— Мистер Мелтон знает мистера Веста? — спросила она чуть-чуть надменно.
— Откуда мне знать, миледи. Если бы я был знаком, с мистером Мелтоном, то возможно знал бы и его друзей.
— По какому делу вы хотите его видеть?
— По личному.
— Понятно, — сказал она и стала перекладывать бумаги. На ее лице появилось выражение: «Если бы не мое хорошее воспитание, то я бы бросила в тебя ручку из письменного прибора».
Я пошел и сел в голубое кожаное кресло, от которого сильно пахло одеколоном, так что мне показалось, будто я попал в парикмахерскую.
Примерно через полчаса открылась массивная дверь кабинета, и из него вышли два все еще продолжающих над чем-то смеяться джентльмена. Третий человек стоял на пороге кабинета, придерживая дверь. Он не перестал подобострастно хихикать до тех пор, пока за теми двумя не закрылась дверь приемной. Тотчас же улыбка исчезла с его лица и, поглядев на секретаршу, он спросил тоном строгого начальника:
— Звонил кто-нибудь?
— Нет, сэр, — ответила она. — Вас хочет видеть некий мистер Далмас от некоего мистера Веста по личному делу.
— Знать никого не знаю, — буркнул он. — Вечно ко мне лезут всякие. — Он остановил на мне тяжелый взгляд обремененного делами босса и с силой захлопнул дверь.
Мисс Ван-де-Грааф посмотрела на меня и понимающе усмехнулась. Я достал сигарету, закурил и опять закинул ногу на ногу. Минут через пять дверь кабинета открылась, и он, сказав секретарше, что вернется через полчаса, пошел к выходу.
Не дойдя до двери шагов восемь, он вдруг резко повернулся и направился ко мне. Высокий, — видимо метр восемьдесят пять ростом, — хорошо сложенный мужчина с одутловатым лицом с уже заметными следами старения. Черные глаза, взгляд твердый, но с хитринкой.
— Это вы хотели меня видеть?
Я встал из кресла, достал из кармана бумажник и подал ему визитную карточку. Он положил карточку на ладонь и стал ее рассматривать.
— Кто такой мистер Вест?
— Это долгий разговор.
— Можно и поговорить, — сказал он, посмотрев мне прямо в глаза, — пройдемте в мой кабинет.
Когда я проходил мимо стола секретарши к двери кабинета я заметил, что она что-то нервно чиркала на листке бумаги.
Кабинетом служила большая, продолговатая комната, у дальней стены которой стояли восьмисотдолларовый стол и позади него кресло с высокой спинкой. Над креслом висел портрет крепкого на вид старичка с длинным носом, который он, видимо, умел держать по ветру. Мелтон сел в кресло и, достав из стола ящичек с сигарами, подвинул его мне. Чувствуя на себе его пристальный, изучающий взгляд, я стал раскуривать сигару.
— Имейте в виду, дело строго конфиденциальное.
— Ясно.
Он еще раз прочитал все, что было написано на моей визитной карточке и затем спрятал ее в кожаном бумажнике с золотой монограммой.
— Кто вам посоветовал ко мне зайти?
— Один мой приятель. Он работает в офисе шерифа.
— Расскажите мне о нем.
Я назвал Мак-Джи и еще несколько лиц, знающих меня с хорошей стороны. Он позвонил по указанным мной телефонам и, достав платок, стал вытирать им лицо и шею.
— Все верно, — сказал он. — А теперь я хотел бы видеть ваши бумаги.
Я достал из бумажника фотокопию разрешения на право вести частный сыск и он, прочитав его, кажется остался доволен.
— Сколько? — спросил он.
— Двадцать пять зелененьких в день плюс оплата издержек.
— Это очень много. Что имеется в виду под издержками?
— Бензин, деньги на тот случай, когда надо подмазать, деньги на еду и питье.
— Вы что поститесь, когда не ведете расследование?
— Конечно нет, но тогда я питаюсь гораздо скромнее.
— Я думаю, мы с вами договоримся, — сказал он усмехнувшись.
Он достал из нижнего ящика стола бутылку виски и стопки и налил себе и мне. Мы выпили. Он поставил бутылку на пол, промокнул платком губы и закурил сигарету с золотым ободком.
— В наше время и пятнадцать неплохо, — сказал он, выдохнув струю дыма. — И не надо налегать на питье.
— Я пошутил. Мне кажется тому, кто умеет шутить, легче доверяют.
— Пожалуй, — сказал он и опять усмехнулся. — Я хочу, чтобы вы сразу же приняли на себя следующее обязательство: ни при каких условиях не обращаться за помощью к кому-нибудь из своих друзей-копов.
— Разумеется. Но только в том случае, если вы никого не укокошили.
Он рассмеялся.
— Да вроде бы нет. Вам надо будет найти мою жену, установить за ней слежку и сообщить мне, где она находится и чем занимается. Имейте в виду, она не должна знать, что за ней следят. У меня есть загородный дом в горах в десяти милях от поселка Пума. Дом стоит на берегу озера. Это озеро и его окрестности принадлежат мне и двум моим приятелям. Вы, конечно, знаете, где это?
— Видимо, это горы вблизи Сан-Бернардино.
— Да, — он стряхнул пепел прямо на стол и, наклонившись вперед, затянулся сигарой. — Вообще-то это пруд. Мы построили плотину на горном ручье и образовалось небольшое озеро длиной каких-нибудь шестьсот метров. На одном его берегу стоят три летних домика — мой и моих друзей (они в это лето не приезжали), на другом — дом, в котором живет Уильям Хэйнс с женой. Он ветеран войны, на пенсии, присматривает за нашими домами. Моя жена отдыхала этим летом на озере. 12-го августа она поехала в город по делу, и вот уже одиннадцать дней, как я не имею о ней никаких известий.
Ничего не сказав, я кивнул. Он своим ключом открыл один из ящиков стола и достал оттуда конверт, в котором были фотография и телеграмма. Он передал мне их через стол. Телеграмма была послана 15-го августа в 9 часов 18 минут утра из Эль-Пасо, штат Техас на имя Говарда Мелтона, 715 Авенант-Билдинг, Лос-Анджелес. Вот ее текст:
Уезжаю в Мексику, чтобы получить там развод. Выхожу замуж за Ланса. Всего хорошего. До свидания, Джулия.
Я положил телеграмму на стол.
— Джулия — это моя жена, — сказал Мелтон.
— Кто такой Ланс?
— Собственно Ланселот Гудвин. Он работал у меня секретарем. Год назад он получил наследство и уволился. Между ним и Джулией давно возникла симпатия.
На фотографии была изображена изящная, невысокого роста блондинка, красоту которой еще больше подчеркивал купальный костюм. Ей можно было дать и сорок лет, и восемнадцать. Среди худых блондинок такие часто попадаются. Рядом с ней под большим полосатым зонтом сидел на песке длинный, худой малый в плавках. Это был довольно приметного вида — я бы даже сказал красивый — молодой человек лет тридцати-тридцати пяти. Я положил телеграмму и фотографию на стол.
— К этому придется добавить еще кое-что, — сказал Мелтон и спросил: — Может быть еще по одной?
Он опять налил в стопки, и мы опять выпили. Едва он поставил бутылку на пол, как зазвонил телефон. Он послушал, разъединился и затем попросил девушку на коммутаторе пока его ни с кем не соединять.
— В прошлую пятницу я случайно встретил Гудвина на улице, и он мне сказал, что не видел Джулию уже больше месяца. Я не думаю, что он мне соврал, потому что у него слова слетают с языка без задержки и ему на все наплевать.
— Но может быть она уехала не с Гудвином, а с кем-нибудь еще?
— Возможно, только я ничего не знаю. Мне кажется, Джулию сцапали, и она сидит теперь в тюрьме, причем ей удалось, быть может, с помощью взятки выдать себя за другое лицо.
— За что ее могли посадить?
— Видите ли, Джулия клептоманка, — помолчав, и явно волнуясь, сказал он. — Это еще не вошло у нее в привычку, и она обычно совершает кражи, когда выпьет. В больших магазинах, здесь, в Лос-Анджелесе, в которых у нас открыт счет. Было несколько таких случаев, но дело удалось замять. Однако, если это произойдет в чужом городе… — Он сделал паузу и, нахмурившись, продолжал. — Вы понимаете, что моя репутация должна быть безупречной.
— Как насчет отпечатков?
— Что?
— У нее брали отпечатки пальцев?
— Чего не знаю, того не знаю, — сказал он и помрачнел.
— Гудвин знал о клептомании?
— Не могу сказать. Надеюсь, что нет.
— Я бы хотел получить его адрес.
— Он есть в телефонной книге. Он живет в бунгало в районе Глендэйл. Дом стоит на отшибе. Мне всегда казалось, что Ланс ни на что другое не способен, как только волочиться за чужими женами.
Я подумал, что мне досталось совсем плевое дело и я заработаю пусть и небольшие, но так необходимые мне деньги. Разумеется, я постарался, чтобы Мелтон не прочитал этого у меня на лице.
— Вы конечно были в своем доме на озере после того, как она исчезла?
— Нет, не был. — Видимо, мой вопрос очень удивил его. — В этом не было необходимости. Я бы не заинтересовался, где она, если бы не встретил случайно Ланса Гудвина. Я думал, что она уехала с ним в Мексику. Получить там развод можно сразу после подачи заявления. Я был уверен, что они расписались и мне до нее нет больше дела.
