, я вел себя как…
— Я знаю, как это бывает. Расскажите мне, что случилось, Эд.
— Забудь об этом! — Я поднялся на ноги и выглянул в окно. — Я сделал все что мог, и теперь будь что будет.
— Вы боитесь, что синьор Чалмерс все узнает?
— Он предложил мне иностранный отдел. Когда он узнает, чем я тут занимался, мне этой работы не видать. Похоже, я вообще останусь без работы.
— Вы уедете из Рима? — тревожно спросила Джина.
— Не переживай так, Джина, — попытался я ее успокоить. — До конца света еще далеко.
— Для вас, может, и далеко.
Я впервые за все время, пока ее знал, понял, что она на самом деле для меня значит. Я подошел к ней, положил руки ей на бедра и притянул к себе.
— О'кей, допускаю. Я чертовски вляпался, и только по собственной глупости. Ты не должна в это влезать. Если ты будешь слишком много знать, тебя могут привлечь как соучастницу.
— Ради бога, Эд, — почти крикнула она. — Ты думаешь, меня это тревожит? Я беспокоюсь о тебе.
Я обнял ее. Она подняла лицо, и мои губы соединились с ее губами. Так мы простояли несколько мгновений, а потом я ее легонько оттолкнул.
— Нет, так нельзя, — сказал я. — Думаю, было бы сумасшествием с моей стороны после всего этого пускаться в бегство. Я должен принять то, что со мной будет. Держись в стороне от меня, Джина. Ты не должна быть никак со мной связана.
Ее пальцы пробежались по моим волосам, и она улыбнулась мне.
— Я могу тебе помочь. Я знаю, что могу. Ты этого хочешь?
— Я хочу, чтобы ты держалась в стороне от меня.
— Эд, ты хоть немножко меня любишь? Я для тебя что-то значу?
— Думаю, что да. Знаешь, мне понадобилось так много времени, чтобы это понять. — Я притянул ее к себе. — Но это сейчас не важно, Джина. Мне должно крепко повезти, чтобы я избежал наказания. Карлотти более или менее убежден, что я именно тот, кого он ищет.
— Ты не расскажешь мне, что на самом деле произошло? С самого начала?
Я сел и начал ей рассказывать все от начала и до конца. Я ничего не утаил.
Джина внимательно слушала. Ее лицо было бледным, в глазах стояли слезы. Когда я закончил, она глубоко вздохнула:
— О, дорогой, как тебе было тяжело!
— Мне было плохо, но я сам на это напросился. Теперь только если я переложу вину за смерть Хелен на Карло, меня не привлекут к ответственности. А сейчас я не знаю, что мне делать.
— Ты должен все рассказать Карлотти, как только что рассказал мне. Это выглядит правдиво. Он поймет. Ты должен ему рассказать!
Я отрицательно покачал головой:
— Против меня слишком много улик. Надо было мне раньше с ним поговорить. Сейчас он только подумает, что у меня сдали нервы. Он арестует меня, и я после этого не смогу заняться Карло. Мне надо разобраться с Карло самому, если это возможно.
— Эд! Я вдруг вот о чем подумала, — вскочила Джина. — Вчера, когда я была здесь, почтальон принес коробку с пленкой, адресованную Хелен.
Я уставился на нее:
— Коробку с пленкой!
— Да. Должно быть, ее посылали на проявку.
Я почувствовал, что у меня заболело сердце.
— Она у тебя?
Джина достала из своей сумки желтую коробку.
— Может быть, это пленка, на которую Хелен снимала в Сорренто, — пояснила она и протянула мне коробку.
Когда я собирался ее взять, распахнулась входная дверь. Мы быстро обернулись.
На пороге стоял Карло, его толстые губы раздвинулись в усмешке.
— Давай ее сюда, — приказал он. — Я ее уже давно ищу. Давай сюда!
Джина среагировала гораздо быстрее меня. Должно быть, она узнала Карло по моим описаниям в тот же момент, когда его увидела. Она сунула коробку в сумку и поднялась на ноги, когда он был на полпути к ней.
Она повернулась на пятках и кинулась к дверям спальни.
Рыча, Карло бросился вперед, вытянув за ней свои толстые пальцы. Когда он бежал мимо меня, я выдвинул вперед ступню и зацепил его за ногу. Он упал головой вперед, схватившись за блузку Джины. Она яростно дернулась. Тонкая ткань слетела с ее плеч, и Джина высвободилась. Она вбежала в спальню, захлопнула за собой дверь, и я услышал, как повернулся ключ.
